Описать Андрея можно было тремя словами: такие нравятся женщинам. Рост чуть выше среднего, хорошо сложен, правильные черты лица. Финансовое благополучие позволяло ему хорошо одеваться. Он мог позволить себе завтракать, обедать и ужинать в ресторанах. В целом привычка смотреть на ценники постепенно отвалилась за ненадобностью.

…Чудо баварского автопрома почти бесшумно въехало на стоянку для избранных. Да-да, если вы о ней никогда не слыхали, это не значит, что ее не существует. Попасть на нее трудно, почти невозможно. Она для самых-самых.

При этом не имеет значения, какой величины твой магазин или каким делом ты занимаешься в этом царстве электроники. Наверное, каждый москвич хоть раз был на знаменитой Горбушке – в ту ли пору, когда она представляла собой ряды ярких палаток, или уже тогда, когда все стало цивилизованно, прилично, солидно. Но если читатель полагает, что тогда или сейчас здесь можно раздобыть лишь пиратскую базу данных или взломать заблокированный телефон, то он весьма ошибается. Множество устройств, назначение которых покажется ему фантастическим, можно купить именно здесь. Конечно, не с улицы, конечно, не каждому. Самый простой пример – незарегистрированная аппаратура для прослушки. Разумеется, Андрею было прекрасно известно о точках, на которые могли обращаться заинтересованные лица. Подобные знания вкупе с суровым прошлым дали ему возможность без труда получить у владельцев рынка место на стоянке для избранных.

Такая стоянка – как членский билет в закрытый клуб, только для своих. Охранник был приветлив и улыбчив лишь со своими, а уж людей, которые здесь парковались, он знал не только в лицо, но и по имени-отчеству. И не дай бог ему ошибиться: через пять минут на его месте стоял бы не менее приветливый и улыбчивый коллега, а сам охранник искал бы себе работу на объекте попроще.

Стоянка была небольшой, у каждой машины собственное парковочное место. Автомобили соответствующие – сплошь люксовые и спортивные иномарки. Поэтому, заметив на чужом месте черный минивэн с наглухо затонированными стеклами, Андрей невольно напрягся. Минивэны, или микроавтобусы, как правило, используют спецслужбы всего мира – и это понятно. Во-первых, они достаточно маневренны и по габаритам ненамного превышают некоторые модели седанов, не говоря уже о джипах. Во-вторых, в их достаточно объемном салоне можно расположить очень много аппаратуры. Ну и в‐третьих, в тот же салон легко вмещается десять хорошо экипированных людей.

Этот микроавтобус явно был из его бывшего ведомства, судя по количеству всевозможных антенн. «Наши в городе», – промелькнуло в голове у Андрея. И не успела эта мысль его покинуть, как дверь минивэна распахнулась и из нее вышел поджарый, слегка седеющий мужчина лет пятидесяти пяти. Андрей его сразу узнал: это был полковник Кузьмин Виктор Иванович собственной персоной. Да и как не узнать бывшего шефа! Кузьмина Андрей недолюбливал или это Кузьмин недолюбливал Андрея – точно сказать сложно. Полковник был карьеристом и, как говорится, шел по головам – такова уж была его натура. Конфликт принципов сыграл в свое время не последнюю роль в уходе Андрея. Впрочем, полковника сей факт тогда, похоже, не слишком огорчил: свое мнение он выразил лишь однажды, кратко, четко и не очень литературно. Вот и сейчас весь его вид и та скорость, с которой он двигался к своему экс-подчиненному, не сулили ничего хорошего.

«Опять кто-то продает на Горбушке левую аппаратуру для прослушки, – подумал Андрей. – Хотя это вряд ли, раз сам Кузьмин пожаловал: уж больно быстро идет. Почему генералы не бегают? Потому что в военное время это вызывает панику, а в мирное – смех». Он вышел из машины, но навстречу бывшему шефу не сделал и шагу.

– Здравия желаю, господин полковник, – с иронией произнес Андрей. – Только не говорите, что проезжали мимо и решили проведать меня.

– Привет, Свиридов, – буркнул Кузьмин, усаживаясь без приглашения на переднее пассажирское сиденье BMW. – Чего стоишь? Поехали, – также без эмоций проворчал он.

