Я колебался. Мирославу нужно отвести обратно, она напугана и наверняка голодна. Но если я сейчас поверну, человек на черном байке уйдет, как и причина его появления в нашей жизни.

Приоткрыв вуаль свертка, я поцеловал дочку в лобик, затем закинул себе на шею ручки от конверта, повесив его перед собой как гамак, и помчался вслед похитителю.

Черный байк замаячил впереди через несколько минут. Он не сбавлял скорость, а я был упрямым и стал приближаться к нему. Но быстро понял, что мне не удастся его догнать – силы не равны. Полуспортивный конь похитителя имел явные преимущества перед моим классом. Тогда я решил просто следовать за водителем черного байка, чтобы узнать заказчика похищения моей дочери.

Мы монотонно и долго неслись по трассе. Я перебирал варианты недругов, кому может понадобиться младенец. И вдруг наездник впереди оглянулся на меня, а затем еще раз. Поправив шлем, он пригнулся и прибавил газа, оторвавшись немного вперед, а когда мы достигли перекрестной развилки, вдруг махнул рукой назад, и я увидел еще одного мотоциклиста на черном байке. А потом еще одного. И еще нескольких. Они словно отделялись от того, за кем я следовал, через мгновение превратившись в толпу одинаковых байкеров.

Я был шокирован. Раскрыв глаза, лихорадочно пытался отыскать того, за кем следовал изначально, но куча клонов сбила меня с опознания, и на большой развилке трассы все мотоциклисты разъехались в разные стороны. Ошарашенно наблюдая за этим, я постепенно сбавил скорость и остановился.

Честно говоря, в этот момент мне стало плохо. По-настоящему плохо. И страшно. Прижимая дочку, я растерянно смотрел перед собой. Что это? Что произошло? Эта сцена напомнила иллюзию Эвелин. Но как все это связать? Кто может пользоваться подобными способностями? Простой человек? Обратник? Или…

Нет.

Нет, нет, нет.

Это все можно объяснить. Это нужно объяснить. Иначе можно сойти с ума.

Поправив ручку от конверта на своей шее, я оглядел горизонт и, развернувшись, отправился обратно.

За все время погони Мирослава даже не пискнула. Она и сейчас была тихой. А во мне творился кошмар. Сцена с клонирующимися мотоциклистами возникала перед глазами каждую минуту. Исчезала и снова появлялась. Страшными мыслями я чуть не довел себя до припадка, только осознание, что рядом маленькая дочь, удерживало от неадекватных действий.

Как быть с Мией? Что ей сказать? Если я отреагировал таким образом, ее эмоции могут дать непредсказуемую реакцию. Не хочу делать ей больно. У нас ведь все было хорошо! Только что наша жизнь стала налаживаться. Мы стали счастливыми.

Почему именно сейчас? Когда мы почувствовали настоящее счастье, когда стали большой семьей, это счастье кто-то решил нарушить.

Почему…

В здание больницы я входил с мрачным видом. И когда увидел бледное лицо Мии, решил рассказать правду. Но реакция любимой удивила меня.

Уложив детей рядом друг с другом, Мия развернулась ко мне и строго произнесла:

– Второго такого случая не будет. Мы должны сделать для этого все.

Я даже растерялся сначала, но потом признался:

– На обратном пути думал, что расскажу тебе не все. Не хотел тебя ранить. Но потом…

Мия подошла ко мне и взяла за руку.

– Марк, не поступай со мной так. Прошу тебя. Мы одна семья, у нас одна беда и одна радость. И мы должны проходить этот квест вместе.

Заглянув в любимые синие глаза, я обнял свое сокровище и прошептал:

– Обещаю тебе. Прости мое малодушие. Ты сильнее меня. И всегда была сильнее.

Когда дети окрепли, нас выписали. Мия захотела вернуться в поселение Ийбо, в тишину и единение с природой, где охраны больше, чем в моем родном коттеджном поселке.

В поселении нам были рады, как бы удивительно это не выглядело. Местные особо относились к детям вообще, усиленно за них молились и охраняли. И при возвращении на территорию общины сопровождали нас улыбками и приветствиями.

В тот же день у нашего порога появилась Локка. Она принесла маленький букетик первых весенних цветов и матерчатый мешочек с сухофруктами. Мы с радостью пригласили ее в дом, и как обычно наша гостья вошла с кротким видом, словно извиняясь, оглядывая все вокруг с неподдельным детским интересом.

