И направилась к калитке, чтобы отпереть засов сарая. Мгновение – и во дворе раздалось кудахтанье и заголосил петух. Удивлению Эльзы не было границ:
– Куры?..
– Откуда же вчера взялась яичница?
– Верно, я и не подумала. А как же хлеб?..
Хозяйка кивнула на частокол:
– Там маленькое поле; колосится рожь. Скоро придет время жатвы, потом обмолота. Перемелется – будет мука, а там и хлеб. Ты выросла в городе и, наверно, ничего этого не знаешь. Дай срок, я научу тебя.
– А рядом? Не огород ли?
– Угадала. Репа, редис, укроп. Соберем урожай – и в подпол; зимой всегда будем сыты.
– А в деревнях люди голодают: королевские солдаты и рутьеры забирают у них едва ли не все. Мало кто выживает. Война. Кто ее только выдумал.
– Ищи виновного в пышных дворцах. Но идем, я покажу тебе родник. Вода – это жизнь. Без еды человек может прожить долго, без воды – всего несколько дней.
Обогнув дом, они вышли на слабо различимую в траве тропу, идущую под откос меж кряжистых дубов, вязов и осин. Свежий воздух бодрил, запахи навевали неуловимые далекие воспоминания. По обе стороны тропы – заросли земляники, чуть дальше – она же, но гораздо крупнее, на высоких, богатых листвой кустиках. Эльза не могла отказать себе в удовольствии полакомиться. Она редко бывала в лесу, а такого изобилия и не видела никогда, только на рынке; а тут – бесплатно, не ленись лишь нагибаться. Она принесла горсть ягод, протянула старухе. Та взяла одну.
– Нам нужно запасти на зиму много еды. Ты умеешь стрелять из лука? Нет? Я научу тебя. Мы насолим мяса, зимой не придется голодать. Нелишней окажется и шкура зверя – зима обещает быть суровой.
– В самом деле? – Ягода застыла на полпути ко рту. – Откуда ты знаешь, мать Урсула?
– Много ягод – верный признак. А совсем недавно мы прошли мимо муравейника. Видела, какой он высокий? К лютой зиме.
Рот так и остался полуоткрытым. Не двигаясь, молча Эльза глядела на старуху, как на существо из другого мира. Кто обучил ее такой науке? Бог? Дьявол? Или для этого надо прожить жизнь?
– А соль? – неожиданно вспомнила она про мясо. – Где мы ее возьмем?
– Разве в городе на рынке нет?
– Она дорогая.
– Наплетем корзин, нашьем теплых рукавиц – обменяем на соль.
– Нашьем рукавиц?..
– Будем прясть из стеблей льна.
– Стало быть, придется идти в город?!
– Одна пойдешь. Острижешь волосы – кто узнает? Сойдешь за студента.
И в самом деле, чего проще? Но страх все же крался в душу.
Взгляд Эльзы упал на кустик с причудливо изрезанными листьями. Рядом – такой же; на том и другом – стебельки с тремя овальными темными ягодками. Близ самой земли росли эти кустики с веточками, раскинувшими свой кружевной узор, расцвеченный багровыми прожилками. Нагнись и любуйся, а хочешь – погладь бархатистые ворсинки или сорви лист. Ну как пройти мимо? Эльза присела, заглядевшись, и протянула руку, собираясь сорвать листок, как вдруг в локоть вцепились пальцы старухи, потащили назад.
– Не трогай. – И, увидев вопросительный взгляд, Урсула пояснила: – Яд.
Гостья отдернула руку, точно не трава перед ней, а змея, готовая ужалить.
– Да не пугайся так уж. Вреда не будет, если погладить или сорвать лист. Но вздумаешь растереть его в пальцах, не надев рукавиц, то…
– То что?..
– Дурнота, рвота, обморок. Коли не принять противоядия, в скором времени наступит смерть. Отваром из такой травы можно устранить недруга: смочи в нем нижнее белье – и он умрет в страшных мучениях. Ягода – та еще страшнее: достаточно одной, чтобы отравить несколько человек.
Нежность мгновенно обратилась в ненависть. Эльза с ужасом глядела на страшный стебелек и листик, который она и вправду собиралась растереть в кашицу.
– А если понюхать? – вся замерев, спросила она.
– Легко – обойдется; глубоко вдыхать станешь, затянув время, – прекращается дыхание, и в скором времени – нет человека.
– Значит, если дать испить такого отвара, то…
– Вначале следует подсластить: настой горчит. Потом – мгновение, не больше. Так убивали королей – тех, кто мешал.
– Святая Дева Мария! А… ведь ты говорила о противоядии. Оно, наверное, тоже растет?
