Зазвонил звонок, и Кики подхватила свой ранец.
– Я бы как-нибудь обошлась и без этих новостей, – сказала она Эндрю, когда они вышли в коридор. – Встретимся во время перерыва на ленч.
Первый урок – английский язык – Кики просидела, уставившись в окно. Как несправедливо, что стажировка достанется Елене, хотя это ей, Кики, нужно бы было стать стажером, чтобы получить доступ в музей.
– Не повезло тебе, – сказал ей Эндрю в школьной столовой во время ленча. – Не знаю, что тут можно сделать.
– Ну, а я знаю! – сказала Кики. – Миссис Кендрик тоже заседает в этом попечительском совете. Может быть, она похлопочет за меня. Я поговорю с ней сегодня вечером: она попросила меня посидеть с её маленьким Джеффри.
– Попытаться стоит, – согласился Эндрю, – но на твоем месте я никому из членов совета не стал бы рассказывать, зачем тебе понадобилось место стажера. Раз уж они назначили хранителем того типа, значит, они ему доверяют.
– За кого ты меня принимаешь? – сказала Кики. – За круглую дурочку?
– Нет, ты не дурочка – просто тебя завидки берут!
Кики пулей вылетела из столовой, вышла из здания школы и до звонка просидела на бетонных ступеньках главного подъезда. Не так уж часто она сердилась на Эндрю. Может, он и прав. Может, она действительно завидовала Елене. Не только потому, что ей достанется место стажера в музее, но и по многим другим причинам. Елена была хорошенькая, пожалуй, даже красивая: длинные черные волосы, тёмно-синие глаза и фигура, словно со страниц журнала. В «Курьере» она вела еженедельную колонку «Морган размышляет» с почти неограниченным выбором тем. Кики так хотелось тоже иметь свою колонку!.. И если бы только это было возможно, она с радостью поменяла бы свои рыжие лохмы и веснушки на стильную внешность Елены… И ещё она хотела получить стажировку в Галльярдском музее!
Что ж, хотя бы это она, может быть, получит.
После уроков Кики встретилась с Эндрю и извинилась за свою вспышку.
– Брось, нашла, о чем говорить! – сказал он. – Для чего же существуют друзья, как не для того, чтобы можно было на них наорать? – Он достал из заднего кармана записную книжечку и сделал вид, будто что-то подсчитывает. – Значит, так. Считая сегодняшний день, я отстаю от тебя на двадцать два ора. Если соединить их вместе, я, наверное, мог бы орать на тебя целую неделю. Так я, пожалуй, и сделаю!
– Прекрати, Карлайл, – воскликнула Кики, слегка стукнув его кулачком по руке.
– Потом поговорим, – крикнул он, отъезжая на велосипеде с компанией мальчиков. – Удачи тебе с миссис Кендрик.
После обеда Кики с Рыжиком направились к дому Кендриков. Двухгодовалый Джеффри в пижамке встретил их на пороге и тотчас же вцепился в кота.
– Он весь день мечтал поиграть с Рыжиком, – обратилась к Кики миссис Кендрик, выходя из спальни с пальто в руках. – На кухне я оставила шоколадное печенье. Мы с Лорном вернемся домой примерно в одно время, – сказала она. – Я иду играть в бридж к Слоунам, а Лорн работает у себя в офисе. У тебя ведь есть телефон Слоунов?
Кики кивнула. Слоуны жили дальше по улице. Она снова взглянула на миссис Кендрик, которая, похоже, торопилась. Внезапно Кики показалось неудобным просить её о стажировке. Ведь не настолько уж она увлечена искусством или историей, да и в музей-то ей хотелось устроиться по одной-единственной причине: её заинтересовало то, что рассказала ей Гейбриел, и чём-то насторожил доктор ван Кайзер.
Но тут ей вспомнились слова матери: «Я доверяюсь своей интуиции…»
– Миссис Кендрик, – сказала она, – как вы думаете, могла бы я получить стажировку в Галльярдском музее?
Сьюзен Кендрик повернулась от зеркала в прихожей и улыбнулась ей.
– Как, Кики, тебя интересует работа в музее? А я и не подозревала об этом.
– Понимаете, в субботу я брала интервью у доктора ван Кайзера для статьи в школьной газете. Вот я и подумала, что хорошо бы узнать побольше, – неловко закончила Кики.
– Ну что ж, я, конечно, с удовольствием поставлю этот вопрос перед попечительским советом, – ответила миссис Кендрик. – Мы собираемся по четвергам. Но, по-моему, в музее никогда ещё не было стажеров.