Посмотрев издали на Влада и Мирославу, Локка заулыбалась и покачала головой:

– Родились в мир победители.

– Победители? – переспросил я.

– Да. – Женщина прищурила глаза от улыбки и, поймав кончик своей длинной косы, стала закручивать его на указательный палец. – Они уже победили смерть. Такие дети редкость.

Мия настороженно оглянулась на гостью.

– О чем ты говоришь? Ты знала?

– Видела, – ответила Локка. – Они такие же как вы. Особенные.

– Поэтому ты отказалась принимать роды? – догадался я. – Знала, что будет сложно?

Женщина закивала:

– Все так. Особенные люди приходят в этот мир через страдания. Я не берусь в это вмешиваться. Но если они остаются с нами – эти люди победители.

Весь этот день до самого вечера нам приносили гостинцы. В общине так принято при рождении детей. Насельники не заходили в дом, они останавливались у крыльца и оставляли подарки там, либо передавали нам в руки, если мы успевали открыть дверь.

Когда совсем стемнело, и гости перестали приходить, я уселся на край кровати, где лежала Мия и мирно посапывали наши дети, с неким ощущением счастья. Осматривая подарки, взглянул на букет Локки и вдруг вспомнил момент из нашей жизни. В тот теплый вечер я возвращался домой с кульком лесной земляники и ветками полевых цветов: синих и розовых. И тогда же Мия сказала о том, что беременна.

– Помнишь, тот вечер, когда ты призналась о своем положении? – задумчиво спросил я.

– Конечно, – улыбнулась Мия.

– А помнишь, какие цветы я принес?

– Помню. Синие и розовые.

– Точно. В тот день, когда ты узнала о беременности, я принес синие и розовые цветы. Мы ведь не знали, что у нас двое. Синий цвет для мальчика, а розовый для девочки. Я как в воду смотрел! Я угадал!

– У тебя появился новый дар? – шутливо намекнула Мия и тут же перестала улыбаться. – Знаешь, я все еще со страхом вспоминаю то время, те силы, которые в нас раскрыли. И способности, которыми мы владели. Жизнь без них другая. Но это свободная жизнь. И я не хочу ничего возвращать. Не хочу, чтобы дети знали про свои способности, чтобы стали ими пользоваться. Эти силы имеют обратный эффект – они меняют человека изнутри. Не всем удается победить их преобладание в себе.

Конечно, я понимал, о чем говорила Мия. Мне ли не знать, как сверхсилы меняют нутро, каверкают душу и мутят разум. Я едва справлялся с этим поражением, когда во мне существовал эмбрион зла. Он как раз и родил во мне альтернативную личность: злое и безжалостное существо, которое преобладало над моим настоящим «я». Если у детей появятся силы, разве им устоять? Поэтому Мия часто говорила: нужно сделать все возможное, чтобы не дать проявиться их способностям. Иначе мы потеряем детей.

С тех пор наша жизнь потекла по другому руслу. С появлением сына и дочери дни наполнились новыми красками и впечатлениями. Мия была прекрасной матерью. Я не уставал любоваться ею, продолжая удивляться трансформации женского организма. Из хрупкой закрытой девочки моя любимая превратилась в восхитительную женщину и мать. Оставаясь при этом моей Мией, той теплой и нежной, моим солнышком и бесценным сокровищем.

Все было бы идеально. Но меня мучила одна мысль. Она изгрызла мое сердце, остервенело терзая его с жадностью пираньи.

Я знаю, что время не лечит. Но думал, что тот момент постепенно уйдет из нашей жизни. Покинет все наши возможные вселенные, растворится, потеряет значимость.

Но я ошибся.

Мысль о похищении Мирославы нарывала, словно грязная заноза в теле. Больно. И с каждым днем все больше. Мне не удавалось избавиться от воспоминания. И от страха. Если бы байкер просто уехал, было бы легче. Но то, что он сделал, возвратило меня в ту страшную жизнь, когда моим братом Валентином управлял древний Самаэль. Это бесщадно швырнуло меня в недавнее прошлое, где я и мои друзья жили в окружении тринадцати представителей темной Изнанки Бытия, главой которых являлся Валентин. Где я ежедневно пребывал в ужасе и стрессе, потому что играл двойную роль. И где жутко боялся за Мию, которая чуть не стала матерью сосудов для полчища древних.