– Нас опять предложат гостям? – вспомнив, как Ильшенис буквально ткнул ее носом в неудавшуюся попытку быть проданной, девушка сжала кулаки.

– Ой, ты же ничего не знаешь. Эта история случилась три года назад. Я до сих пор не могу поверить, что Хизер больше нет с нами, она напоминала настоящее солнышко, – в глазах Колокольчика заблестели слезы. – Она также была наложницей. Из-за занятости господин не успел дать ей имя, а потом в гости приехал господин Фарид. двоюродный брат ардека. Говорят, у него множество кораблей и он очень богат. По традиции ему предложили выбрать любой приглянувшийся цветок, и Фарид указал на Хизер. Девушка настолько сильно покорила его сердце, что Фарид приглашал ее к себе каждую ночь, даже днем они были неразлучны!

– Звездочки мои, ну что это такое? – закончив инструктировать музыкантов, Сахим погрозил пальцем шушукающимся девушкам. – Сколько можно повторять – говорить должны ваши тела, а не языки! Вы должны достичь такого мастерства, чтобы были способны поведать совершенно любую историю.

– И о чем мы будем «говорить» сегодня? – решив воспользоваться расположением учителя, уточнила Камилла.

– Не торопись, птичка. Сейчас ты все увидишь сама, – Сахим ограничился понимающей улыбкой. – Рыбоньки, начинайте танец. Норита присоединится к вам после.

Стоило наложницам ступить в центр комнаты, как тут же заиграла музыка. Нежная, лирическая, негромкая, почему-то она напомнила Камилле рассвет. Вот дудочка запела птицей и сразу же после мелодия встрепенулась. Она оставалась такой же лирической, но темп немного ускорился. Музыканты будто очнулись от сна и теперь приветствовали новый день.

Наложницы также двигались сначала неторопливо. Взявшись за руки, сделали круг, медленно обернулись вокруг себя. Потом качнулись друг к другу и разбежались-закружились вокруг. Теперь в движениях девушек читались нежная привязанность и восхищение. Наложницы то принимались стремительно кружиться, то наоборот, одновременно совершали плавные, скользящие движения. Танец казался неповторимым, волшебным, чувственным. Танцовщицы вставали на цыпочки, изгибали руки и тянулись кончиками пальцев к солнцу. А потом раскидывали руки и кружились в солнечных лучах, одновременно впитывая тепло и даря его.

«Они любили друг друга. Действительно любили».

Нежная музыка звала вверх за собой, и казалось, будто бы наложницы уже не танцуют, а парят в облаках. Их движения были легкими и изящными, взрыв страсти уступил место щемящей нежности, и желанию во что бы то ни стало не расставаться.

А потом мелодия вздрогнула и оборвалась. И в то же мгновение, словно небо перестало держать их, рухнули танцовщицы.

Теперь мелодия уже не согревала сердце, солнце скрылось где-то за тучами, и музыка каплями дождя падала на землю. Девушки продолжили танец, но движения стали испуганными, медленными.

Оказавшаяся в центре Колокольчик, то поднимала руки, начиная движения, то резко замирала и принималась прислушиваться к чему-то. «Капли» продолжали падать, и девушка каждый раз вздрагивала, зябко поводила плечами. Пыталась обнять себя за плечи, но лишь сильнее мерзла.

А потом музыка вновь ускорилась и, подхваченная ее темпом, подруга также закружилась. Но теперь ее движения были не плавными, а порывистыми, резкими, отчаянными. Колокольчик танцевала так, будто это был последний танец в ее жизни. Казалось, ветер развевает ее шаль, пытается сбить с ног, но это лишь раззадоривало девушку, заставляя бросать вызов стихии.

Камилла никогда не позволяла себе плакать на публике, но, почувствовав, как по щекам у нее текут слезы, впервые не стала судорожно их стирать.

Сахим оказался прав, слова действительно были не нужны.

– Она умерла, да? – глядя учителю в глаза, тихо спросила Камилла. – А он продолжает ее любить. Даже по истечению трех лет. И то, что он жив, в то время как ее больше нет, сводит его с ума.

– Фарид собирался выкупить Хизер и подарить ей свободу. Даже разговаривал с ардеком и подписал почти все бумаги, – с грустью произнес мужчина. – Что касается чувств… Фарид запер свои эмоции, а ключ выкинул в глубокий океан. Он молчит о своем горе, но оно разъедает его изнутри.

