«Там творится новый русский эпос», – прозвучало у меня в голове.

Я спросил:

– Так что он хотел сделать с аэропортом?

– Сохранить как памятник… И он должен вот так выглядеть, как после боев…

– «Девятка» на отшибе и одинокая. Видимо, там летчики жили.

– Вероятно. Донецкий аэропорт – это, по сути, граница была. Когда мы там были, раздавались выстрелы, взрывы. Он определял по звуку, что там разорвалось. За аэропортом Авдеевка… Ну что тебе еще сказать? У него яркая, образная речь…

Мы говорили.

Потом я спросил:

– Аркадий Юрьевич, первая поездка в Донбасс была в Донецк. А другие четыре поездки?

– Большей частью в Донецк, – отвечал Минаков. – Я уже туда ездил с журналистами. Были конференции. Но это не столь яркие поездки. Я там встречался с друзьями, с кем меня Пургин познакомил. Последняя поездка должна быть… Ты знаешь, был такой журналист Андрей Бабицкий[9]?

– На радио «Свобода»…

Я сам в начале 2000-х участвовал в передачах Московской студии радио «Свобода» в программе Карэна Агамирова «Человек имеет право» и там встречался со всем цветом политики того времени: Лимоновым, дочерью Анатолия Лукьянова, депутатами Исаковым, Митрофановым и другими.

Андрей Бабицкий

Минаков:

– Он был представителем ультралиберального журналистского лобби. Обслуживал чеченцев, брал интервью у Басаева в первой половине 90-х годов. То есть он был либерального разложения. Работал на радио «Свобода». Был в Праге. Ну как тебе сказать? Он был искренний человек. Это его молодые годы. А потом он начал, как говорят, набираться жизненного опыта и прозревать. Стал тяготиться работой на радио «Свободы». Ну, по его словам, как он говорил: «Меня начинала угнетать та ложь, которая лилась в нашей редакции и в особенности в украинской». И когда началась «Русская весна», он начал делать честные репортажи о том, что происходит, и покинул радио «Свобода» и переехал в Донецк. И он стал одним из ведущих тележурналистов телеканала «Оплот». «Оплот» – это Захарченко…

– Надо же, Александр Владимирович и такого прежде ярого антироссийского борца перетащил на нашу сторону. И тот стал чуть ли не рупором России.

– Да, проправительственного канала. То есть перешел в результате длительной интеллектуальной, духовной эволюции. Вот Достоевский, ведь от социалиста Фурье эволюционировал в глубоко религиозного человека.

– Я в СМИ прочитал, что Бабицкий считал правильным возвращение Крыма на историческую родину в Россию.

Минаков:

– Вот видишь. Это был яркий человек. И последний контакт с Донецком это благодаря ему. Он постоянно брал у меня интервью. По скайпу. В студии сидели донецкие, а я участвовал виртуально. У нас был разговор, хорошо бы снова приехать в Донецк… Но он сравнительно недавно скончался в Донецке. Жил там с 2014 года…

– С самого-самого…

– Это могла быть моя последняя поездка, но не успел.

«Ничего, сколько их еще впереди», – подумал я и ещё раз удивился способности Захарченко перетаскивать людей на свою сторону. Не без влияния Захарченко Бабицкий стал вести прорусский канал!

Я спрашивал:

– А после той встречи с Захарченко, куда вы ездили в Донбассе?

– Практически все поездки в Донецк и одна в Луганск. И там я выступал. В каких-то крупных учреждениях, я с журналистами, с делегациями. Ведь когда в 2014 году началась «Русская весна»… А она началась в Крыму. Я уже говорил, в Симферополе начались выступления, захватили парламент, появились российские флаги. Движение охватило всю Новороссию. И только некоторые хотели его принизить, якобы это касалось только Крыма. А ведь Русское движение, повторюсь, охватило всю Новороссию и Слобожанщину. Одесса, Николаев, Херсон, Запорожье, Днепропетровск, Харьков… Русское движение было всюду, просто в других местах его не поддержали…

– Не нашлось своего Захарченко… А кто Захарченко для «Русской весны»?

– Он ее плоть и кровь… Только не сразу выдвинулся, сначала в Донецке была другая политическая генерация. Но со временем стал во главе ее…

– Аркадий, а помните, была тоненькая ниточка, которая связывала Донбасс с Россией…

– Это когда хохлы пытались отсечь их от российской границы. Наступление у Саур-Могилы. Они шли вдоль границы, стараясь отсечь Донецк. Поэтому обороне Саур-Могилы придавали огромное значение.

О Донбассе и Александре Владимировиче можно было говорить часами.

Впоследствии мне Минаков представил свои заметки о Захарченко, из которых считаю уместным отметить следующее:

Минаков: «Он уже не революционный романтик той первой волны, которая осуществляла “Русскую весну”. На нем огромная агломерация. Это не только военные проблемы, но и экономические, и культурные. Причем последним он придавал особое значение».

Если бы Захарченко не был практиком, он бы не смог руководить хозяйством такой большой области.

По словам Аркадия Минакова, руководитель ДНР – неординарная личность. «Он неоднократно смотрел в глаза смерти. Его могли убить на войне. На его жизнь не раз покушались. У людей, которые проходят через экзистенциальные испытания подобного рода, особый склад ума, характера, особая харизма… Ему как-то доверяешь».

Захарченко говорил Минакову: «Я одновременно и имперец, и националист».

Патриот в самом хорошем смысле слова.

Минаков сказал, что к православию у Захарченко было ясное и спокойное отношение воина. Он говорил: «Каждое воскресенье отстаиваю службу в церкви. Убить могут в любой момент. Надо быть ко всему готовым…»

Минаков: «Теперь я отчетливо осознаю, что это была не риторика и не красивая поза».

Еще до встречи с Минаковым Захарченко 5 декабря 2014 года давал интервью[10]:

«Захарченко:

– …Мы никогда первыми не стреляем. Не будет стрелять Украина, не будем стрелять мы.

Журналист:

– Согласно информации некоторых СМИ в Украинской раде принят закон. Он лишает жителей, которые проживают на территории, не подконтрольной Киеву, гражданства.

Захарченко:

– Слава богу, мы независимы. Если это правда, я здесь выпью шампанское. Если они лишают гражданства, то они признают нашу независимость. Если это подтвердится, тогда, ребята, извините, тогда уже все.

– А как быть гражданам, которые фактически не имеют документов?

– Начнем свои паспорта… Если Украина лишила часть территории, которую считала своей, гражданства, она автоматически признала, что это не граждане Украины, а граждане другого государства – ДНР и ЛНР. Логично?..

Другой журналист:

– Готова ДНР продавать Украине уголь?

Захарченко:

– Деньги утром, вечером уголь…

– А если без денег?

– Они России уже несколько миллиардов должны… Они без денег отпускали. А мы не хотим, чтобы Украина должна была… Мы не фонд, мы не спонсируем…

Третий журналист:

– О блокаде…

Захарченко:

– Вы понимаете, этой блокадой Украина постоянно отталкивает часть территории… Она как-то выталкивает от себя. Отторгает. Процесс отторжения уже так далеко зашел, что, если так будет продолжаться, мы просто будем принимать меры и в банковской системе и… Для самостоятельного курса…»

В интервью корреспонденту помощник Захарченко Александр Казаков рассказал[11]:

«Захарченко не любил камеры. Не любил журналистов. Нет, он хорошо относился к журналистам, но если без камер. Посидеть, чай попить. Вот эти съемки. Особенно грим, бесился всегда…»

Скромность?

Нежелание выпятиться?

Считал, что этим унижает друзей.

И это не сплачивает, а разъединяет…