Лиза сморщила нос.

— Я думаю, он человек.

— Ты не уверена?

— Он утверждает, что происходит от Мерлина.

Эээ….

— Волшебника Мерлина? Того, что с королём Артуром?

— Ага.

— Мерлин реально существовал?

Она пожала плечами.

— Я знаю не больше твоего.

— Так Эмерсон друид? — они являлись людьми, просто… особенными людьми.

— Нет. Друиды — это тесно сплочённое сообщество. Они не так часто выходят в свет и рекламируют себя, но они публично дистанцировались от Эмерсона. Они считают его больным на голову, — она открыла группу на фейсбуке и показала мне пост, опубликованный несколько месяцев назад. — Тут говорится, что Лэнсу Эмерсону запретили участие во всех друидских мероприятиях, все его посты удалены с их страниц в социальных сетях, и что контактов с ним следует избегать.

Похоже, Нэйтан Фэйрфакс был не единственным, кого беспокоил Шеф.

— Друиды приехали на наш саммит, — задумчиво произнесла я.

— Только трое, — сказала Лиза. — Большинство отклонило приглашения.

— Они всё равно могут знать, в чём дело, — я посмотрела на Фреда. — Можешь найти их и узнать, готовы ли они поговорить о нём? — Фред был молодым и не внушал угрозы. Поэтому он будет идеальным кандидатом для общения с настороженными друидами.

Он выпрямился.

— Непременно.

— Хорошо. У тебя есть что-то ещё? — спросила я у Лизы.

— Эмерсон владеет большим участком в Камбрии возле шотландской границы. Я нашла несколько полицейских отчетов, указывающих, что он весьма жестоко обходится с любыми туристами и собачниками, которые забредают на его территорию. По сравнению с Шотландией наши законы о праве прохода ограничены и действуют в пользу владельцев земли, но Лэнс Эмерсон всё равно умудрился их нарушить. Местные также говорят, что часто слышат с участка какие-то песнопения, а соседние фермеры убеждены, что Эмерсон похитил нескольких животных. Думаю, в основном овец. Вопреки усилиям местной полиции овец не нашли. Их трупы тоже.

(Под правом прохода имеется в виду право проникновения на землю, находящуюся в частной собственности. В Шотландии всем разрешается гулять, кататься на велосипедах и даже разбивать палатки на такой земле при условии, что человек ведёт себя хорошо, никому не мешает и не вредит. Например по с/х полю, пастбищу или чьему-то частному участку можно погулять, выгулять собаку, разбить палатку, если ты не повреждаешь посевы, не вредишь пасущимся животным и убираешь за собой мусор. В Англии же такой свободы намного меньше, — прим. пер)

— Трупы?

Лиза втянула вдох.

— Есть заявления, что организация Эмерсона принесла животных в жертву.

Я почувствовала тошноту.

— В жертву? Зачем? Кому?

— Эта часть неясна. Эмерсон руководит группой под названием «Идеальный Путь Силы и Искупления», но я не сумела выяснить, поклоняются ли они конкретному божеству.

Испытывая явный дискомфорт, я потерла шею сзади. Жертвоприношения вызывали ассоциации со слепой верой, древними необразованными традициями и щепоткой, осмелюсь сказать, зла. Я начинала думать, что Нэйтан Фэйрфакс не ошибался в своих опасениях… и что Джульетта Чемберс-Мэй попала в яблочко, назвав это культом.

— От кого исходило это заявление?

— Вот тут всё становится интереснее, — сказала Лиза.

Ещё интереснее?

— Продолжай.

— Три года назад в полицейский участок Терсби в Камбрии пришла молодая женщина. Она сказала, что она оборотень, и что ею манипулировали, заставив несколько месяцев оставаться с Эмерсоном. Видимо, он пообещал, что может исцелить её и убрать её… ээ… животное.

У меня отвисла челюсть.

— Ты шутишь.

— Неа.

— Почему мы слышим об этом только сейчас? Её дело должны были немедленно перенаправить в Отряд Сверхов, — мои глаза сощурились. Если кланы знали об этом и не передали информацию, они поплатятся. Я об этом позабочусь.

— Это перенаправили бы к нам, и альфы клана были бы вовлечены с самого начала, вот только было ясно, что юная леди определённо не является оборотнем, — сказала Лиза.

