– Пожалуй, нет, – как мне показалось, Марго немного смутилась, – обойдусь пока своими запасами.
– А что ж? – кивнула малая, глянув на Аркашу. – От него не убудет.
– Я так-то здесь! – Юноша страдальчески закатил глаза под лоб. – Елки-палки, лучше бы меня убили эти змеемордые!
– Лучше бы, – подтвердила Света. – Для всех. Нам не пришлось бы с тобой общаться и за тебя краснеть, а тебе…
– Все! – рявкнул, не выдержав, Стрелецкий. – Не желаете общаться – не надо. И я с вами тоже, правды ради! Особенно с тобой. Достала ты меня! Дос-та-ла!
– Еще и неврастеник, – тоном доктора, констатирующего диагноз, произнесла Марго. – И ведь сначала он мне даже понравился. Хороший такой мальчик, с невинным взглядом, румяненький. А в результате?
– Шабаш! – вступил в беседу я. – И вы обе заканчивайте его троллить, и ты, Аркашка, не пыхти, как самовар. Выберемся на свет, тогда и пособачимся, а сейчас не до того. Головная боль у нас одна на всех, про это не забывайте.
– Ну, не совсем все так, но ладно, – согласилась Метельская. – В целом ты прав.
– Вот мы и пришли. – Глаша подвела нас к проходу, за которым царила темнота. – Проходите, гости дорогие, отдохните немного. А как владычица пожелает вас видеть, так я вернусь и вас к ней отведу.
– Так там же нет ничего? – растерянно произнес Стрелецкий. – Куда идти-то?
– Сказано туда – значит туда, – процедила Светлана и толкнула его в спину, причем с такой силой, что юноша влетел в непроглядный мрак. – Вот вечно он спорит, причем по любому поводу. И главное – это мы его достали! Не он нас, а мы его! Тьфу!
– Красиво тут, – донесся до нас голос Аркаши, – душевно!
– Ну вот, все там в порядке, – улыбнулась Марго, а после обратилась ко мне: – Правильно ты все сказал, Макс. Не надо этого хлюста убивать, пусть пока будет. Кто его знает, сколько эдаких покоев впереди встретим? Не самим же первыми лезть, верно?
– Про то и речь, – подмигнул ей я. – Повторюсь – оставьте парня в покое, пока он дров не наломал.
– Поверь, этот скорее всех нас прибьет, чем над собой что учудит, – усмехнулась Метельская. – Я их породу знаю.
После чего она шагнула вперед, в темноту, туда, где, не останавливаясь, что-то горлопанил Аркаша. Я помедлил секунду и последовал за ней.
Наш спутник оказался прав, красота внутри и впрямь была почти неописуемая. Я уж вроде много разного повидал, бывал в сокровищницах и запасниках музеев, но и то впечатлился.
Небольшое помещение, которое меня отчего-то прямо подмывало назвать «кельей», хоть здесь это слово совершенно неуместно, было изукрашено искусно вырезанными в камне узорами, причем сплетающимися в одну общую картину. Растения на ней обвивали рога оленей, птицы ныряли в цветочные поля, а рыбы парили над гладью озер.
И только человека я так и не углядел среди этой красоты, которая то и дело начинала поблескивать сотнями золотинок, которые, как видно, и обеспечивали здесь освещение. Надо думать, лишним звеном он оказался в данной картине мироздания.
– Такое, конечно, надо в музей помещать, – сообщила мне Метельская, крутя головой. – Это же черт знает что такое!
– Ты бы поосторожнее со словами была, – посоветовала ей Марго, которую искусство и при жизни не сильно трогало. – Не стоит тут нечистого поминать. Не буди лихо, пока оно тихо, подруга. Опять-таки не факт, что местной хозяйке такое по душе придется.
И она уселась на широченную каменную лавочку, вырезанную из цельного камня. И как! Резные ножки, цветочный узор на седалищной доске… Шедевр – и только. И было их тут ровно столько, сколько нас, плюс одна запасная. Ну и еще пара поуже около длинного стола стояла.
Сдается мне, что Бажов был прав, крепко Хозяйка привечает особо одаренных мастеров, раз у нее такая красота в гостевых покоях стоит.
– Поглядели? Может, теперь о деле поговорим? – Вурдалачка развязала рюкзак, покопалась в нем и достала оттуда очередной пакет с кровью. – Блин, чую, надолго мне запасов не хватит, как бы и впрямь на кротов не пришлось переходить.
