– Послушай, Рэйчел! – Ник слез с табуретки. Я без нужды стала вытирать мерную чашку. Он подошел ко мне сзади, обнял, потом повернул к себе лицом. – Никакая чума от тебя не пойдет, не пугай себя, – сказал он ласково и тихо, глядя мне в глаза. – Если отец Трента вылечил тебя от твоей болезни, то вылечил. Но это и все. Ничего больше не случится. Смотри, я еще здесь. – Он улыбнулся. – Живой и невредимый.

Я потянула носом, расстроенная, что это меня так задело.

– Я не хочу быть ему ничем обязана.

– Ты и не обязана. Это было дело между твоим отцом и отцом Трента – если вообще там что-то было. – Я ощущала на талии тепло его рук. Мои ноги стояли между его ногами, и я сплела пальцы у него за спиной, откинувшись назад. – Подумаешь – твой отец и отец Трента были знакомы. Это еще ничего не значит.

Ага, так я и поверила!..

Мы одновременно отпустили друг друга, неохотно отступили каждый назад. Ник сунул голову в кладовую, а я посмотрела рецепт для среды переноса. Текст, который был у меня для привязки фамилиара, был написан на латыни, но я достаточно хорошо знала научные названия растений, чтобы его понять. И надеялась, что с произнесением заговоров мне поможет Ник.

– Спасибо, что составил мне компанию, – сказала я, зная, что у него завтра смена на полдня в университете и еще ночная смена в музее. Если он сейчас не уедет, то даже не успеет поспать перед работой.

Ник глянул в черный коридор и сел на табурет с пакетом чипсов.

– Я хотел присутствовать, когда вернется Айви. Почему бы тебе не переночевать у меня?

Я улыбнулась:

– Все будет хорошо. Она не вернется домой, пока не успокоится. Но если ты хочешь остаться, не начертишь ли мне несколько пентаграмм?

Хруст пластика прекратился. Ник посмотрел на черную бумагу и серебристый мел, подозрительно выложенные на стол, потом на меня. Глаза его весело блеснули, и он перестал откатывать края пакета.

– Я не буду за тебя домашнее задание делать, Рей-Рей.

– Я знаю, как они выглядят! – возмутилась я, кладя обрезки собственных волос в котел для зелий и топя их фарфоровой ложкой. – И обещаю, что потом их сама перерисую. Но если я завтра их не сдам, она меня выгонит, а Эдден вычтет стоимость обучения из моего гонорара. Так нечестно, Ник! Эта женщина против меня настроена.

Ник сжевал чипе, сочась скептицизмом.

– Значит, ты их знаешь? – Я кивнула, и он, обтерев пальцы о джинсы, подтянул к себе мой учебник. – Ладно, – сказал он, наклоняя книжку так, чтобы я не видела. – Как выглядит пентаграмма защиты?

Я с облегчением шумно выдохнула и добавила отвар подлесника, который сделала заранее.

– Стандартный граф и две переплетенные линии во внешнем круге.

– О'кей… а пентаграмма гадания?

– Молодые месяцы на остриях и лента Мебиуса в центре – пня равновесия.

Веселый блеск в глазах Ника сменился удивлением:

– А вызов?

Я улыбнулась и положила в зелье растертые листья герани. Зеленые кусочки повисли в воде, как в желе. Отлично.

– Который? Вызов внутренней мощи или физической сущности?

– Оба.

– Для внутренней силы – желуди и дубовые листья во внутренних точках, а для вызова сущности – кельтская цепь, связывающая вершины.

Довольная собой от его удивленного вида, я подрегулировала огонь под котлом и полезла в ящик со столовыми приборами за иглой для пальца.

– О'кей. Я впечатлен.

Книга легла на стол, а Ник взял из пакета горсть чипсов.

– Так ты их мне начертишь?

– Обещаешь, что потом сама сделаешь?

– Договорились, – сказала я радостно.

С эссе я уже справилась, теперь только еще сделать Боба фамилиаром – и готово. Проще простого. Посмотрев на Боба, я невольно съежилась. Ага, проще простого.

– Спасибо, – тихо добавила я, когда Ник расправил черную бумагу, прикатав концы к столу.

– Я их криво нарисую, чтобы она подумала, будто это твоя работа, – сказал он.

Я повернулась к нему, приподняв брови:

– Огромное спасибо, – сказала я сухо, и он ухмыльнулся.