– Но не здесь. Я покажу тебе и научу, как им пользоваться, если по ошибке примешь друга за врага.
И, засмеявшись, старуха зашагала вперед. Вскоре она остановилась: тропинку пересекал ручеек с кристальной водой. Она текла под уклон и исчезала с глаз, прячась в кустах меж павшей хвои, веток и листьев. Сам родник находился в нескольких шагах: два фонтанчика били из-под земли, вихря вокруг себя хоровод мелкого песка. По краям крошечного бассейна кустилась изумрудная трава. Эльза опустилась на корточки, зачерпнула в ладони ледяной воды. Отпив не спеша, восхищенно цокнула языком:
– Слаще, кажется, в жизни не пила.
– Природа щедра. Умей любить ее, понимать, и она не даст умереть ни от голода, ни от жажды. Завтра сходим сюда еще раз, я покажу тебе, как носить ведра на плече, а за поясом – черпак.
– Я видела с набережной, у Шатле. Женщины цепляли ведра на коромысло.
– Вот и хорошо. Но пойдем все же вдвоем: можешь ненароком наступить на змею. Среди них есть безобидные, другие с ядом. Увидишь ту, эту ли – не останавливайся, шагай мимо. Чуть сделаешь неверное движение – и тотчас бросок.
– И тогда?..
– Можно умереть, если не знаешь, как поступить.
– А ты знаешь?
– Едва ли не треть жизни я живу в лесу.
Они отправились обратно. Обернувшись, Урсула проговорила, кивая на землю:
– Чаще гляди под ноги.
– Это я уже поняла.
– Я о травах. Они полезны, можно и нужно даже ходить босиком, но ненароком можешь наступить на ведьмин язык и его сородичей. Будет ломить тело, болеть голова, ляжешь в постель. А пуще бойся незнакомых ягод. Я покажу тебе кусты. Медведь любит лакомиться ими, они его лечат, он знает об этом. Для человека эти ягоды – смерть.
Эльза, не отрывая взгляда от тропы, шла следом. Наставления по пути продолжались:
– Кроме того, есть еще убийцы – с виду безобидные цветы. Одни вызывают рвоту и пену изо рта – так можно указать на бесноватую, которую немедленно потащат на костер. Другие замедляют дыхание, человек перестает двигаться, потом теряет сознание. Но все в конечном счете зависит от дозы яда. Жертва может прожить еще три – пять часов или несколько дней.
Эльзу передернуло. Потом она с уважением поглядела на спутницу. И в самом деле, есть ли кто умнее этой отшельницы? Знает ли хоть один человек на свете то, что известно ей? Ни дать ни взять – кудесница из далекой восточной страны, о которой пишут в сказках. Кого еще напоминала таинственная жительница леса, с кем хотелось ее сравнить? С повелительницей фей из легенды о Лермонте или с зеленой волшебницей Нимуэ; с золотоглазой Вивианой или дочерью самого Мерлина, доброго чародея? И что-то похожее на благоговение перед старой женщиной, неспешно шагавшей впереди, стало зарождаться в душе изгнанницы, в один миг вдруг решившей для себя, что вернее и милее спутника жизни ей не найти.
Подойдя к дому, Резаная Шея опустилась на ступеньку крыльца и долго молчала, неподвижно глядя перед собой на куст репейника. Эльза присела рядом. Старуха медленно, негромко заговорила:
– Я стара, мне уже семьдесят восемь лет… осталось недолго, и я рада, что обрела ученицу и наследницу. Дом, лес, куры – все это будет твоим. Но без знаний тайных сил природы ты не сможешь пользоваться ее дарами. Она даст тебе жизнь, но может и отнять… Я почувствовала себя не одинокой и, может быть даже, счастливой – мне есть кому передать свой опыт, власть над людьми. Узнав тайны моей науки, ты станешь в скором времени сильнее короля, папы римского и даже Бога, которого ты так чтишь. Ты сможешь влюбить в себя – для этого тоже есть трава – или убить любого, тебе стоит только захотеть. Сможешь также превратить человека в раба, покорного твоей воле. Тебе же самой ни один яд не причинит вреда, я позабочусь об этом. Хочешь спросить, своим ли умом я дошла до этого? Если не считать уроков одной старой знахарки, то да. Впоследствии это едва не стоило мне жизни. Что поделаешь, опыт – это учитель, который дорого берет за свои уроки. Поняв это, я прибегла к помощи… кроликов. Их много у меня было. Сейчас их нет. Догадываешься, почему? Но я не хотела… так уж вышло. Теперь остались одни шкурки.
