— Что забыл?

— Гору, Табита. Я не мог вспомнить гору после того, как проснулся. Я хотел убить сукиного сына, который научил Елену всему, сделал ее такой сильной и придал ей уверенности, чтобы заявить на меня права. — Я рассмеялся. — Я не знал, что это был я.

— В твоих словах нет никакого смысла?

— Питер — не твой Дент. Вот почему все это не имеет для тебя никакого смысла. Вот почему с Дентами за этапом тупика так чертовски трудно наблюдать, потому что мы забываем о наших всадниках и о том, кто они на самом деле.

— Какое, черт возьми, отношение к этому имеет гора?

— В то время у тебя были все причины быть неуверенной в себе из-за Елены. Потому что я был по уши влюблен в нее.

Слезы застилали ей глаза.

— Ты лжешь.

— Раньше да, больше нет.

— Я буду продолжать бороться.

— Ты только зря потратишь свое время.

— Нет.

— Табита, прекрати это? Я не люблю тебя. Я никогда не любил. Я был преисполнен вожделения, когда дело доходило до тебя. Есть огромная гребаная разница между похотью и любовью.

— Хорошо, тогда, если ты забыл о дурацкой горе, когда она вернулась, а?

Я покачал головой и улыбнулся.

— Ты знаешь, что должно произойти, чтобы появился дент, ты сама мне говорила, Табита.

— Да, дракон должен поцеловать их, и они должны ответить.

Я кивнул.

— Это вернулось в ту ночь, когда она освободила меня. Один щелчок, — я щелкнул пальцами. — Вот почему я поцеловал ее.

— Но заклинание Дмитрия, Блейк. — Казалось, она вот-вот заплачет.

— Меня, блядь, не волновало его гребаное заклинание, Табита. Я любил ее так сильно, что готов был умереть. Перестань тратить свое время впустую, ведь я любил ее еще до того, как встал дент.

Я встал, взял свой поднос и отошел к другому столику, прежде чем сказать еще что-нибудь.

Я чувствовал себя дерьмово из-за всех тех гребаных вещей, которые я сделал с Табитой, но ей нужно было забыть об этом.

Я больше не принадлежал ей. Я никогда ей не принадлежал.

Я покончил с едой и отправился в лазарет.

Мои тетя и кузина, вероятно, собирались скоро уехать.

Анук чуть не набросилась на меня, когда увидела, и я рассмеялся. Я так сильно скучал по ней.

— Слышала, у тебя сегодня были неприятности?

— Кого это волнует?

— Блейк, — донесся голос Констанс из ее кабинета в лазарете.

Я прошел с Анук и увидел, что тетя готовит кое-какие вещи для врача, который сменит ее во время перерыва. Она будет собираться до поздней ночи. Дракония будет чувствоваться совсем по-другому без нее.

Она просто посмотрела на меня.

— Ничего не произошло. Серьезно, Констанс.

— Тебе пришлось сделать это во время Полета?

— Да, это был единственный способ.

— Не надо мне этого вздора. Елене нужны ее занятия. Тебе тоже не помешало бы немного.

— Моя связь с ней важнее, чем несколько дурацких уроков, — пробормотал я.

Анук рассмеялась, и я улыбнулся, все еще глядя на тетю.

— Я впечатлена, Смельчак. Ты действительно изменился. — Энни толкнула меня.

— Ты даже не представляешь, — Констанс с любовью улыбнулась ей и снова посмотрела на меня.

— Да ладно тебе. Все было совсем не так.

— Итак, где вы были? — Тетя хотела знать.

— Я отвел ее в укромное местечко, извинился за все то дерьмо, что натворил. Это было чертовски хорошее извинение.

— Держу пари, если оно заняло так много времени, Блейк. — Похоже, она все еще не была в восторге от нашего исчезновения, но Энни сочла это забавным.

Я усмехнулся, когда она чуть не согнулась пополам. Она всегда так легко смеялась.

— Значит, она наконец-то собирается дать тебе еще один шанс?

— Ага, — сказал я, и тетя улыбнулась.

— Я рада.

Я посмотрел на кузину.

— Ну и как тебе свобода, Желешка?

