Передо мной лежит точная копия убийства Полли Николс. За двадцать лет до того, как Полли Николс умрет.

Вот доказательство, которое мне нужно. Доказательство того, что парень, который пытался убить меня две ночи назад, из двадцать первого века. Он решил подражать самому известному серийному убийце всех времен.

Чертов ублюдок.

Я посылаю мысленный поток проклятий, пока Грей ведёт меня к телу.

Не трачу ни минуты на размышления о том, почему убийца так поступил. Я знаю почему. Я помню, как была в комнате Грея, просматривая эти газеты и брошюры, ожидая гораздо большего внимания от прессы. Убийца, по всей видимости, тоже этого ожидал.

Всем было наплевать. Нет, на самом деле. Журналист, задушенный и инсценированный так, чтобы быть похожим на птицу? Хм. Следующего, пожалуйста.

Так что он решил продолжить. Следующий уровень. Вы хотите больше? Как насчет хорошенькой горничной, убитой в переулке? Но я помешала ему, а вот это — моя награда.

Возможно, ее смерть не имеет отношение к его неудаче со мной, но я почему-то чувствую ответственность. Убийца явно планировал убить молодую и симпатичную жертву, в надежде, что это даст ему то внимание, на которое он рассчитывал. Тем более я связана с детективом, преследующего его.

Я сделала больше, чем обидела его. Я пережила его нападение, дважды, и поэтому он переосмыслил свой план и решил повернуть на сто восемнадцать градусов. Значит, он не зациклен. Им не движет страсть к определенному виду убийства. Он изобретателен. И здесь он может себе позволить нечто гораздо более кровавое, чем делать из своих жертв птиц.

Он ворует из будущего. Кража славы самого известного серийного убийцы всех времен. Это умопомрачительно умно, и я не отдаю ему ни на йоту должного, потому что, видя эту бедную женщину, все, что я могу сделать, это внутренне неистовствовать на бессмысленность ее убийства, выбранного только потому, что она имеет внешнее сходство с Полли Николс.

Что произойдет во времена Джека Потрошителя? Убьет ли он таким же способом Полли Николс? Возможно, новости об этом убийстве так и не дойдут до Лондона, но если дойдут, то пройдет совсем немного времени, прежде чем кто-то увидит связь и назовет самого известного серийного убийцу в истории простым подражателем. Этот убийца станет оригиналом.

Когда подхожу к телу, я останавливаюсь, чувствуя взгляды на себе. Поднимаю глаза, чтобы увидеть шокированные лица людей. Женщина, по виду горничная, приближается к телу. Я игнорирую эти взгляды и изучаю толпу. В публичных убийствах, особенно серийных, это основной протокол. Осмотр и идентификация толпы. Мои пальцы чешутся, чтобы сделать фотографии с мобильного телефона, на случай, если убийца там, злорадствует и дрожит от волнения, видя, какой шок вызывает его преступление. Ему было бы легко затеряться в этой толпе. К сожалению, я ничего не могу сделать, кроме как внимательно осмотреть лица тех, кого вижу.

Ты здесь?

Я порезала руку нападавшему и нанесла удар ему в бок. Было бы проще его обнаружить если бы люди в этом времени носили меньше одежды. Даже, когда на улице ярко светит солнце, мужчины все равно укутаны в пиджаки и даже пальто. В следующий раз буду целиться в лицо.

Даже если убийцы здесь нет, я уверена, что мое собственное присутствие не останется незамеченным. Газеты будут упоминать светловолосую горничную, которая сопровождала небезызвестного доктора Грея. Если убийца не осознавал, что я была замешана в этом деле раньше, он узнает об этом сейчас.

Чудесно.

Да, это подвергает меня опасности, но я уже встречалась с ним, и я готова. Я поймаю его, если смогу, или все же увижу его лицо, если не смогу.

Последний медленный взгляд на толпу. Затем я склоняюсь к телу. Я забыла, что я Катриона Митчелл. Я становлюсь детективом Мэллори Аткинсон, прибывшей на место преступления. Я становлюсь на колени в футе от ее головы. Когда кто-то в ужасе выкрикивает предостережение, я вздрагиваю, понимая, что делаю. Прежде чем я успеваю отползти назад, рука Грея ложится мне на плечо, останавливая.

