Анна улыбнулась.

– Могла бы порекомендовать одного… но не уверена в его надежности. Парнишка настолько продажен, что сам Иуда Искариот от зависти бы сдох.

– Тогда не надо, – согласился Ручьёв,– А вот ты, мон анж, раз уж так прекрасно осведомлена… подскажи, что может Вересков скрывать?

– Скрывать? – Анна изумленно вскинула свои изящные брови. – Солнышко, да он честен до абсурда и принципиален до тошноты! – и закончила, отправив в рот очередную ягоду, – Конец цитаты. Слова не мои, а Зарецкого – ну, ты знаешь, насколько верны его характеристики, да?

Ручьёв усмехнулся.

– Как же в таком случае "Медведь" зажился на этом свете? Честен… до абсурда!

Анна повела плечами.

– "Медведь" не хапает, как крыса, однако это не означает, что он дурак. Отнюдь. Медведи… они и коварством обладают, Серж. Они тупы и добродушны лишь на взгляд идиота…

–Тоже цитата?

– Мои наблюдения. Личные, – Анна отставила от себя вазочку с земляникой и закурила свои любимые "Вогг" с ментолом, – Да! – внезапно взгляд ее оживился, – Погоди, Серж… Если не касаться деловых качеств… было, было дело, милый. Правда, год назад.

– Какое дело? – Ручьёв моментально подался вперед, став похожим на гончую, наконец-то взявшую след, – Уточни.

Анна поморщилась (что нисколько не нарушило совершенной гармонии черт ее лица).

– Ненавижу копаться в чужом грязном белье… Прости, не следовало мне вообще упоминать об этом. Вечно мой язык меня подводит…

– Стоп, – Ручьёв несильно сжал тонкие пальцы ее левой руки, – Карты на стол, мон анж. Заключая с Вересковым соглашение, я интересовался, можно ли надавить на него через кого-то. И знаешь, что он мне ответил?

– Нельзя, – усмехнулась Анна, – По крайней мере, не сейчас.

– Ведьма, – со вздохом констатировал Ручьёв, откидываясь на спинку своего стула, – Ладно, проси, чего хочешь, я – твой, с потрохами…

– Ты давно мой, – отчего-то с грустью сказала Анна, – Что же касается "Медведя"… этот орешек пуст, Серж. Точнее, остались лишь скорлупки… Вересков "разгрыз" его еще год назад. Ну, хорошо, – она коротко вздохнула и затушила окурок в хрустальной пепельнице, – Все просто и банально. Год назад у него была, скажем так, связь… черт, до чего ненавижу это пошлое словцо!

– С кем связь? – вкрадчиво спросил Ручьёв, – Надеюсь, не с собственной секретаршей?

Анна усмехнулась.

– Да кого сейчас удивишь связью с секретаршей? Нет уж, бери выше. О Скворешникове слышал? Я художника имею в виду.

На лице Ручьёва появилось изумление (впрочем, наигранное – глаза-то его смеялись).

– Неужто… с ним?

Анна расхохоталась.

– Ладно тебе, Серж, придуриваться! Ты уж наверняка догадался, с кем, да? С его прелестной маленькой племянницей, падчерицей Снигирева с трикотажного комбината.

– И… серьезно все было или так, от скуки? – осторожно спросил Ручьёв.

– Слышала, что серьезно, – Анна опять заговорила светски-скучающим тоном. – Слышала, что он едва свиноматку свою не бросил ради девочки, годящейся в дочери. Но, впрочем, опомнился. Или она опомнилась…

– М-да, – Ручьёв выглядел задумчивым, – Бывают же совпадения…

– Ты о чем? – снова сощурилась Анна, и Ручьёв ослепительно улыбнулся.

– Так, любимая, ни о чем. Давай-ка расслабимся и хоть на час забудем обо всех проблемах…

* * *

4.

Ольга (экстрим-1)

У витрины с женской одеждой они, конечно, задержались. Маше пришлась по душе голубая шелковая блузка, Ольге же больше понравилось атласное белое платье, изысканное в своей простоте ("Если бы Кир увидел меня в нем…"). Как обычно, при мысли о Кирилле сердце сладко дрогнуло, и она машинально коснулась подаренного им кольца (сколько он отдал за эту прелесть? Не меньше своей месячной зарплаты в "Фениксе", наверняка), которое она носила теперь, не снимая.

"Ладно, папа вернется из командировки, выдаст мне очередную "премию" за удачно сданную сессию, и я вернусь сюда и куплю все-таки…"

Маша неожиданно фыркнула.