— Замечательно, но мама подсаживает мне пиявку.

Я рассмеялся.

— Лео? — Я посмотрел на Констанс, и она кивнула.

— Он один из хороших. Он творит чудеса с такими печальными случаями, как у тебя.

Констанс бросила в меня пледом, и Энни рассмеялась.

— Он так разобрался с Еленой. — Я щелкнул пальцами. — Кстати, передай ему от меня спасибо, когда увидишь его в следующий раз, — сказала я кузине.

Констанс закрыла глаза. Мы с Энни рассмеялись, увидев озабоченное выражение ее лица.

Я задержался еще на пару минут, так как они скоро должны были уйти, чтобы присоединиться к Чарльзу и остальным.

Прощаться было нелегко, но так было не навсегда. Мы скоро их увидим, так как у нас было много солдат и фермеров для обмена.

— Позаботься о ней, Блейк. Это приказ.

— Это не так, если тебе нравится то, что ты делаешь? — сказал я Констанс.

— Ты по уши влюблен, Смельчак, — сказала Анук.

— Она — мой Дент, Энни. Конечно, это так, — сказал я своим будничным тоном.

— Что это за дент? — спросила Энни.

— Мои уста на замке.

— Участник вечеринки, — закричали они обе, и я усмехнулся, возвращаясь из лазарета мимо статуи короля Альберта.

Его статуя свирепо смотрела на меня, и я остановился, чтобы посмотреть на него на несколько секунд.

— В статуе даже больше, чем в жизни, — сказала тетя, и Энни снова рассмеялась.

— Ха-ха, — фыркнул я тете в ответ и продолжил идти.

Должен признать, что было нелегко держать в секрете правду о том, что король все еще жив. Я просто надеялся, что Анук не расскажет матери правду.

Вернувшись в свою комнату, я взял одеяла и подушки на сегодняшний вечер.

Елены там не было, когда я приземлился на крышу общежития для девочек и изменился обратно в свою человеческую форму.

Я знал, что Елена велела мне не разговаривать с Табитой, но я должен был что-то сказать.

Я надеялся, что Табита просто оставит все как есть.

Я расстелил одеяла, разложил подушки и лег на пол, наблюдая за звездами.

Елена действительно не торопилась.

Я услышал, как она поднимается по ступенькам, и на всякий случай подошел к задвижке, чтобы помочь.

Задвижка наконец открылась, и она вышла, снова закрыв ее.

— Что тебя так задержало? — сказал я ей в ответ, и она подпрыгнула, что заставило меня рассмеяться. — Извини, не хотел тебя напугать.

Она тоже рассмеялась, все еще прижимая руку к груди.

— Я просто тебя не заметила.

— Моим вторым именем должно было быть стелс.

— О, мне очень хочется знать, что ты будешь плести, когда мастер Лонгвей появится из люка.

— Все еще не веришь в меня? Ты что, забыла, на что я способен? Я показывал тебе это в Итане, Елена. Как я стал единым целым с деревьями.

Она огляделась, и я тоже.

— Не хотелось бы тебя расстраивать, но здесь нет деревьев, Блейк.

— Это работает не только с деревьями. Это техника смешивания, так что она работает практически со всем. — Я игриво приподнял бровь.

— Ладно, это просто пугает. То, о чем я теперь всегда буду думать, когда буду принимать ванну.

Я рассмеялся и притянул ее ближе к себе.

Она так идеально помещалась в моих объятиях. И тут ее сердце снова заколотилось. Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Я не такой… больше.

— Угу, — поддразнила она.

— Ты действительно можешь увидеть мерцание, если просто обратишь внимание, Елена.

— Да?

Ей снова стало любопытно.

— Да, я покажу тебе это снова, если это успокоит твое бешено бьющееся сердце.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Что происходит в твоем мозгу?

Она открыла глаза.

— Ничего.

Я приподнял бровь. Я не куплюсь на эту часть «ничего», милая.

— Ладно, это то, о чем я действительно больше не хочу думать, но это займет некоторое время. Так что потерпи меня.

Я улыбнулся. Чертов дент. Я действительно не думал, что она будет больше думать об этом.

Я отвел ее туда, где сложил одеяла.