– Одна девочка из нашей школы будет стажироваться там на следующей неделе, когда начнутся весенние каникулы.
– Ну, раз уже есть прецедент, я не вижу причины, почему бы не рассмотреть и твою кандидатуру. Мы не сможем оплачивать твою работу в музее, но ты набралась бы полезного практического опыта. Я буду рада замолвить за тебя словечко, Кики! В четверг я дам тебе знать, что из этого вышло. – Она стремительно обняла Кики, поцеловала Джеффри, погладила Рыжика и исчезла за дверью.
– Поверить не могу! – сказала себе Кики. – Поверить не могу! Это оказалось так просто! – Она протанцевала несколько па по кафельному полу прихожей и состроила несколько смешных гримас перед зеркалом, пока не сообразила, что за её представлением наблюдают две пары недоумевающих глаз.
Она стремительно повернулась, присела на корточки и, очутившись носом к носу с ними, притворно свирепым голосом прорычала:
– Все живые существа – марш на кухню! Там хороших детей и домашних животных ждет шоколадное печенье!
Малыш и кот, хихикая и мяукая, наперегонки бросились по коридору на кухню, а Кики погналась за ними по пятам.
– Джеффри даст ам-ам Рыжику! – объявил Джеффри и потянулся за печеньем для кота. За последние несколько месяцев Кики заняла первое место в списке приходящих нянь, которых новый прокурор округа и его жена приглашали посидеть с их сынишкой, и Джеффри с Рыжиком стали закадычными друзьями.
Зная пристрастие Рыжика к шоколаду, миссис Кендрик всегда запасалась к приходу Кики с её котом печеньем или кексами с шоколадными дольками. Но в этот вечер Рыжик повел себя странно. Хотя Джеффри прилежно выковыривал из печенья кусочки шоколада – эта процедура стала ритуалом, – Рыжик не выказывал к ним никакого интереса. Он брал предложенную шоколадку на кончик своего розового язычка и тотчас же выплевывал её на пол.
– Котик болен? – спросил Джеффри,, оглядываясь на Кики.
– Наверное, – ответила она. – Я ещё не видела, чтобы он когда-нибудь отказался от шоколадки. Это первый случай!
В восемь часов она уложила Джеффри спать и принялась за уроки. Рыжик удалился в кабинет мистера Кендрика в задней части дома и удобно расположился на ненужных бумагах в канцелярской корзине, одном из его любимых тайных укрытий. Возможность получить стажировку так взволновала Кики, что она никак не могла сосредоточиться на решении задачки. Часов в девять она оставила все попытки и набрала номер Эндрю. Бесконечные длинные гудки. Мало того что у Карлайлов никого не было дома, они даже забыли включить автоответчик.
Когда около десяти часов возвратилась домой миссис Кендрик, Кики, свернувшись калачиком на подушке для пола, смотрела телевизор.
– Все в порядке? – спросила миссис Кендрик, вешая пальто в стенной шкаф.
– Угу, – отозвалась Кики. – Никаких проблем не было, никто не звонил.
Разбуженный звуком их голосов, из задней комнаты сонно вышел Рыжик, щуря глаза от яркого света.
– Вернее, не было никаких проблем с Джеффри, – сказала Кики. – А вот Рыжик, хотите верьте, хотите нет, не пожелал есть шоколадные дольки!
– Ты не шутишь? – удивилась миссис Кендрик.
– Ничуть. Это первый такой случай. Никогда раньше я не видела, чтобы он отказался от шоколада в любом виде. Он просто выплевывал эти дольки.
– Погоди-ка, – сказала миссис Кендрик. – Я попробую одну вещь. – Она направилась на кухню, и Кики с котом последовали за нею. Миссис Кендрик сняла с полки банку, достала из неё пакет с шоколадными дольками и предложила одну Рыжику.
Он осторожно её обнюхал, затем поднял языком, повертел во рту, проглотил и попросил ещё.
Кики рассмеялась.
– Вы словно волшебной палочкой к ним прикоснулись. А из тех, которые давали ему мы с Джеффри, он так ни одной и не съел!
– Ладно, я раскрою тебе один маленький секрет, – сказала миссис Кендрик. – Я угощала его настоящими шоколадными дольками. Вы же предлагали ему «шоколадки» из бобов рожкового дерева, выковыренные из печенья, которое привезла с собой моя сестра, гостившая у нас в этот уик-энд. У неё аллергия на шоколад, поэтому она ест вместо него заменитель.
