– О-о, не сможешь приехать на этой неделе? – расстроенно тянет мама.

– Нет, я… приеду, – вздыхаю опять. – Меня привезут.

– Да ладно? – из трубки сочится любопытство. – Ты приедешь не одна?! Неужели всё-таки начала встречаться с Владимиром?!

– Нет, мам, – зажмуриваюсь и выпаливаю: – Я приеду с отцом Матвея.

В динамике становится так тихо, что мне кажется, нас разъединили.

– Мам? – спрашиваю с тревогой. – Ты там?

– Мне, кажется, надо присесть, – слабым голосом отвечает мамуля. – Господи, Маруся…

– Мамочка, тебе плохо?!

Вот же я идиотка! Ну кто так сообщает новости?! Надо было хоть как-то её подготовить…

– Нет, всё нормально, – мама откашливается. – Просто ошарашила ты меня… Откуда ты его откопала?!

– Почему откопала-то, – бормочу виновато.

– Да потому что ты же все эти годы молчала, как партизан на допросе! – взрывается мама. – А теперь вот так с бухты-барахты сообщаешь… Где он был всё это время, спрашивается?! И ты вот так вот собираешься знакомить его с сыном?! Он ведь уже бросил тебя один раз!

– Мам, всё было немного не так, – пытаюсь объяснить. – И он не знал о Матвее.

– Не знал или не хотел знать?! – продолжает разоряться мама, но потом, видимо, пытается взять себя в руки. – Ладно. Ладно, Марусь. Посмотрим мы с отцом на этого папу, – произносит язвительно. – Но пусть не рассчитывает на особенно тёплый приём!

Сглатываю. Да уж, мамочка может устроить Алексу небо в алмазах, если захочет.

– В общем, мамуль, мы приедем, наверное, ближе к выходным, – спускаю на тормозах её угрозу.

Повлиять на мамино поведение всё равно не смогу, да и, в конце концов, если Алексей действительно хочет стать частью нашей с Матвеем жизни, пусть постарается произвести на моих родителей приятное впечатление.

– Ладно, – отвечает мамуля. – Отца я предупрежу, но Матвей, естественно, будет не в курсе. А с тобой мы это всё обсудим, как приедешь. Всё-таки не телефонный разговор.

– Конечно, – произношу торопливо, – Алексей приедет просто как мой знакомый.

Мама скептически хмыкает, но больше ничего на эту тему не говорит, мы скоро прощаемся, и я выдыхаю. Оценив сделанное по рабочим задачам, решаю, что больше сегодня работать не буду, внимание всё равно уже рассеялось. Да и завтра в офис, там как раз успею закончить начатое. Лучше приготовлю что-нибудь на ужин.

Разговор с мамой немного выбил меня из колеи, поэтому выбираю заморочиться… с тестом! Наверное, выбор странный. Для мужчины было бы предпочтительно, ну, не знаю, сделать мясо или ещё что-то, но сейчас мне важно отвлечься. Поэтому развожу бурную деятельность, и уже через полтора часа в духовку отправляется первая партия пирожков.

Такая готовка – почти медитативное занятие. Особенно если выкинуть из головы посторонние мысли и сосредоточиться на действиях. Вот и я концентрируюсь на своих пальцах, быстро слепляющих швы из теста в виде фестончиков.

По всей квартире уже плывёт запах выпечки, когда раздаётся звонок в дверь. Сполоснув руки, бегу открывать и замираю на пороге, глядя на огромный букет ослепительно белых роз.

– Мне показалось, что только эти цветы тебе подойдут, ангел мой, – делает шаг вперёд улыбающийся Алексей, протягивает розы.

– Они очень красивые, – забираю цветы и поднимаю на него взгляд, – спасибо. Проходи!

– Господи, Маруся, умереть можно, как у тебя тут пахнет, – он идёт следом за мной на кухню.

Нахожу свою самую большую вазу, набираю туда воду, ставлю букет и тут же оказываюсь в крепких объятиях.

– Я жутко соскучился, – страстный шёпот на ухо и поцелуй, медленный, тягучий, заставляющий прижаться к мужчине сильнее.

– Ты голодный? – спрашиваю, слегка запыхавшись, после того как меня на секунду отпускают.

– Не представляешь, насколько, – у Алексея горят глаза, и мне почему-то кажется, что он сейчас совсем не о еде. – Я, кстати, привёз ещё кое-что, вот тут.

Залезаю в фирменный пакет и обнаруживаю несколько упаковок с готовой едой. Логотип какого-то ресторана.