– А что тут говорить? – произнес я, присаживаясь рядом с ней. – От нас теперь не так и много зависит. Выбора все равно нет, что скажут, то будем делать.
– Слушай, я тебя не узнаю, – хлюпнув содержимым пакета, удивилась Марго. – Ты вроде фаталистом сроду не был.
– Не путай фатализм с отсутствием многовариантности, – посоветовал ей я. – Здесь ситуация «да-да» – «нет-нет». Нам назовут задачу, мы либо ее примем, либо покинем сии чертоги навсегда.
– Отсутствует у нас «либо нет», – тряхнул головой Аркаша. – Я уже про это говорил. Вы взяли заказ, значит…
– Все, не нуди. – Светлана улеглась на лавку, стоящую у стены. – Ничего нового все равно не скажешь. Все, сидим, ждем. Говорить и впрямь не о чем, а гадать, что да как – хуже нет.
– Так-то оно так, только вот непонятно – для чего этой роковой красавице понадобилась пауза? – облизав губы, сыто промурлыкала вурдалачка. – Или вы думаете, ей неизвестно то, что она от нас хочет? Крепко сомневаюсь!
– Само собой, она все знает, – отмахнулся я. – Мне, скорее, интересна мотивация, которая ей движет. Вот эти все игры на выживание – они зачем? Развлекается она так или испытывает раз за разом наши морально-волевые? А если последнее верно, то опять же – зачем? Ей что, своей пристяжи мало? Вы свиту ее видели? Там ребята куда покрепче нас, один Глузд чего стоит. Сцепись я с ним на кулачках, боюсь, уделал бы меня этот подгорный житель, как бог черепаху. Местные стежки-дорожки, опять-таки куда лучше нашего знает, все входы-выходы ему известны. Вот и возникает вопрос – для чего мы ей?
– Может, ты прав, она так скуку разгоняет? – предположила Метельская, вертясь на лавке. – Блин, камень он и есть камень. Так вот – не исключено, что мы для нее просто забава, хомячки в коробке. Бегаем чего-то, пищим, карабкаться наверх пытаемся. Забавно!
– Не знаю, зачем мы этой леди, но слово свое она держит так себе. – Аркаша поковырял ногтем стену там, где поблескивала одна из золотинок. – Обещала накормить-напоить – и где это все?
– А вот еще один вариант. – Марго убрала опустевший пакет в рюкзак. – Может, она нашими руками собирается какие-то свои дела обстряпать? Мы все, кроме Светки, не местные, нас тут никто не знает и искать, если что, не станет. Даже не это главное. За нас ей никто ничего не предъявит. Про остальное я уж и не говорю. Чего нас, пришлых, жалеть? Тем более москвичей.
– Про это тоже думал, – кивнул я. – Правда, не настолько минорно. Не исключено, что наши цели совпадают и Куль-Отыр ей самой – что гвоздь в туфле, при этом в разборки с ним лезть вроде как не с руки. Кто знает, сколько она тут обитает и какие с кем договора заключала? Опять же – бог этот придет ли, нет – поди знай. А вот жрецы его никуда не денутся, как по горам шастали, так и будут шастать. Есть у нее над ними власть? Не факт. А тут все ровно и красиво. Пришли какие-то непонятные, попросили дорогу указать, ничего толком не объясняя, положенные за помощь службы выполнили, она сдержала слово. А что уж там дальше случилось, как оно все повернулось – это не её дело.
– Звучит логично, – признала Метельская. – А если мы крякнем при выполнении заданий, так и вовсе никаких хлопот не будет. По сути – беспроигрышная лотерея.
– Соглашусь, – уселся на свой рюкзак Аркаша. – Кстати, теперь понятно, зачем нам тех троих показали, которых в каземат упрятали. Это дополнительный довод для убеждения.
– Типа шантаж? – уточнила Метельская. – Если не захотите добром на меня работать, им будет худо?
– Что-то в этом роде, – покивал Стрелецкий и сунул в рот барбариску. – Правда, не получилось у нее ничего. Похоже, Максу даже на свою бывшую с высокой колокольни плевать, про остальных и говорить нечего.
– Не суди о том, чего не знаешь, – посоветовала ему Марго. – Хотя в целом ты прав.
– Кстати, я эту Марину где-то видел, – задумчиво протянул юноша. – Убей не вспомню, где и когда, но видел. Лицо знакомое.