МакКриди вскакивает на ноги, чтобы взять пальто и выдвинуть для Айлы стул. Но когда она уже собирается сесть, он задвигает стул обратно.

— Нет, — заявляет он, — ты не можешь присоединиться к нам, Айла.

— Если это шутка, Хью, то я слишком голодна, чтобы посмеяться, — она берется за стул, но он удерживает его на месте.

— Мы обсуждаем убийство, — говорит МакКриди.

Ее взгляд падает на меня, прежде чем переместить на брата.

— Я поняла. Что ж, я рада, что Катриона снова помогает тебе, Дункан, но в убийстве Арчи Эванса нет ничего, чего я не знаю из газет, и это было явно бескровное убийство.

— Произошло второе убийство. Оно другое.

— Какое, другое?

МакКриди делает паузу, а затем выпаливает:

— Кровавое.

— Насколько кровавее? — она отмахивается от собственного вопроса. — Ничего страшного. Я полна решимости присоединиться к этой трапезе и этому разговору, что бы там ни случилось с бедным человеком.

— Женщина, — уточняет МакКриди, — возможно, проститутка.

Айла хмурится в ответ.

— Против нее было совершено насилие?

— Нет, никаких признаков. По крайней мере…, - он смотрит на Грея, который качает головой. — Насилия не было. Но убийство ужасное. Это было очень жестоко, и ты не захочешь обсуждать это во время еды.

— Разве это не мне решать? Я вполне способна уйти, если почувствую себя дурно.

— Ты чертовски упряма, чтобы просто уйти.

— Ее горло было перерезано, — не выдерживаю я, — до костей. На животе множественные удары ножом, также удары нанесены эээ… ниже живота.

МакКриди возмущённо вскрикнул:

— Катриона!

Я спокойно помешиваю ложкой свой крем-суп.

— Я считаю, что миссис Баллантайн — взрослая женщина, с которой неприемлемо обращаться как с ребенком. Если она хочет участвовать в разговоре, который может вызвать у нее ужас, то это ее выбор, не так ли? Теперь она знает суть разговора. Она может принять собственное решение.

— Спасибо, Катриона, — говорит Айла резко дергая стул, вырывая его у МакКриди.

Детектив посмотрел на Грея в поисках поддержки, но Грей только пожимает плечами, разрезая гуся на кусочки в своей тарелке.

— Девушка права. Айла теперь знает, что случилось с женщиной, и выбор за ней. Я бы настоятельно рекомендовал, — он бросил взгляд на сестру, — чтобы она не смотрела на тело, но в остальном я принимаю ее выбор.

— Понятно, — говорит Айла, садясь. — А теперь расскажи мне об этой бедной женщине.

Жертвой, как подтвердила ее сестра детективу МакКриди, является некая Роуз Райт. Овдовела и жила со своей сестрой, той, которая пришла опознать тело.

— Она секс-работница? — задаю вопрос, когда МакКриди заканчивает объяснять.

МакКриди едва не поперхнулся гусем.

Айла закашлялась, очевидно, изо всех сил стараясь удержаться от смеха.

— Я знаю, что у тебя проблемы с выражениями, Катриона, но мы обычно не используем это слово, это не слишком вежливо.

— Работник? — я невинно смотрю на нее, от чего она не может сдержать смех.

Грей только качает головой, улыбка играет на его губах.

— Хорошо, — сдаюсь я, — она проститутка?

В этом словом нет ничего кардинально плохого. Как сотрудник полиции, я была обучена использовать «секс-работница», чтобы избегать клейма, связанного со словом «проститутка». Точно такое же клеймо, как я понимаю, прилагается к слову «секс» в этот период. Конечно, судя по тому, что я прочитала в письме Леди Инглис, викторианцы занимаются и наслаждаются сексом. Они просто не говорят об этом. Как же им не просто.

Я все-таки решаю объяснить.

— Тот факт, что Роуз взяла деньги за свое время, не означает, что это ее основное занятие. Я знала женщин, которые продавали свои услуги, только если им действительно нужны были деньги. У них была работа, но эта работа не всегда могла оплатить их счета.

— Катриона права, — говорит Айла. — Хотя эта женщина, возможно, занималась проституцией, не надо полагать, что это делает ее проституткой, и даже если это так, пожалуйста, не порицайте ее за это.

