Голос Лиззи вывел их из полузабытья. Рэкфорд быстро опустил руку, а Джесинда в смущении отвела глаза. Однако Лиззи снова опустила голову, погрузившись в чтение и делая вид, что ничего не замечает вокруг.

Залившись краской, Джесинда поправила свой воздушный розовый шарф и обратилась к Рэкфорду:

— Простите, но я не понимаю, каким образом речь в нашем разговоре зашла вдруг обо мне. Вы собирались рассказать о том, как попали в банду.

Бросив взгляд на подругу Джесинды, Рэкфорд усмехнулся.

— Давайте позовем мисс Карлайл, чтобы она тоже послушала мою историю. Это избавит вас от необходимости пересказывать ее ей.

Леди Найт с изумлением посмотрела на своего спутника, но не стала отрицать очевидного. Она действительно доверяла почти все свои тайны подруге. Бросив на Рэкфорда надменный взгляд, она позвала Лиззи. Девушки сели на скамейку под раскидистым деревом и стали с нетерпением ждать, когда Рэкфорд начнет рассказ. Их мучило любопытство.

Окинув взглядом два. нежных создания, Рэкфорд решил утаить от них жестокие подробности своей жизни на улице. Его рассказ о детстве и юности должен был выглядеть как забавная история, прочитанная в занимательной книге. Не останавливаясь на зверствах отца, избившего его в их доме в Корнуолле, Рэкфорд сразу же перешел к истории своего бегства и скитаний по Лондону. Он пробирался в столицу тайными тропами, сторонясь больших дорог, чтобы не попасть в руки людей, посланных за ним в погоню.

Рэкфорд поведал девушкам о своей первой ночи, проведенной под открытым небом. Он улегся между корней могучего дуба, укрывшись своей курткой, и, дрожа от весеннего холода и боли, которую причиняли ему ссадины и ушибы, стал смотреть на ясный месяц. Фиолетово-синие ночные облака, окружавшие серп луны, напоминали волны моря. Билли очень любил овеянную легендами морскую стихию. Но как бы сильно ни мучила его тоска по дому, в эту ночь он поклялся никогда больше не возвращаться в Корнуолл.

Наутро Билли тронулся в путь, решив попытать свое счастье в Лондоне.

Девушки, затаив дыхание, с сочувствием смотрели на Рэкфорда.

Несколько дней он шел по полям и лугам в восточном направлении. Билли пил воду из родников и наполнял ею свою походную фляжку. В своем ранце он обнаружил небольшой кошелек с деньгами, которые миссис Ландри, кухарка маркиза, тайно положила ему в дорогу. Вероятно, это была половина всех ее сбережений. Хотя Билли экономил деньги, к тому времени, когда он добрался до Лондона, кошелек опустел. В животе урчало от голода, под глазом виднелся синяк от побоев отца. Мальчик вымок под апрельским дождем, и у него был жалкий вид. Как зачарованный смотрел он на тела двух уголовников, болтавшиеся на виселице. После казни они были оставлены на площади для устрашения горожан и служили предупреждением тем, кто мог ступить на преступный путь. Постояв у виселицы, Билли повернулся и зашагал по улицам, размышляя над тем, как ему теперь жить.

Он хотел поступить на военную службу, но оказалось, что для этого необходимо предъявить офицеру, занимавшемуся вербовкой новобранцев, свидетельство о рождении. В армию брали с пятнадцати лет, а Билли исполнилось тринадцать. Тогда он попытался найти работу в городских конюшнях. Билли мог бы выезжать лошадей. Однако он был слишком крупным мальчиком для того, чтобы стать жокеем. Занимавшиеся выездкой лошадей взрослые парни были ниже его ростом. Но Билли не падал духом. Он вознамерился получить какую-нибудь почтенную профессию, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но, как узнал, для этого необходимо было обратиться к чиновнику городского магистрата и с его разрешения пойти в ученики к мастеру на семь лет. Этот срок показался Билли слишком большим, и он . решил, что ему не хватит терпения учиться так долго.

Отчаявшись найти пропитание, Билли зашел в таверну, чтобы попросить кусок хлеба. Его мучил голод. Хозяин посоветовал мальчишке пойти на кирпичный завод, расположенный неподалеку. По его словам, там можно было заработать несколько шиллингов. Билли довольно быстро нашел большое мрачное здание завода. Однако он сумел продержаться на предприятии всего лишь один день. Он нанялся на завод относчиком. Окинув оценивающим взглядом его крепкую фигуру, мастер быстро согласился дать Билли работу.

