— Правда, похож на мой… — женщина на минуту остановилась, а потом бросилась вперед почти вприпрыжку. Через пару минут, когда из двухэтажного, административно- бытового корпуса, на шум, прибежало начальство, картина была следующей — вокруг желтого старого экскаватора бегала кругами, что-то зло выкрикивая, холеная женщина на каблуках и вся в топазах, которая старалась достать дамской сумкой двух, забравшихся на моторный отсек, работяг, в замасленных спецовках.

— Это что тут происходит? — впереди группы людей, быстро двигающихся от корпуса АБК, почти бежал мужчина в недорогом сером костюме, с обширной лысиной на голове, которую он старательно прятал под остатки волос, растущих по бокам головы: — Шевцов, старый пень, что смотришь? Милицию вызывай! Сторож называется — ни украсть, ни покараулить.

— А милиция уже приехала! — я с удовольствием продемонстрировал раскрытое удостоверение: — Шелепов сразу нас вызвал. А вы кто такой будете, товарищ? Первое лицо, имеющее право подписи?

— Я директор мехколонны, Зеленцов Виталий Владимирович. — с достоинством отрекомендовался «серый костюм».

— Очень печально, что в такой обстановке происходит это знакомство, уважаемый Виталий Владимирович, но вот эта гражданка уверенно утверждает, что этот экскаватор, который разукомплектовывают ваши подчиненные, на самом деле принадлежит ее фирме — АОЗТ «Трубопровод».

— Что за чушь! — директора обвел глазами собравшихся за его спинной подчиненных, судя по всему, его «замов» и «помов»: — Фирму «Трубопровод» я знаю, мы, буквально на прошлой неделе, передали им в аренду гусеничный экскаватор «Хитачи» с машинистом, больше у нас с ними никаких взаимоотношений не было, и это чушь, что наша техника принадлежит не нам.

Чувствуя, что Мариам за такие слова сейчас переключится с работяг на директора, тем более, что на экскаватор он взобраться не сможет, я перехватил, уже шагнувшую вперед, девушка.

— Скажите, Виталий Владимирович, а документы у вас на этот экскаватор имеется?

— К сожалению, техника уже старая, мы ее уже списали и теперь разбирает на запчасти. Документы есть где-то в архиве, но искать надо не меньше недели. А у вас документы есть?

Я повернулся у «хозяйке» и она, склонив голову к моему уху, по-моему, очень громко, зашептала, что технику украли вместе с документами.

— Э-э-э… — я задумался, глядя в просветленные лица управленческой команды «механизаторов». Вдруг перед глазами пролетели какие-то кадры с оборванными стальными жилами троса крана, и солидный мужчина с скучным лицом и каким-то удостоверением и стопкой, казенного вида, бумаг в руке.

— А я правильно понимаю, что этот экскаватор должен стоять на учете в Ростехнадзоре? У них же должны быть сведенья, кому она принадлежала, до того, как вы, уважаемые, ее сняли с учета?

По потемневшему лицу Виталий Владимировича, я понял, что копаю в верном направлении.

— И еще… я обошел экскаватор с кормы: — Он же на пневматическом ходу, может сам передвигаться по улицам? Значит должен в ГАИ был регистрацию проходить. Значит так. Я выставляю здесь пост из вооруженного сотрудника уголовного розыска и служебной собаки…

Я размотал короткий поводок, обмотанный вокруг ошейника Демона и сунул его в руку ошарашенного Кролика.

— Сразу предупреждаю — кто подойдет ближе десяти метров к технике — потом не обижайтесь, что собака покусала и вам надо делать сорок уколов в живот в целях профилактики бешенства. А мы пока с заявительницей съездим в Ростехнадзор и МРЭУ ГАИ, выясним вопрос с регистрацией. Засим не прощаюсь, до окончания рабочего дня еще увидимся с многими из вас. Пойдемте, Мариам Степановна.

— Гхм… товарищ милиционер и вы… гхм, Мариам Степановна — можно с вами переговорит наедине. — директора мехколонны просто плющило от нежелания говорить с нами, но, очевидно, он не видел иного выхода.