Закончив варить зелье, я уколола палец и выдавила три капли крови. Они упали в котел, от него пошел запах красного дерева, и зелье забурлило. Пока все как надо. – Колдуньи земли с пентаграммами не работают, – сказал Ник, затачивая мелок трением о наждак. – Откуда ты их знаешь?

Отставив кровоточащий палец, я протерла магическое зеркало бархатным шарфом, одолженным у Айви. Меня бросило в дрожь от холода, которым пахнуло зеркало. Терпеть не могу смотреть в магическое зеркало – у меня от него мурашки по коже.

– От банок варенья с пентаграммами, – ответила я. Ник поднял глаза, и от выражения его лица мне почему-то стало хорошо. – Сам знаешь. Видел банки с вареньем, которые потом можно использовать как стаканы для сока? У них на донышке пентаграммы, а сбоку написано, как ими пользоваться. Я целый год прожила на арахисовом масле и сандвичах с вареньем.

Чуть грустновато мне стало, когда я вспомнила, как папа меня экзаменовал за столом.

Ник закатал рукава и начал чертить.

– А я себя считал плохим мальчиком, за то что откапывал игрушки со дна картонок с хлопьями.

Я закончила подготовительную работу и была готова начинать колдовать всерьез. Пора было чертить круг.

– Туда или сюда, – велела я Нику, и он поднял глаза от задания, заморгал. – Я сейчас буду чертить круг. Ты в нем будешь или снаружи?

Он задумался:

– Ты хочешь, чтобы я пересел?

– Только если не хочешь быть в круге. Он посмотрел недоверчиво:

– Ты весь кухонный островок хочешь включить?

– А что, это проблема?

– Да не-ет, – протянул Ник, придвигаясь ближе. – Колдуны наверняка умеют держать больше лей-линейной мощи, чем люди. У меня не получился бы круг больше трех футов в диаметре.

Я улыбнулась:

– Я не знаю. Спросила бы доктора Андерс, если бы она не заставляла меня чувствовать себя идиоткой. Я думаю, это по-разному. Моя мама тоже не может держать круг больше трех Футов диметром. Так ты внутри или снаружи?

– Внутри.

Я с облегчением выдохнула.

– Отлично, я на это надеялась. – Наклонившись над кухонным столом, я положила рядом с ним мою книгу заклинаний. – Мне нужна твоя помощь вот это перевести.

– Это чтобы я твое домашнее задание делал, да еще и помог тебе фамилиара привязать? – возмутился он.

Я виновато поежилась:

– Единственное заклинание, которое я у себя в книге нашла – на латыни.

Ник посмотрел на меня, будто не веря:

– Рэйчел, я по ночам сплю!

Я глянула на часы над раковиной:

– Сейчас только полвторого.

Он вздохнул и подвинул книгу к себе. Я знала заранее, что он не сможет сопротивляться, когда мы уже начнем. И действительно, его легкая досада сменилась горячим интересом, когда он прочел первый абзац:

– Послушай, это же на старой латыни!

Я наклонилась через стол, так что моя тень легла на страницы:

– Я могу прочесть названия растений, и уверена, что рецепт среды переноса пойму правильно, потому что это стандартно, но в заклинании сомневаюсь.

Он уже не слушал, наморщив лоб и двигая по тексту длинным пальцем.

– Твой круг надо будет модифицировать, чтобы изменять и собирать силу.

– Спасибо, – сказала я, радуясь, что он будет помогать.

Я вообще-то не против копать наугад, но колдовство – наука точная. А мне от самой мысли, что мне нужен фамилиар, уже становилось не по себе. У многих колдунов и колдуний они есть, но лей-линейщикам они нужны просто для безопасности. Разделить свою ауру – это помогает не дать демону утащить тебя в безвременье. Бедняга Боб.

Ник снова принялся за пентаграммы, поглядывая, как я вытащила двадцатифунтовый пакет соли из-под стола и со стуком взгромоздила его на столешницу. Ощущая на себе взгляд Ника, я наскребла пригоршню слежавшейся соли. По настоянию Айви я когда-то сняла защитный слой и выцарапала в линолеуме неглубокий круг. Айви мне помогала – на самом деле, она все это и сделала, веревочкой и мелом начертив его, чтобы круг был идеальным. Я сидела на кухонном столе и не мешала ей работать – ее бы раздражало, если бы я путалась под ногами. В результате круг получился действительно кругом. Она даже взяла компас и черным лаком для ногтей обозначила север, чтобы я знала, где начинать круг.