Андрей уже не подчинялся Кузьмину и получил бы большое удовольствие, вежливо попросив полковника выйти вон, но чутье, да и поведение бывшего начальника подсказывали ему, что сейчас не до шуток.

– Куда путь держим?

– Да поехали, прокатимся по Москве.

Минут десять они двигались по дороге в полной тишине, медленно, то и дело застревая в мелких пробках. Андрей краем глаза видел, как сосредоточен Кузьмин, и не торопил его с началом разговора.

– Алексей Гончаров умер, – наконец тихо сказал полковник.

На мгновение отключились слух, зрение, разум. Андрей рефлекторно притормозил перед красным светофором. С этой новостью он никогда не свыкнется до конца…

Именно Гончаров когда-то назвал Андрея Студентом. Он был первым, с кем Андрей сблизился тогда в отделе. Они сошлись быстро и накрепко. Дружили более двадцати лет и очень хорошо знали друг друга. Андрей ушел на вольные хлеба, а Алексей остался и, кажется, был всем доволен. Карьера спорилась, влияния прибавлялось. Встречались в последнее время редко: друг постоянно был занят. Но даже на этих редких встречах Студент никогда не задавал Гончарову глупых вопросов: «Ну как там у вас на работе?», «Чем сейчас занимаетесь?», – чтобы не ставить того в неловкое положение. Как офицер, проработавший в ФАПСИ пятнадцать лет, он прекрасно знал, что на любом деле стоял гриф «секретно». Поэтому, общаясь с бывшими коллегами, он говорил о чем угодно, только не о работе. Но сейчас, когда разговор завел сам Кузьмин, Андрей спросил:

– Это как-то связано с его работой?

– Пока не знаю, – ответил Кузьмин.

Андрею было особенно горько услышать известие именно от бывшего шефа. И он, и Алексей не особенно любили полковника, но Андрей давно вышел из игры и наблюдал за ней со стороны, имея лишь обрывочные данные. Алексей же оставался внутри, и по нему каток Кузьмина проехал пару раз полным ходом.

Было это давно, лет двадцать назад. Оба они уже работали в ФАПСИ: Алексей Гончаров – со дня создания в декабре 1991 года, Кузьмин пришел годом позже. Как известно, организация была создана для обеспечения правительственной связи по секретным каналам, военного шпионажа с помощью радиоперехвата, вычисления хакеров, защиты всех информационных потоков государственной важности. Полномочия ФАПСИ были фактически безграничны, что давало молодому лейтенанту то же чувство эйфории, с которым так хорошо был знаком Андрей. Старлей Кузьмин был опытнее и старше – ничего удивительного, что он сразу получил отдел, да еще какой – электронной защиты от киберпреступников. Впрочем, тогда это словечко еще не было в ходу, даже уголовного наказания за компьютерные преступления не существовало.

В 1994 году петербургский хакер-самоучка Владимир Левин взломал компьютерную сеть Ситибанка, одного из крупнейших и надежных в мире. Двенадцать миллионов долларов со счетов клиентов банка легким движением руки переместилось на некие зарубежные счета. Поднялся страшный шум. Подключилось ФБР, оно и обратилось за помощью к коллегам из ФАПСИ. Наши быстро вычислили умельца, вот только задержать его было не за что, не говоря уже об аресте. По российским законам он не сделал ничего плохого. Оставалось психологическое давление, им и занялись добросовестно. В панике Левин улетел в Великобританию. Там его, едва сошедшего с самолета, приняли под белы руки и экстрадировали в США. Американцы отнеслись к нему мягко, приговорили лишь к трем годам. Немалую роль в приговоре сыграл тот факт, что почти все деньги удалось вернуть, без следа исчезла лишь четверть миллиона.

Был ли Левин хакером-гением или его использовали как наживку, достоверно неизвестно, версий много. Его личные знакомые были невысокого мнения о его киберпреступных талантах. Об истинной цели такой громкой операции до сих пор ходят слухи и легенды.

Но к делу Левина и Кузьмин, и Гончаров имели непосредственное отношение. Информация, поступающая от заокеанских коллег, поступала в их отдел; бегство Левина в Лондон также не обошлось без их косвенного участия.