– Видок у тебя, подруга…

– Какой? – улыбнулась Ольга.

– Мечтательный… И виной тому кто-то высокий, симпатичный и кареглазый, верно?

– Зараза, – Ольга легонько шлепнула подругу по руке.

– Ладно тебе… Если б не Мишка, я сама б от такого не отказалась…

– Вот оно, женское коварство, – притворно вздохнула Ольга, – На первый взгляд подруга, на деле – соперница…

– Кто бы говорил! – оскорбилась Маша, – После того случая с Юлькиным бойфрендом…

Ольга отвела глаза и решила, что тему, пожалуй, следует сменить. Ну, пококетничала она еще второкурсницей с парнем своей подруги на какой-то идиотской вечеринке… Кто ж думал, что он воспримет все настолько серьезно? Месяц потом пришлось от него отбрыкиваться…

– Не я, так кто-нибудь еще, – вяло сказала Ольга, – Может, Юльке даже повезло, что она вовремя его раскусила?

Маша хихикнула.

– Это ты ей скажи – она до сих пор зуб на тебя точит…

– И пусть точит, – проворчала Ольга, – Если не хватает соображения понять, кто в действительности виноват в той истории…

Машенька пожала плечами, и они вышли из магазина. Ольга с наслаждением втянула в себя морозный воздух. Жаль, Кир зимой на своем мотоцикле не ездит…

Она вспомнила, как он впервые протянул ей мотоциклетный шлем: "Это совсем не страшно. Садись сзади и крепко держись за мой пояс…"

Не страшно… Еще как страшно было поначалу – ведь езда на мотоцикле – это совсем не так комфортно, уютно и безопасно, как в автомобиле, на пассажирском сиденье!

Она действительно крепко обняла его за торс, лицом почти прижалась в его мотоциклетной куртке, восхитительно пахнущей кожей и, может, чуток еще – машинным маслом, а уже через несколько минут на смену страху пришло упоительное ощущение скорости и полета, а страх исчез, испарился – ведь за рулем находился надежный парень…

Наверное, с этого все и началось. С ночной езды на мотоцикле. С ощущения полета и надежности того, кто за рулем…

Маша легонько толкнула ее в бок.

– Опять размечталась о своем мачо? Кстати, где вы собираетесь встречать Новый год?

Ольга пожала плечами.

– Пока не решили… Может, в компании его новых друзей из "Феникса", те хотят совершить вылазку на природу…

– Водить хороводы и одновременно дуба давать около настоящих елок? – фыркнула Маша, – Лучше уж маскарад…

– И кем мы вырядимся? – усмехнулась Ольга, – Я – Красная Шапочка, а Кир – Серый Волк?

Машенька лукаво улыбнулась.

– Сразу уж – Серый Волк… такой красавчик мог бы нарядиться и Зорро…

– А такая, как я? – полюбопытствовала Ольга.

– С тобой все ясно, – поскучнела Маша, – Такая как ты может быть только Кармен… на худой конец цыганкой Эсмеральдой.

Ольга сморщила нос.

– Фи, цыганкой! Ну да, волосы у меня темные, но глаза-то светлые! А что насчет Золушки?

– Не выйдет, подруга. – в глазах Маши мелькнула насмешка, – Для Золушки ты слишком сексапильна… к тому же, Золушка должна быть блондинкой.

– И ко всему прочему Золушкой будешь ты, и у тебя уже пошит костюм, который в полночь превратится в лохмотья, – заключила Ольга и обе девушки рассмеялись.

– Ну, ладно, – сказала Маша, отсмеявшись (ее щеки порозовели явно не только от мороза), – Вон как раз мой автобус…

– А, может, к нам? Пообедаешь с нами? – предложила Ольга, но подруга отрицательно мотнула головой.

– В другой раз как-нибудь.

– Жаль, – Ольга легонько чмокнула ее в щеку, – Ну тогда до встречи, Мария- Мирабелла!

– До скорого, – Маша заспешила к автобусной остановке, а Ольга двинулась к пешеходному переходу – ей нужно было ехать в противоположную сторону.

А морозец-то нешуточный… Градусов семь-восемь уже есть, а если еще учесть ветер… Ольга невольно поежилась – ну какого черта она опять не надела шапки? Уж мамочка не преминет высказаться по этому поводу… ("А был бы сейчас рядом Кирилл – нахлобучил бы на меня свою черную вязаную шапочку…"). Она невольно улыбнулась. И почему у нее сегодня такое светлое настроение? Не потому ли, что сегодня они с Кириллом наверняка увидятся?