Я притянул ее ближе, когда она просто разрыдалась.

— Твои мать и отец ничего так не хотели в этом мире, как тебя. — Я вздохнул. — И да, я могу представить, на что это было бы похоже, если бы ты всегда была здесь, Елена. Но я не хочу этого делать, потому что никто не выигрывает войну с помощью гнева.

Она посмотрела на меня.

Я нежно поцеловал ее в кончик носа.

— Я бы хотел, чтобы один из этих лифтов мог вернуть нас в прошлое. Я бы проехал на нем с тобой, даже если из-за них я чувствую себя разбитым. Но таких лифтов не существует даже в Пейе. Так что тебе нужно перестать думать о том, что было бы, если бы, Елена. Их не существует.

Она кивнула и вытерла слезы.

— Мы должны сконцентрироваться на предстоящей задаче и найти способ остаться в живых.

Она снова кивнула, когда я прижал ее к своей груди.

— Я знаю, как отказываться от всего, Елена.

Она посмотрела на меня с таким беспокойством, будто несла весь мир на своих плечах.

— Сосредоточься, и мне нужен твой огонь.

— Сейчас?

Я приложил палец к ее губам.

— Доверься мне. Сделай это.

Она громко вздохнула, как будто думала:

— Почему бы тебе просто не оставить это в покое, — но закрыла глаза. Я взял обе ее руки в свои.

— Не концентрируйся на моей боли или на том, что это могло бы сделать. Просто сосредоточься на огне, Елена.

Я закрыл глаза и просто вернулся к тому, что чувствовал в ту ночь, когда она забрала то, что принадлежало ей, на глазах у Древних и членов совета.

Я цеплялся за это чувство, и внутри меня вибрировал мягкий звон. Это не было похоже на мои способности к исцелению. Это было сильнее.

Я открыл глаза и увидел розовые языки пламени, танцующие на наших ладонях.

Улыбка тронула уголки моих губ.

— Открой глаза, Елена, — сказал я.

Она посмотрела на это, и я тоже. Наконец-то мы сделали это по-настоящему. Знание того, что мы сделали, было ключом к успеху.

Я ухмыльнулся, как идиот, и она посмотрела на меня.

— Как ты узнал?

Огонь исчез.

— Давление не помогает. Я слишком сильно давил на тебя. Эмоции — это ключ к разгадке. Я понял это, когда практиковался в своем убеждении, чтобы показать тебе проблески матери и отца. И понял, что ключевое значение имеет то, что от меня должна исходить определенная эмоция.

— Какая эмоция?

— Любовь. — Я улыбнулся. — Моя любовь к тебе. Она хочет защитить тебя, увидеть твою улыбку. — Я улыбнулся. — И потом, есть тот факт, что мы уже делали это раньше.

— Да? Когда?

— Тогда, когда ты сказала Дюклину, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помешать ему поместить остальных в карантин. — Я улыбнулся. — В ту минуту, когда я понял, что это была та самая минута, тогда я все понял. Мы можем это сделать. Без сомнений. Но первое было тем, что открыло все остальное.

Она рассмеялась, а затем схватила меня за воротник и притянула к себе. Наши губы соприкоснулись.

Поцелуй был страстным, и я должен был оставаться сосредоточенным, чтобы не потерять себя с ней вот так, потому что я бы утонул.

Поцелуй прервался, и я улыбнулся.

— Нам действительно пора идти, — сказал я и снова взял Елену за руку, ведя ее обратно вверх по лестнице и обратно на мероприятие.

Все уже собирались уходить, и мы чудесным образом нашли мастера Лонгвея так, что он даже не заметил нашего отсутствия.

Поездка обратно в Академию была быстрой. Елена как бы прижималась ко мне, когда мы сидели на кожаном диване. Она, должно быть, смертельно устала. Сегодняшний вечер был грандиозным.

Я не мог перестать думать о ее поцелуе.

Я чувствовал себя так, словно был на седьмом небе от счастья.

Наконец мы спустились, и я начал обдумывать свой выбор. Должен ли я разбудить Елену или отнести ее в ее комнату? Она подняла голову, и я улыбнулся ей.

Я вылез первым, готовый помочь ей, но у нее в руках были туфли.

Мой босоногий ангел.