— Я бы не стал этого делать, Айла, — говорит МакКриди, и в его голосе появляется мягкость. Их глаза встречаются, и она кивает в знак признательности.

— Я пока не могу ответить на этот вопрос, — продолжает МакКриди. — Я не хотел опрашивать бедную сестру рядом с телом. Это будет первым, что я сделаю сегодня днем. Общение с семьей жертвы.

— Могу ли я пойти?

— На беседу? — спрашивает детектив удивленно.

Я колеблюсь. Спросила, не подумав. Ну, хорошо, я подумала, но лишь о том, что было бы неплохо поговорить с ее семьей и друзьями.

У меня есть информация, которой нет у МакКриди. Теперь я точно знаю, что этот убийца из моего времени. Я знаю, что он копирует Джека Потрошителя. Я знаю, что между убийцей и Роуз Райт может быть связь в том случае, если он следует своему шаблону необходимости в персональной связи с жертвой.

Проблема, конечно, в том, что нет абсолютно никаких причин «Катрионе» участвовать в допросе.

— Я думала, что смогу помочь. Может быть, я могла бы быть вашим секретарем?

— Женщина-секретарь?

— Это девятнадцатый век, Хью, — язвительно говорит Айла, — женщинам может быть запрещено заниматься многими профессиями, но они вполне способны быть кем угодно, например, секретарем.

— Я не спорю с этим, — оправдывается МакКриди. — Но я думал, что Катриона понадобится, чтобы помочь Дункану с осмотром тела.

Грей берет кусочек сыра, его лицо ничего не выражает.

— Если Катриона предпочла бы помочь тебе — а ты нуждаешься в ней — тогда я понимаю. Моя работа не так интересна, как твоя.

Я разрываюсь между желанием помочь Грею или убедить МакКриди взять меня с собой, чтобы послушать и, возможно, помочь с опросом свидетелей.

Я хочу помочь исследовать тело Роуз, только сделать это по возвращению. Но это невозможно.

Выбери, что-то Мэллори.

На самом деле, выбора у меня нет. В долгосрочной перспективе я должна быть нужной Грею и поэтому тихо отвечаю:

— Я не подумала о теле, сэр. Я бы предпочла остаться с вами, если вы не против.

Айла едва заметно кивает мне, одобряя, затем говорит:

— Как насчет обсудить интервью? Хотя я знаю, что Хью вполне способен справиться с этим самостоятельно, но мы, возможно, сможем придумать какие-то вопросы, которые он не рассматривал.

— Конечно, — соглашается МакКриди. — Я всегда рад принять помощь. В конце концов, — подмигивает он Айле, — я тот, кто получает зарплату, и тот, кто будет пожинать плоды. Безвозмездная помощь всегда приветствуется.

— О, ты обязательно заплатишь за это, — говорит Айла. — У меня есть небольшой список опасных химических веществ, которые я не могу получить самостоятельно. Полицейский, однако, не будет иметь таких трудностей с получением их у химика.

МакКриди улыбается:

— Считай, что это сделано.

После обеда Маккриди проводит допрос. Не тот, что планировал с семьёй жертвы, а с предыдущей жертвой — со мной.

Можно было бы подумать, что это важнее обеда. Можно было бы подумать и о том, что, будучи чуть не убитой серийным убийцей, спасаясь благодаря своей смекалке и кулакам, я получу еще немного, о, я не знаю. Сочувствие?

Эй, Катриона, кажется, тебя действительно едва не убил человек, которого мы ищем. Почему бы тебе не взять выходной? Отдохнуть. Расслабиться. Чем мы можем помочь тебе? Освежающий напиток, может быть? Тарелка печенья?

Мы устраиваемся в гостиной, и МакКриди заявляет:

— Значит, Катриона все-таки сбежала от нашего ворона-убийцы.

— Что? — говорит Айла, опускаясь на стул.

Естественно, только потому, что меня будет допрашивать полиция, не значит, что мне нужна приватность или что-то в этом роде. Мне, в сущности, все равно. Но да, немного странно уединяться в гостиной, как будто мы сейчас выпьем рюмочку прекрасного портвейна, может быть немного поиграем в шарады, а вместо этого…

Я объясняю Айле:

— С телом было найдено павлинье перо, которое соответствует тому, которое уронил мой нападающий. Доктор Грей попросил меня описать его до того, как мы прибыли на место происшествия, чтобы сравнить мое описание с пером на теле жертвы и убедиться в правдивости моих слов.