Рэкфорд объяснил девушкам, в чем заключалась работа относчика. Он должен был осторожно брать еще влажные кирпичи, которые изготавливал мастер, и относить их на специальную площадку для просушки. Мальчики, словно трудолюбивые муравьи, молча сновали взад и вперед. Им не разрешалось разговаривать друг с другом. Это была грязная работа.

Вскоре внимание Билли привлек тощий низкорослый подросток с вьющимися волосами, одетый в зеленую форму работного дома. По-видимому, мальчишке не хватало сил, чтобы донести кирпичи до площадки, не уронив их по дороге. Они падали у него из рук, превращаясь в лепешки грязи.

Билли едва сдерживался, слыша, как толстый надзиратель орет на сироту и ругает его за нерадивость.

— Но когда я увидел, что этот жирный негодяй ударил мальчика, внутри у меня все оборвалось, — продолжал Рэкфорд, воодушевляясь тем, что девушки ловят каждое его слово. — В конце концов я запустил в надзирателя кирпичом и попал ему в спину. Комок влажной глины оставил у него на рубашке большое пятно.

Девушки ахнули. А Рэкфорд, помрачнев, стал рассказывать им о том, что произошло дальше.

Придя в неописуемую ярость, надзиратель обернулся.

— Оставь его в покое! — крикнул Билли.

Услышав шум, из конторы вышел хозяин завода. В конце концов Билли Олбрайта и сироту уволили.

— Мальчугана, за которого я вступился, звали Нейт Хокинс, — с улыбкой сказал Рэкфорд. Глаза Джесинды стали круглыми от удивления. Он вспомнила Нейта, с которым познакомилась в трущобах Лондона.

— Нейт стал упрекать меня в том, что из-за моей выходки он лишился работы, — промолвил Рэкфорд. — Но вскоре мы подружились. Нейту некуда было идти, кроме работного дома, в который он не желал возвращаться. В конце концов Сэм Барроу, хозяин пивной, нанял нас мыть посуду и убирать его паб. Он разрешил нам спать в сарае, где содержались куры и козы. Мы были счастливы, что обрели это пристанище. Сэм был добрым малым и кормил нас досыта.

Помолчав, Рэкфорд продолжил рассказывать историю своей жизни. Он вспомнил дождливую ночь, когда в пивную Сэма Барроу явились трое мужчин, одетых в черное. Это были слуги маркиза Труро.

Билли увидел их, когда внес в помещение поднос с чистыми кружками. Они спросили старого Сэма, не встречал ли он белокурого зеленоглазого мальчика лет тринадцати. Билли незаметно скрылся в задней комнате. Поставив поднос на стол, он схватил Нейта за руку, и они убежали.

В поисках еды подростки забрели в центр города и нанялись на одно из рыболовецких суденышек, промышлявших на Темзе. Мальчики делали все, что им приказывали, — смолили лодки, потрошили рыбу, чистили трюм. Нейту не нравилась эта работа. Капитан суденышка был порядочным человеком, но его команда состояла из отпетых негодяев. Мальчики побаивались матросов. И как оказалось, небезосновательно.

Через две недели они получили по два шиллинга за свой тяжелый труд и капитан разрешил им сойти на берег. Но в порту мальчишек тут же ограбил пьяный первый помощник. Угрожая ножом, он отобрал у них деньги.

— Он предупредил нас, что если мы расскажем кому-нибудь о том, что произошло, нам больше не жить, — промолвил Рэкфорд.

— Какой ужас! — воскликнула Джесинда.

— Посовещавшись, мы решили, что нам не стоит возвращаться на судно, — продолжал Рэкфорд. — Усевшись на берег реки, мы стали обсуждать, что нам делать дальше. В этот момент мы заметили маленьких оборвышей, разгуливавших по мелководью. Это были обездоленные дети из нищих семей. Каждый день они приходили на берег Темзы в надежде найти в воде несколько брошенных приезжими монет или упавших с проплывавшей мимо баржи кусков угля.

Закатав брюки, Билли и Нейт присоединились к ним и, войдя в воду, стали шарить руками в прибрежной грязи и тине. Однако через несколько минут к ним подошел один из оборванцев.