По моему позвоночнику внезапно пробежали мурашки. Сначала Ночной Сталкер Джим, теперь эта женщина.

— Она лгала?

— Насколько я могу понять, полиция Терсби посчитала, что она скорее заблуждалась, нежели намеренно обманывала. Они допросили Эмерсона. Он подтвердил, что она жила с ним и Идеальным Путём, потому что она ошибочно считала себя сверхом, и её невозможно было убедить в обратном. Он наставлял её в попытках добиться, чтобы она признала правду.

— Они ему поверили?

Лиза пожала плечами.

— У них не было оснований не верить. Женщина не была волком. Они сделали анализ крови, чтобы проверить.

— Фигня какая-то, — сказал Фред. — Если она не покрылась шерстью за одну ночь и не начала жаждать сырого мяса, то с чего она посчитала себя оборотнем?

— Это не в первый раз. Мы не зря используем вербену и волчий аконит, чтобы отсеивать не-сверхов, — ответила Лиза.

Моя нервозность усиливалась. Тут происходило нечто гораздо большее, чем просто сбитые с толку люди, которые приходили в Отряд Сверхов, убеждённые, что они сверхъестественны.

— Просто изумительно, во что люди могут поверить, — мрачно сказала я, взглянув на Фреда. — Когда-нибудь чувствовал себя изнурённым?

— Конечно.

— Терял аппетит?

— Да.

— Набивал несколько загадочных синяков, которые не мог объяснить?

Он скрестил руки на груди.

— Босс, возможно, со мной иногда случаются все эти вещи, но это не означает, что я верю, будто ночью обращаюсь в волка и во сне охочусь на добычу, сам не осознавая свои действия.

— Да, — сказала я. — Ты в это не веришь. Но некоторые люди верят, — однако узнать о двух таких случаях за неделю уже нетипично.

— Люди глупы.

Я пожала плечами.

— Посмотри на это под другим углом. Ты когда-нибудь гуглил симптомы в интернете и приходил к выводу, что у тебя рак?

— Нет, — он отвёл взгляд. — Но я однажды подумал, что у меня лихорадка денге.

Лиза откинулась на спинку стула.

— Разве это не переносимая москитами болезнь из тропических стран?

— Это очень серьёзно, — сказал Фред.

— Ты в то время посещал тропические страны?

— Уэльс считается?

Я слегка улыбнулась.

— Людей можно убедить во многом, — мягко сказала я.

— Это всё прекрасно, — сказала Лиза. — Но это не помогает нам в отношении Лэнса Эмерсона. Что нам с ним делать?

Я обдумала варианты.

— С ним что-то не так, но у нас нет доказательств, что он делал что-то нелегальное.

— Пока что, — пробормотал Фред.

— У нас есть лишь тёмные слухи про него. У нас нет никаких улик, что он делал что-то нелегальное, — Лиза повторила мои слова.

— Не здесь, в Лондоне, — я быстро описала то, что узнала от Кеннеди. — Если он убеждает людей в том, что они сверхи, хотя это не так…

— Это не преступление.

— Или если он вербует сверхов в свой странный культ…

— Это тоже не преступление.

— Преступление, если они переезжают из зоны сверхов в Лондоне и перебираются к границе, — сказала я.

Вмешался Фред.

— Но тогда закон нарушают сверхи, а не Эмерсон.

Я подумала о словах Нэйтана Фэйрфакса — что у Эмерсона сладкие речи и чёрное сердце.

— Что бы ни говорил закон, у нас достаточно причин, чтобы исключить его из саммита. Если уж так подумать, нам и не нужны причины, чтобы исключить его.

Фред посмотрел на меня.

— Я чувствую, что будет «но».

Я кивнула.

— Пока Эмерсон здесь, мы можем присматривать за ним. Если мы вышвырнем его с саммита и заставим отель ДиВейн выселить его, то он будет на свободе, творить что угодно, и мы не узнаем, что именно. У меня дурное предчувствие на его счёт, и я не сомневаюсь, что у него гнусные причины находиться здесь, но я бы предпочла знать, где он и что делает.

Лиза пожала плечами.

— Твои же похороны.

Я умирала уже семь раз, и пока что мне не доводилось насладиться похоронами.