– И что, он….

– Все вопросы потом. Сейчас репетиция, – Сахим подтолкнул девушку в круг, после чего занял место в центре и принялся показывать движения. – У нас осталось совсем немного времени. Танец же, на который будут смотреть с небес, должен быть идеальным!

В очередной раз выдержка Ильшениса подверглась испытанию, когда он узнал, что Фарид приехал не один, а невесть зачем притащил с собой двоюродного кузена Кайседина. Поскольку Фарид терпеть не мог церемонии, никакого пышного праздника в честь их визита не устраивалось, и ардек принимал родственников в кабинете.

– Благодарю, что не стал отказывать в гостеприимстве и позволил отдохнуть с дороги. Да продлит Бог твои года и приумножит богатства, – фразы были более чем стандартные, но Фарид говорил их с таким выражением, будто действительно сомневался, пустят ли его на порог.

– Пока твои помыслы чисты, двери моего дома всегда открыты для тебя, – также привычно отозвался Ильшенис. – Прими мои соболезнования. Надеюсь, время залечит твои раны, и душа сумеет обрести покой.

– Не уверен, что это возможно. Иногда мне кажется, будто моя душа умерла вместе с Хизер. Я вроде бы продолжаю жить, но больше не испытываю никаких эмоций. Танцы кажутся мне скучными, вино – безвкусным, – Фарид сделал глоток и почти сразу же отставил кубок в сторону. – Только здесь я вспоминаю о том, как был счастлив с Хизер.

Кайседин при этих словах демонстративно зевнул и, придвинув к себе блюдо с жаренным мясом, сосредоточил все внимание на еде.

– За год я успел приобрести много новых цветов. Возможно, кому-то из них удастся утешить тебя? – Ильшенис знал, что Фарид в очередной раз откажется, но все равно не мог не спросить.

Слишком неприятно было смотреть на то, как некогда старый друг безустанно скорбит о какой-то наложнице.

– Отдохнешь с дороги или прогуляешься по саду? Любой цветок в твоем распоряжении. Разве что Нориту оставь.

– Норита? Ты ведь не любишь повторяться, так зачем тебе вторая роза? – равнодушие в серых глазах Фарида уступило место любопытство. – И почему нельзя выбрать ее? Раньше ты не делал исключений даже для фавориток.

– Она еще не моя фаворитка. – Ильшенис дернул уголком губы. Сам ардек считал, что небольшое ожидание сделает игру лишь слаще, но сейчас, вынужденный объяснять это другу, испытал раздражение. – Но станет ею в ближайшее время.

– Возможно, Норита станет даже чем-то большим, – Фарид многозначительно улыбнулся. – Девушке, которой удалось вызвать твой интерес, под силу и похитить твое сердце впридачу.

– Ты что, думаешь, я могу в нее влюбиться? В какую-то наложницу? – запрокинув голову, ардек весело расхохотался. – О нет, это полная глупость!

– А Норита это случайно не та девушка, которую ты купил на аукционе? Ремийская леди, верно? – отставив наполовину опустевшую тарелку, Кайседин даже вперед подался.

– Да, именно так. Я купил Нориту в счет долга ее отца, – Ильшенис закатил глаза, предчувствуя обличительную речь, которой неминуемо должен разразиться влюбленный Фарид.

– Чем же она тебя так привлекла? – вот только друг оставался невозмутимым.

– О, ты сам поймешь, когда увидишь. Норита красива. Атласная кожа, черные волосы, безупречная фигура, она само совершенство, – возможно, желание похвастать новой игрушкой было мальчишеским, но ардеку доставляло непередаваемое удовольствие тот факт, что он может назвать купленную девушку своей. – Она совершенно точно не обладает даром, маги проверили ее ауру, но пылает самым настоящим огнем.

– Играть с огнем бывает опасно, – предостерег Фарид. – Ты либо потушишь его, либо сгоришь сам.

– Мне не грозит ни первое, ни второе, – воображение нарисовало Нориту, танцующую в огненном кольце и Ильшенис предвкушающее усмехнулся. – Так что скажешь?

– Цветы должны расти на свободе, только тогда они расцветут по-настоящему. Если сорвать цветок, он подарит свою красоту, но скоро засохнет. Я предпочту отдохнуть с дороги, – покачал головой друг. – И к слову. Я приехал не с пустыми руками.