– Ну вот, а я пирожки испекла, – говорю немного расстроенно.

– Это просто отлично! – он улыбается. – Так давно хотел домашней выпечки, ещё с тех пор, как… – осекается и замолкает.

– С каких пор? – спрашиваю с любопытством.

– Ну-у, в общем, – он как будто немного смущён, – я как-то подслу… случайно услышал твой разговор с сыном по телефону. Ты обещала ему пирожки…

– А-а, – сдерживаю улыбку, слегка прикусив губу, – да, было дело. Ладно, отпусти меня, я достану последнюю партию.

Выключаю духовку, перекладываю выпечку к остальной, уже остывающей, и неловко поворачиваюсь к мужчине, который, присев на стул, наблюдает за мной, не отводя взгляда.

– Мне… нужно в душ, – сообщаю негромко.

Чёрт, ну и чего я так смущаюсь? Не успеваю ответить себе на этот вопрос, как меня опять обнимают.

– Позволишь присоединиться? – спрашивает Алексей хрипло.

Киваю, потому что голос пропадает.

Он ведёт меня в ванную. Квартира хоть и в старом доме, но санузел после ремонта совмещённый, и у нас сделана довольно просторная душевая. Пиджак мужчина уже снял и бросил в коридоре, на нём только рубашка и брюки, и я подрагивающими пальцами тянусь к пуговицам. Он не мешает, только грудь под моими руками поднимается быстро-быстро.

Расстёгиваю рубашку, вытягиваю полы из брюк, и Алекс быстро скидывает её до конца, а я кладу ладони ему на грудь. Веду по плитам твёрдых мышц, спускаюсь вниз, цепляю пальчиком ремень, и чувствую, как напрягается его живот.

– Можно? – он комкает в руках низ моей домашней футболки.

Киваю, и её стаскивают с меня в мгновение ока. Белья под ней нет, и Алексей тут же, обняв одной рукой мою спину, склоняется к груди. Прихватывает губами сосок, и я ахаю, вцепившись в его плечи. Он сжимает пальцами, слегка тянет одну горошину и в это же время посасывает другую, странным образом движения его языка отдаются у меня внизу живота.

Мужчина спускается ниже, встаёт на колени, ведёт губами по животу, подцепляет резинку моих шортиков и, помогая сохранить равновесие, стаскивает их сразу вместе с трусиками. Отстраняется и смотрит прямо туда горящим взглядом. Мне становится неловко, руки дёргаются, чтобы прикрыться, но он тут же разводит их в стороны.

– Нет, ангел мой, не надо, не стесняйся. Ты такая красивая, – он поднимается с колен, глядя мне в глаза. – Ты невероятно красивая, никогда таких не встречал.

Мягко касается моих губ и тут же отстраняется. А я тянусь к его брюкам. Моя очередь на него смотреть.

А посмотреть действительно есть на что. Я ведь до сих пор не видела его полностью обнажённым. Тот раз много лет назад не в счёт, в памяти толком и не осталось ничего. Теперь мужчина, тяжело дыша, стоит передо мной, и я не могу отвести от него взгляда. Спортивная фигура, широкие плечи, узкие бёдра и… он, стоящий почти вертикально, перевитый пульсирующими венками.

Непроизвольно облизываюсь, кладу на него руку, желая почувствовать то же, что чувствовала сегодня утром. Он дёргается в моих руках, Алексей с шумом выдыхает.

– Милая, не надо, – тянется ко мне, обнимает, – я слишком сильно тебя хочу, и не так, как уже было. Иди сюда.

Мы встаём под тёплую воду, Алекс берёт мой любимый гель для душа, с лёгким ароматом апельсина, выдавливает на ладони, растирает и начинает массировать мне плечи и спину, потом ведёт по животу к груди, обхватывает её скользкими руками, слегка сжимает и поглаживает. Я не могу сдержать слабый стон. Хватаюсь за крепкие плечи, чтобы устоять на ногах.

Он смывает с меня пену, и струи душа добавляют ощущений ставшей чувствительной коже.

– Моя очередь, – сообщаю ему, прикусив губу, и Алекс медленно убирает руки, упирается ладонями в стену по обе стороны от меня. Но это не мешает. Веду намыленными ладошками от его крепких подтянутых ягодиц к спине, и мужчина делает резкий вдох, сжимает зубы. А я тем временем повторяю тот же путь, что его руки проделали на мне, спускаюсь к бёдрам. Сознательно не касаюсь ничего, только кружу пальчиками вокруг, и в конце концов добиваюсь короткого стона.