— Мариам Степановна, видите ли в чем дело, голубушка, мы просто не хотим с вами ругаться и доказывать очевидное, тем более, что машина уже списана…

— Если вы не против, я переведу даме особо сложные технические термины. — я влез в разговор, чувствуя, что этот прожжённый, еще советской закваски, руководитель зальет тридцатилетней тетёхи уши сиропом и оставит ее ни с чем: — Уважаемый директор хочет сказать, что он понял, что попался, поэтому готов отдать вам эту разукомплектованную развалину, при условии, что вы заберете заявление из милиции. Я правильно перевел вашу мысль, товарищ директор?

— Ну, естественно нет! — директор изобразил крайнее возмущение.

— Хорошо, тогда расскажите, в чем я не прав.

Виталий Владимирович замялся, сверля меня злыми глазами.

— Так вот, дорогой Виталий Владимирович, у вас так просто отвертеться не получится. У меня в камере заливается слезами раскаянья прораб, известный под кличкой «Семеныч», который рассказывает, как продал вам чужое имущество. Имущество обнаружено у вас на территории. Сейчас вызовем сюда журналистов — вот радости то будет писакам опубликовать материал, как уважаемый директор сначала тырит спецтехнику у конкурентов, а потом им же и сдает ее за деньги. Даже если вы в данной ситуации сможете оправдаться, осадочек останется. Город все равно — маленькая деревня, все, заинтересованные лица запомнят, что у вас рыльце в пушку.

Директор очень желал меня перебить, но тут к нам подбежал, вырвавшийся из рук Клюквина, Демон и сурово обнюхал местного руководителя в районе ширинки.

— Поэтому, гражданин директор, если хотите дешево отделятся, то поступим следующим образом — сейчас ваши ребята собираются и ставят на экскаватор уважаемой Мариам Степановны все, что успели снять. Через три часа сюда прибывает специалист, принимает экскаватор и не дай Бог, окажется, что поставили какаю ни будь рваную прокладку. После этого мы оформляем акт добровольной выдаче экскаватора, и самоходный механизм покидает вашу территорию. Но это еще не все — так как в результате ваших художество фирма Мариам Степановны понесла временные потери, то завтра на ее объект прибывает, в дополнение к арендованному «Хитачи» еще одна единица экскаватора, и они начинают в круглосуточном режиме догонять темп, определенный графиком работ. Вы обеспечиваете круглосуточную работу механизмов, Мариам Степановна, со своей стороны, организует освещение места проведения работ и трехразовое горячее питание. Стоимость работ двух ваших экскаваторов — один рубль. Как вам мое предложение остаться на свободе, не иметь судимости и отсутствие пятен на репутации? Если мы договор подписываем, то вы завтра приезжаете ко мне на службу, мы оформляем бумаги, в результате вы будете в этом деле, максимум, свидетелем, а возможно, и даже не будете фигурировать ни каким образом. И не надо смотреть на Мариам Степановну такими глазами — забрать заявление безболезненно у нее не получится, а как только она попробует это сделать, то я перестану ей помогать, и она останется один на один с вами.

— Хорошо, мой юрист подготовят договор. — судя по всему, директор не смирился и сейчас будет заходить с другой стороны, подсунув на подпись договор, по которому должны останемся мы.

— Павел, а кто специалист, который экскаватор примет и угонит его отсюда? А в этих железках ничего не понимаю и водить их не умею. — дождавшись момента, когда директор со своей командой нас покинули, девушка, с крайней степенью испуга на лице, опять склонилась к моему плечу.

— А вот этот вопрос мы будем решать очень-очень быстро.

Оставив Демона и Кролика охранять механизм, я прихватив девушку, помчался в сторону, виднеющихся в полукилометре, жилых домов.

Через час в один из дворов города река местный почтальон принес телеграмму-молнию, адресованную Хомякову, читать которую, по причине того, что большинство соседей телеграмму-молнию видели впервые в жизни, сбежалась половина барака.

«Ивану Михайловичу Хомякову сверхсрочно прибыть адрес Город улица ххх дом ххх оплата двойная производственная необходимость документы собой Плотникова».