— Не позволяйте девчонке видеть это, — слышится голос, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как МакКриди несётся к нам, — бедная женщина сильно изуродована.

— И Катриона понимает это, но все же пожелала внимательнее изучить тело, — спокойно говорит Грей, — она наблюдательные, и у нее железный желудок. Если она хочет посмотреть, позволь ей.

МакКриди ворчит, но не запрещает мне делать то, что я собиралась. Его забота была только о моих женских чувствах. Мысль о том, что гражданский, а тем более горничная, в принципе не должна находиться на месте преступления, кажется, не приходит ему в голову. Кажется, это никому не приходит в голову, судя по тому что происходит вокруг.

— Сколько времени у меня есть? — спрашивает Грей МакКриди.

— Посыльного отправили за Аддингтоном вскоре после того, как я послал за тобой, — говорит МакКриди почти шепотом. — Я продержался столько, сколько мог. Я знаю, что тебе нравится видеть жертв на месте преступления, но в данном случае, — он бросил взгляд на мертвую женщину, — мне показалось разумным сделать это. Кроме того, есть перо.

Его взгляд направлен влево, и я следую за ним, чтобы увидеть перо, зажатое под плечом жертвы. Павлинье перо.

— То самое? — шепчет мне Грей.

Я отклоняюсь в сторону, чтобы лучше рассмотреть перо. Его рука хватает мою, и это ощущение поражает меня. Он быстро отступает и бормочет извинения, а затем говорит:

— У нас мало времени. Перо можно будет осмотреть позже.

— Похоже то же самое, — отвечаю я.

— Я приношу извинения за то, что не поверил тебе, — МакКриди кажется искренне раскаивается.

— Я бы тоже усомнилась во мне в сложившихся обстоятельствах.

Я возвращаюсь к телу. МакКриди садится на корточки рядом с нами, чтобы послушать.

— Я боюсь, что у меня мало времени, чтобы провести исследование в качестве урока, — говорит Грей, вынимая щипцы из кармана, — я расскажу о своих выводах позже. Однако, пожалуйста, делайте свои собственные выводы, вы оба и не стесняйтесь озвучивать их вслух.

Он протягивает мне щипцы. Я беру их автоматически. Затем делаю паузу и протягиваю их МакКриди.

Детектив качает головой.

— Я буду только наблюдать. Мой желудок не такой железный, как твой.

Я жду, чтобы увидеть, где начнет осмотр Грей. В конце концов, он врач. Он начинает с шеи и использует щипцы, он быстро осматривает ее, прежде чем спуститься к животу.

Я беру на себя обследование травм шеи. Ее горло не просто перерезали. Оно было разрезано до позвонков. Это самое первое, что я обнаруживаю и подавляю в себе ужас, чтобы найти силы исследовать тело дальше.

— Следы колебаний.

Я не хотела говорить это вслух, но Грей вздрагивает, как будто я закричала об этом. Он поворачивается, чтобы посмотреть на шею жертвы.

— Повтори, Катриона.

Я делаю небольшую паузу, а затем отвечаю:

— Вот эти порезы, сэр, — я указываю на них, — они указывают на то, что убийца колебался. То есть, его взмахи были нерешительными.

— Ему потребовалось решимость, чтобы довести дело до конца? — спрашивает МакКриди.

— Возможно, — говорит Грей, — я заметил следы. Я не был уверен, как их интерпретировать, но «колебание» кажется хорошим вариантом. Спасибо, Катриона, — он постукивает щипцами под ухом жертвы. — Ты заметила эти ссадины?

— Нет. Они указывают на удушение, я полагаю? Задушили, а потом перерезали горло?

Я тянусь, чтобы открыть ее глаза, но останавливаю себя.

— Что ты собиралась сделать, Катриона?

— Мне кажется, в той книге что-то говорилось о том, что признаки удушения можно заметить по белкам глаз.

Намек на улыбку, и он согласно кивает. Щипцами Грей приподнимает веки жертвы, и я вижу красный цвет кровоизлияния. Итак, я обещала, что не буду подталкивать его исследования, но я все-таки это делаю.

— Продолжай вести наблюдение, Катриона, и пожалуйста, вслух, пока я осматриваю повреждения брюшной полости.