Я пыталась найти в его наглом взгляде ответы на все. Мне вообще казалось, что он успел узнать будущее, всё прознал, а теперь ходит и ловит с нас смешки, отсталых.

– Сходи мне за мандарином, – напомнила о себе, кажется, простившая парня Фрея, – дерево. Видишь дерево? Вот к нему нужно сбегать, обмочить штанишки и достать мне мандарин!

– К-хм… – Эрни в отличие от понявших смысл её фразы остальных был слегка в непонимании, – Фрея, я, конечно, переведу, но вопрос: «обмочить штанишки» имеет какое значение? Как-то я не особо разбираюсь в костнийских метафорах, и, – он хихикнул, – со стороны соголдского перевода это звучит… смешно.

Я сверлила взглядом доску перед глазами. Снова проиграла. Он же сам сказал тогда на слова Фреи, что подстраиваться не станет, как и юлить и тем более поддаваться. Даже для поддержки меня.

– Значит я подожду, – неожиданно выдала я.

Не смотря на него, но точно видя то, как он сперва замер, а после поднял запрокинутую голову, чтобы посмотреть на меня.

– Это «да»? – не выдержал Грегори, – да?

Счастье в его глазах было непомерным.

– А толку, Ая? – хихикнул Эрнест, – он тебя по фамилии называет, грубит и унижает, а ты…

– Когда я унижал? – скрестил руки на груди Оз, – а за грубость я просил прощения. И объяснял причины, которые практически устранил.

Эрни поставил локти на голограмму доски между нами и положил голову в ладони.

– Насчёт фамилии, то это твоё обращение изначально было некорректным, – продолжил капитан, – называя кого-либо по имени ты приглашаешь его в дружеский круг общения. Стоит ли говорить, что тебя там точно никогда не будет?

– Он даже в телефоне если кого-то записывает, то примерно «Джеральд-Ормега, команда Фратрии», – хихикнул Грегори, – так что тут ты не прав, Эрнест. Это просто личное желание держать субординацию. Что в этом плохого?

Я откинулась на ствол дерева и взглянула на зелёную крону над головой. Это было единственное место во всём школьном саду, где можно было пройти к траве и сеть. Датчики здесь были с тепловизорами. Жаль только, что дерево было ивой.

– Значит я недостойна быть тебе даже другом? – всё же рвануло из меня.

Следящий за мной крокодил нахмурился. Забавно, что его я подписала именно Фреиным смешком. Крокодил.

– Как всех успел просветить Бахтьяр, я нахожусь на этапе признания и осмысления твоего статуса, – не стал отводить глаза он.

Его будто и не смущало сейчас ничего. У меня мысли путались, а он оставался скалой спокойствия. Как и во время бала, как и во время приёма у психолога, как и всегда.

– И сколько ей тебя дожидаться? – Фрея наклонилась, чтобы разглядеть капитана через Грегори.

Оз дёрнул щекой.

– Меня вообще не нужно ждать – это было только её решение, в моём понимании всё можно было начать уже вчера, – подруге достался его негатив.

– Не все же могут так быстро сойтись с парнем, которого ты даже не понимаешь, – пробурчал Грегори.

– Чего ты там брякнул? – ткнула его в рёбра девушка, – у нас язык любви, понял?

Забавно, что у нас с Озом, помимо озвученного ей, был ещё и обычный, но мы всё равно не могли договориться. Есть ли вообще смысл в чём-либо, если оно не складывается.

– Главное, что я вложил в твою голову сомнения, – был доволен Эрни, обращаясь ко мне, – так что к его победе над собой ты уже поймёшь, что тебя отпустило, а он тебе и не подходил.

– Как много ты говоришь, Бахтьяр, – снисходительно смотрел на оппонента Оз-зи.

– Как девочка, – хмыкнул неожиданно злой Грегори.

Фрея из-за этого неверующе вгляделась в его выражение лица.

– Перебарщиваешь, – остановил друга Оз.

– Он умеет рычать! – хихикнула подруга, – Грег, ты что… живой?

Её хохот разлетелся по парку. Эрни в этот момент смотрел на агрессирующего парня и лыбился. Вот кто точно был выше всего этого. Мне бы так, взять и перестать реагировать.

– Я ещё и чувствовать умею, – пробурчал Грегори.