— Это было прекрасное мероприятие, хорошо прошло, — мастер Лонгвей посмотрел на нас обоих.

— Спасибо вам, мастер Лонгвей, — дружелюбно произнесла Елена.

Чонг кивнул и направился в свой кабинет. Мы остановились у лестницы. Все пожелали друг другу спокойной ночи и начали расходиться в противоположных направлениях.

— Хочешь попробовать еще раз? — спросил я, когда мы остались вдвоем.

Она с улыбкой кивнула и закрыла глаза.

Это стало более комфортным, и кайф стал похож на прилив сил. Я усмехнулся, почувствовав легкое покалывание, и открыл глаза.

Огонь снова был в ладони Елены, а в моей появился лед. Я поднес его к огню, танцующему на ладони Елены, и наблюдал, как оно чудесным образом заморозило розовый огонь, точно так же, как это сделала она, когда заявила на меня права.

Мы оба рассмеялись, когда лед просто растаял и испарился в воздухе. Оставляя обе наши руки насквозь мокрыми и холодными.

— Все еще нужно поработать над этим, — усмехнулся я.

— Ты доберешься туда, — сказала она, и я поцеловал ее на прощание.

— Сладких снов, принцесса, — тихо произнес я. — Ненавижу прощаться с тобой.

— Да, мне знакомо это чувство. Увидимся завтра?

Я кивнул, и мы расстались у лестницы.

Остальных не было видно, когда я взбежал по лестнице и открыл дверь.

Джордж был в комнате, возился в душе.

Я снял туфли и пиджак, подошел к шкафу за одеждой и подождал, пока Джордж закончит.

Реймонда сегодня здесь не было, и я определенно проберусь в комнату Елены позже.

Я был уверен, что Джордж тоже так сделает.

Когда Джордж вышел, он был полностью одет.

— Оставить окно открытым для тебя?

Я усмехнулся.

— Иди. Я скоро буду там, — сказал я и забрался в душ.

Когда я вышел, мой взгляд упал на книгу по гербологии, лежащую на кровати.

Я открыл ее и просмотрел. Я не собирался становиться таким, как Джордж, независимо от того, насколько трудно было просто пойти и побыть с Еленой.

Я лег на кровать и просто пролистал книгу о травах.

Через несколько минут раздался стук в дверь, и на моем лице появилась улыбка. Я отложил книгу о травах. Мы все еще искали этот недостающий ингредиент.

«Кажется, мы никогда его не найдем», — подумал я, направляясь к двери.

Интересно, кто бы это мог быть?

— 25~

Я открыл дверь, и у меня вытянулось лицо.

— Табита?

В руке у нее была бутылка водки, а одета она была в длинное пальто. Она даже ничего не сказала, когда проталкивалась в мою комнату.

Я вздохнул и закрыл дверь.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты знаешь, что я здесь делаю, — слегка невнятно произнесла она.

Пьяная.

— Я сказал тебе сегодня днем, что больше никогда не хочу тебя видеть. Все еще не могу поверить, что ты так использовала брата. Ты солгала мне, чтобы получить что?

— А чего ты ожидал от меня? Ты всегда с ней, Блейк. Ты ненавидел Елену. Ты должен знать… — Она подошла ко мне и хотела дотронуться до моего лица. Я шлепнул ее по руке.

— Я не испытываю к ней ненависти, но ты начинаешь мне не нравиться все больше и больше.

— Я пытаюсь помочь тебе снять это проклятие. Это не любовь, Блейк.

— Это не проклятие. Ты солгала мне и не пытайся свалить это на Елену.

— Я люблю тебя, и мне насрать на эту уродку.

Она разозлила меня еще больше.

— Не называй ее так. Убирайся из моей комнаты.

— Я знаю, ты любишь меня, и если бы у меня было больше времени…

— Я сказал, убирайся, и я никогда не любил тебя. Есть огромная гребаная разница между любовью и вожделением, Табита.

Она рассмеялась.

— Это то, к чему ты клонишь, похоть? — Она покачала головой. — Она затуманила твой разум. Это ненастоящее, и ты слишком чертовски глуп, чтобы это понять.

— Табита, уйди, пожалуйста. — Я закрыл глаза. Это была моя первая ошибка, и когда я почувствовал, что она рядом со мной, она стояла в нижнем белье. — Какого хрена ты делаешь?