– Это ж мои свечи, – сказала я, только теперь поняв, куда они девались.

Поставив коробку на кровать, он достал пакет и самую длинную свечу и направился с ними в гостиную. Я услышала глухой стук, и вскоре он появился, таща за собой скамейку для ног, на которую я в свое время поставила полагающийся каждому дому цветок, подаренный на новоселье, все еще не говоря ни слова, он поставил свечу на место спатифиллюма.

– Сам себе свечи покупай демонов вызывать! – сказала я возмущенно.

Он нахмурился и открыл ящичек под сиденьем табуретки, вытащил коробку спичек.

– Они должны быть впервые зажжены на освященной земле, иначе ничего не получится.

– Смотри ты, все предусмотрел. – Я мрачно подумала, не была ли вся та ночь поводом, чтобы добыть свечи. И сколько же времени он уже вызывает демона? Поджав губы, я смотрела, как он зажигает свечу и гасит спичку, мотая ею в воздухе. Но нервничать я начала, лишь когда он взял из мешка пригоршню серой пыли.

– А это что еще? – спросила я встревоженно.

– Это тебе лучше не знать.

К моему удивлению, он это сказал очень предупреждающим тоном.

У меня жар бросился в лицо, когда я вспомнила, что я применяла, чтобы поймать ему подобных грабителей могил.

– А я хочу знать.

Он поднял голову, нахмурившись раздраженно.

– Это фокусирующий объект, чтобы Алгалиарепт материализовался вне круга, а не внутри с нами. А свеча гарантирует, что он будет фокусироваться на пепле, а не на чем-нибудь другом. И я это купил, так что не надо.

Буркнув: «Извини», я сдалась. Кажется, я нашла у Ника единственную больную мозоль и на нее наступила. Я не очень хорошо знала правила вызова демонов, а он, видимо, знал.

– Я думала, нужно только круг начертить да вызвать его, – сказала я, хотя меня немножко мутило. Кто-то продал прах своей бабушки, чтобы Ник вызывал демонов на ее останки.

Ник отряхнул ладони и запечатал мешок.

– У тебя бы могло получиться, у меня – нет. Продавец в лавке все пытался продать мне возмутительно дорогой амулет для создания связывающих кругов, не веря, что человек может сам замкнуть круг. И дал мне на все десятипроцентную скидку, когда я построил круг, который он не мог разорвать. Наверное, решил, что мне хватает квалификации, чтобы остаться в живых и прийти купить еще что-нибудь.

Раздражение его прошло сразу, как только я перестала на него гавкать. Я поняла, что это первый раз… ну, второй, когда он может показать мне свое искусство – чем он явно очень гордился. Людям приходится лезть вон из кожи, чтобы научиться работать с лей-линиями не хуже колдунов – вот отчего люди связываются с демонами: от колдунов не отстать. Конечно, это быстро кончается – они в конце концов делают ошибку, и демоны их затягивают в безвременье.

Чертовски это небезопасно. А я еще Ника сама к этому толкаю.

Увидев мое лицо, он подошел и положил руки мне на плечи. Между его руками и моей кожей царапались зернышки золы.

– Все нормально, – успокоил он меня. – Я уже такое делал.

– Это-то меня и пугает, – ответила я, отступая и давая ему место.

Ник забросил пакет с обувной коробкой на полку. Я попыталась стереть золу с плеч. Ник вошел со мной в шкаф, похмыкал, вспоминая, и заклинил дверь дощечкой.

– Он однажды меня здесь закрыл, – сказал он, пожав плечами.

Нехорошо, подумала я и почувствовала на пояснице испарину.

– Готова?

Я посмотрела на зажженную свечу, на холмик золы.

– Нет.

У меня закололо пальцы, когда Ник закрыл глаза, открывая второе зрение. Неприятное чувство возникло в животе, будто внутренности меняются местами, поднялось к горлу. Глаза широко открылись.

– Эй, стой! – заорала я, когда ощущение перешло в неприятную тягу. – Что это такое?

Ник открыл глаза. Они остекленели – он видел сейчас перед собой неразбериху из реальности и безвременья.

– Это то, что я тебе говорил, – сказал он слегка сдавленным голосом. – От связывающего заклинания. Правда, симпатично?

Я переступила с ноги на ногу, следя при этом, чтобы остаться в круге.

– Жуть, – призналась я. – Извини. Отчего ты не сказал, что будет так плохо?

Он пожал плечами, закрыл глаза.