– Бу-бу-бу! – поджала ноги под себя девушка, спародировав кривящегося парня.

– А вот ты явно нет, – параллельно её кривляниям от Грега.

Остановившаяся на парковке двухместка выпустила на улицу Лернта. И если его ворчание было заметно, только если хорошенько прислушаться, то хмурый взгляд направлялся исключительно на дверь общежития.

– Дед, ты ко мне? – остановила его, когда он промчал мимо, так и не перестав бурчать.

Два шага назад от него спиной вперед и удивление:

– Ты вышла из своего укрытия или тебя заставили?

Я кивнула.

– Обстоятельства, – краткий ответ, – я уже написала о них папе.

Пить что-то в одиночестве я смогу только завтра с утра. А до этого – социализация.

– Я придумал чем тебя занять на вечер и пару неприятных дней после, – протянул руку мне мужчина, – поехали. Каршеринг у вас неприятный – хочу быстрее сдать эту дрянь обратно.

Я сперва решила всё же поинтересоваться:

– Куда и зачем поедем? Как-то я не настроена на людные места сегодня.

Он кивнул и помог мне подняться.

– Никаких людных мест. Только ты, я, как твой кошелек, и твоя новая квартира. Во-он те окна, видишь?

Дверь первичной комнаты открылась, пропуская Мелани, которая сперва кокетливо помахала пальцами кому-то в коридоре, а после закрыла створку, резко сделав лицо обычным, а не милым.

– Почему так? – прошла ко мне она, – если предлагаешь мужчинам деньги – они строят возмущенные лица, – она подала мне пилочку, – хлопаешь глазками – пожалуйста, самая красивая в мире девушка, проходите, – смешок, – может вас на ручках занести?

Я продолжила болтать ногами в тёплых болоньевых штанах, шурша ими друг об дружку. Смешно же! И нервно.

– Спасибо, – начала активно пилить ноготь на большом пальце.

– Боюсь представить как ты свою заточку пронесла мимо охраны, – Грегори стоял четко между надувшейся Фреей и потряхивающейся Онникой.

Мел презрительно его оглядела.

– Ты слышал, что я сказала, когда вошла? – закатила глаза она, – да, к слову, Лакмаар, ты не спросишь, что я здесь делаю, и не попытаешься выпроводить? Я настраивалась на драку, как минимум.

Она узнала, что мне нравится Оз. Теперь её первичным делом стало отхватить от его мозгов кусок побольше, каждый день увеличивая площадь укуса. Пока что у неё не удавалось сделать это по-крупному, так что:

– Арлен, мне плевать выведут тебя или нет. У меня более трезвые мысли о том, что в твоей компании кое-кто прекратит вызывать у меня тремор посредством шуршания тканью.

Я остановилась в ту же секунду.

– Мог бы сразу сказать, – поджала губы я.

– Я и сказал сразу, когда меня начало это раздражать, – сообщил капитан, – твой отец ответил утвердительно, – всё ещё мне, но глядя в свой телефон, – правила для всех едины. Снять тебя с участия он и не смог бы, каких бы противопоказаний у тебя не было.

Я поджала губы. И кивнула, уже чувствуя самые больные уколы в мышцу от бронхита, которые могут существовать. Зато дома посижу две недели минимум.

А все потому, что следующей локацией для битвы снова стали пещеры, только подземные и ледяные. Нас пустят в минус двадцать пять на несколько часов, а мы должны будем найти выход. Рассказали про это только сейчас, когда выдали костюмы по погоде. Для костнийцев – мне нужно было таких три, чтобы я чувствовала себя хоть немного не готовой к гибели здесь и сейчас.

– Я тоже сильно мерзну, – напомнила о себе Онни, – но меня что-то папа не хочет забрать с игр!

– Не-е, – протянула Фрея, – ты вообще не понимаешь, что с ней будет. У неё лицо и остальные неприкрытые части тела облезают до последнего слоя, нос в прошлую зиму трескался и кровил, – она смешно повела глазами, – организм будто в стресс впадает сразу – она зимой всегда худеет и болеет. А ещё начнет задыхаться, голос пропадет и м-да… чем тебя там пугали врачи?

Я пыталась ей улыбаться.

– Отёк Квинке, – пожала плечами, – и кожа облазит, потому что появляется сыпь и волдыри и… всё, Онни, я больше не буду рассказывать.