Тем временем 7 и 8 июля противник вводом в сражение свежих резервов вновь попытался прорваться к Обояни, расширить прорыв в сторону флангов и углубить его в направлении Прохоровки. До 300 вражеских танков рвались на северо-восток. Однако все попытки противника были парализованы активными действиями 10-го (генерал-лейтенант В.Г. Бурков) и 2-го (генерал-майор танковых войск А.Ф. Попов) танковых корпусов, выдвинутых из резерва Ставки в район Прохоровки, а также активными действиями 2-й и 17-й воздушных армий. На корочанском направлении атаки врага были также отбиты. Важную роль сыграл контрудар, нанесенный 8 июля соединениями 40-й армии (командующий – генерал-лейтенант К.С. Москаленко, член Военного совета – генерал-майор К.В. Крайнюков, начальник штаба – генерал-майор А.Г. Батюня) по левому флангу 4-й танковой армии противника, а воинскими частями 5-го и 2-го гвардейских танковых корпусов – по ее правому флангу, который значительно облегчил положение советских войск на обоянском направлении.
В период с 9 по 11 июля противник ввел в сражение дополнительные резервы и любой ценой стремился прорваться вдоль белгородского шоссе к Курску. На помощь 6-й гвардейской и 1-й танковой армиям командование фронта своевременно выдвинуло часть своей артиллерии. Кроме того, для прикрытия обоянского направления был перегруппирован из района Прохоровки 10-й танковый корпус и нацелены основные силы авиации, а для усиления правого фланга 1-й танковой армии был перегруппирован 5-й гвардейский танковый корпус. Совместными усилиями наземных войск и авиации почти все атаки противника были отбиты. В то же время генерал-лейтенант В.С. Бурков дважды не смог выполнить приказы командующего войсками Воронежского фронта о нанесении ударов по атаковавшему противнику. От суда его спасло только ранение, полученное 9 июля 1943 г., но от командования корпусом он был отстранен[30].
Однако 9 июля в районе Кочетовки вражеским танкам все же удалось прорваться к третьей полосе нашей обороны. Но против них были выдвинуты две стрелковые дивизии 5-й гвардейской армии (командующий – гвардии генерал-лейтенант А.С. Жадов, член Военного совета – гвардии полковник А.М. Кривулин, начальник штаба – гвардии генерал-майор Н.И. Лямин) Степного фронта и передовые танковые бригады 5-й гвардейской танковой армии (командующий – гвардии генерал-лейтенант П.А. Ротмистров, член Военного совета – гвардии генерал-майор танковых войск П.Г. Гришин, начальник штаба – гвардии генерал-майор танковых войск В.Н. Баскаков), которые остановили продвижение танков противника.
Между тем в наступлении врага явно назрел кризис. Поэтому представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза А.М. Василевский и командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин решили с утра 12 июля нанести контрудар из района Прохоровки силами 5-й гвардейской армии и 5-й гвардейской танковой армии, а также силами 6-й гвардейской и 1-й танковой армий в общем направлении на Яковлево с целью окончательного разгрома вклинившейся группировки врага. С воздуха контрудар должны были обеспечивать основные силы 2-й и 17-й воздушных армий.
По приказу с утра 12 июля войска Воронежского фронта начали контрудар. Основные события развернулись в районе Прохоровки. Здесь произошло крупное встречное танковое сражение, продолжавшееся до позднего вечера. Согласно данным из советских источников, со стороны противника в сражении участвовало около 700 танков и штурмовых орудий[31]. С советской стороны в сражении участвовала 5-я гвардейская танковая армия, насчитывавшая, согласно отчету, 793 танка[32]. По мнению В.Н. Замулина, «боевые донесения дают цифру 808 исправных танков. Погрешность связана с несовершенством учёта бронетехники, переданной из ремслужб в войска»[33]. В этом сражении стороны понесли большие потери, а враг вынужден был перейти к обороне.
Итак, 12 июля наступил перелом в Курской битве. По приказу Ставки ВГК войска Западного и Брянского фронтов перешли в наступление на орловском направлении. Германское командование вынуждено было отказаться от наступательных планов и 16 июля начало отводить свои войска в исходное положение. Войска Воронежского, а с 18 июля и Степного фронта перешли к преследованию противника и к исходу 23 июля вышли в основном на рубеж, который занимали к началу оборонительного сражения.
1.3. Боевое применение артиллерии
Проведенные ранее исследования свидетельствуют, что в соответствии с указанием командующих фронтами командующие артиллерией Центрального и Воронежского фронтов и их штабы спланировали применение артиллерии таким образом, чтобы сосредоточить ее на направлениях главных ударов противника[34]. Так, командующий артиллерией Центрального фронта генерал-лейтенант артиллерии В.И. Казаков наметил в полосах обороны 48, 13 и 70-й армий сосредоточить 109 из 135 артиллерийских полков наземной артиллерии, которые имели в своем составе 70 % орудий и минометов фронта (7512 из 10 725) и 85 % всей артиллерии РГК (1625 из 1914)[35].
Представляется важным подчеркнуть, что основная масса артиллерийских средств была сосредоточена в полосе 13-й армии генерал-лейтенанта Н.П. Пухова, где ожидался удар главных вражеских сил. Объединение занимало всего лишь 11 % всей полосы обороны фронта (32 из 306 км), но получила 44 % имевшихся во фронте артиллерийских полков РГК. Ей же был придан 4-й артиллерийский корпус прорыва РГК (генерал-лейтенант артиллерии Н.В. Игнатов), в котором имелось 484 орудия, 216 минометов и 432 установки полевой РА[36]. Помимо этого крупного артиллерийского соединения в составе Центрального фронта находилась также 1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва РГК (полковник Г.В. Годин), приданная 70-й армии.
Очевидно, после такого распределения артиллерии на Центральном фронте на направлениях вероятных ударов противника были созданы высокие артиллерийские плотности. При средней плотности артиллерии, разумеется, с учетом противотанковой в 35 орудий и минометов на 1 км фронта, в полосах обороны 48, 13 и 70-й армий она доходила до 56,9 орудия и миномета. В полосе же 13-й армии артиллерийская плотность составляла до 91,6 орудия и миномета на 1 км фронта[37].
Командующий артиллерией Воронежского фронта генерал-лейтенант артиллерии С.С. Варенцов предложил хорошо продуманный план применения артиллерии. Так как наиболее опасным считалось левое крыло, то здесь, в полосах 6-й (командующий – гвардии генерал-лейтенант И.М. Чистяков, член Военного совета – гвардии генерал-майор П.И. Крайнов, начальник штаба – гвардии генерал-майор В.А. Пеньковский) и 7-й (командующий – гвардии генерал-лейтенант М.С. Шумилов, член Военного совета – гвардии генерал-майор З.Т. Сердюк, начальник штаба – гвардии генерал-майор Г.С. Лукин) гвардейских армий, что составляло почти половину всей полосы обороны фронта, с учетом второго эшелона и резервов находилось 87 из 130 артиллерийских полков, имевшихся во фронте. В совокупности с учетом войсковой артиллерии на этом направлении было сосредоточено 67 % орудий и минометов фронта (5780 из 8584) и до 66 % всей артиллерии РГК (1169 из 1772)[38].
Опираясь на опыт управления, как и на Центральном фронте, на вероятных направлениях ударов противника удалось создать также высокую плотность орудий и минометов. При средней плотности по фронту 35,2 орудия и миномета (с учетом противотанковой артиллерии) в полосе обороны 6-й и 7-й гвардейских армий было 50,7 орудия и миномета[39].