Тяга усилилась, я пыталась как-то к ней приспособиться. Чувствовалось, как в Нике постепенно нарастает энергия безвременья, и это соответствовало моим ощущениям при черпании энергии из лей-линии. Сила нарастала, и хотя это была лишь доля того, что я каналировала в офисе Трента, она побуждала меня реагировать.

Мучительно медленно уровень нарастал, пока не стал пригодным к работе. У меня вспотели ладони, мышцы живота свело напряжением. Мне хотелось, чтобы Ник поторопился и поскорее закрыл круг. Вихри силы бродили у меня глубоко внутри, росла необходимость что-нибудь сделать.

– Могу чем-нибудь помочь? – спросила я наконец, стискивая руки, чтобы их не сводило.

– Нет.

Покалывание в ладонях перешло в зуд.

– Ты извини, – сказала я, – я не знала, что ты все это ощущаешь. Потому-то ты и не спал? Я тебя будила?

– Нет, не переживай.

У меня ноги стали постукивать по полу, импульсы в икрах ощущались огнем.

– Обязательно надо снять то заклятие, – сказала я, подергиваясь. – Как ты можешь такое терпеть?

– Рэйчел, помолчи. Я пытаюсь сосредоточиться.

– Прости.

Он очень медленно выдохнул, и я не удивилась, когда он вздрогнул в такт с внезапным отключением энергии безвременья, которая бежала через него. Через нас.

– Круг поставлен, – сказал он, запыхавшись, и я удержалась от искушения на него взглянуть. Я не хотела оскорблять Ника недоверием, а так как ощущала все этапы построения круга, то знала, что он годится. – Я не знаю точно, но думаю, что поскольку во мне есть часть твоей ауры, ты тоже можешь разорвать этот круг. – Я буду осторожна, – ответила я, вдруг еще сильнее занервничав. – А что теперь? – спросила я, глядя на свечу на скамеечке для ног.

– Сейчас я его позову.

Я подавила дрожь при звуках латинской речи. У меня губы искривились от ее чужеродное™. А Ник будто изменился внешне, тени под глазами увеличились, придавая ему нездоровый вид, и даже голос переменился – он стал гулким и будто отдавался у меня в голове. И снова стала нарастать энергия безвременья, еще и еще, становилась почти невыносимой. Я дергалась и нервничала, пока почти с облегчением не услышала, как Ник протяжно и тщательно выговорил имя Алгалиарепта.

Потом он опустил плечи, перевел дыхание. В этой тесноте от него, несмотря на дезодорант, доносился запах пота. Пальцы Ника скользнули мне в руку, быстро ее пожали и отпустили. Из гостиной тикали часы, доносился приглушенный шум машин с улицы.

Ничего не происходило.

– Что-нибудь должно случиться? – спросила я, начиная чувствовать себя глупо в этом шкафу.

– Может пройти время. Я же уже говорил, это пробный контракт, не настоящий.

Я медленно три раза вдохнула, прислушиваясь.

– И долго?

– Поскольку я поместил себя внутри круга, а не снаружи, минут пять-десять.

Ник говорил непринужденно. Наши плечи почти соприкасались, я ощущала его тепло. Где-то снаружи провыла, удаляясь, сирена «Скорой». Я смерила взглядом горящую свечу.

– А если он не появится? Сколько тогда ждать, чтобы можно было выйти из шкафа?

Он неопределенно улыбнулся, как улыбаются незнакомцу, с которым случайно оказались в лифте.

– Ну, я бы не стал выходить из круга до восхода. Пока он не появится и мы не изгоним его в безвременье должным образом, он может явиться в любой момент до того.

– То есть если он не явится, мы застрянем в этом шкафу до утра?

Он кивнул, отвел глаза в сторону, а до меня донесся запах жженого янтаря.

– Отлично, он здесь, – шепнул Ник, выпрямляясь. Отлично, он здесь, повторила я про себя саркастически. Господи, как перекручена моя жизнь!

Холмик золы в конце коридора затуманился дымкой безвременья. Она росла со скоростью текущей воды, принимая примитивную, приблизительную животную форму. Я заставила себя не перестать дышать, когда появились глаза, красно-оранжевые, с горизонтальными щелками зрачков, как у козла. Живот у меня сжало судорогой, когда образовалась злобная морда, закапавшая слюной на дорожку еще до того, как дымка окончательно сложилась в пса размером с пони, которого я помнила по подвалу университетской библиотеки: оживший ужас Ника перед собаками.