Удивительная женщина! Единственная, наверное, кто спокоен к цветам, из всех, кого я знаю. Эльвира и правда особенная. И не оставляет ощущение, что она ниспослана мне самой Судьбой, чтобы помочь мне вернуть свою пропащую душу. Так и креститься недолго, черт. Усмехаюсь себе.

— Афанасий Викторович сказал, что через три дня я смогу уйти домой, если не будет осложнений со швом, — Эльвирин голос вырывает меня из мыслей. — За это время шов подзатянется, а врачи обследуют мальчишек.

— Ты подумала, как мы их назовем? — напоминаю ей о наболевшем вопросе. Мы обсуждали этот момент, но так и не пришли к единому мнению.

— Подумала, — твердо отвечает Эльвира. — Я принимаю твое предложение. Михаил и Павел.

— Ты точно больше не хочешь назвать хотя бы одного татарским именем? — спрашиваю осторожно, потому что в прошлый раз это стало камнем преткновения.

— Нет, я все решила, — выпаливает она. — Михаил и Павел. Я больше не хочу пускать в свою жизнь ничего татарского.

В этот момент я вспоминаю, что ее отец приезжал на днях. Через Женю выяснил, где теперь Эльвира, и приехал в Золотой Орел познакомиться. Естественно, я не отказал тестю в беседе.

— А что, если я скажу тебе, что твой отец изъявил желание общаться с внуками? — спрашиваю и уже по сереющему лицу Эльвиры понимаю, что зря это сделал. Следовало просто скрыть визит ее отца.

— Спасибо, что сказал, — безжизненно отвечает она. — Я же вроде отпустила обиды, да? Я думала о том, стоит ли моим приемным родителям видеть и общаться с внуками. Видимо, настало время проверить твердость моих установок на практике.

67

До выписки Игорь приезжает в клинику по два раза в день, утром и вечером, когда позволяют приемные часы, и сидит со мной и малышами до упора. Благородно отворачивается, когда я прикладываю малышей к груди. Педиатр все же рекомендовал смешанное вскармливание, так что я докармливаю пацанов смесью и совершенно спокойна, что они сыты.

В день прощания с клиникой Игорь привозит мне новую одежду. Гордо вручает, заявляя, что сам ее купил, и уходит в комнату ожидания. Это оказывается очень красивое сиреневое платье в пол в стиле спортивного кэжуала. Прямое, с разрезом до колена и капюшоном. Как длинное худи. Вздыхаю, понимая, что сейчас для меня это единственная форма одежды. Я сильно поправилась за время беременности, так что для возврата к любимым вещам мне придется как следует похудеть.

К выходу из отделения меня провожают медсестры, каждая из которых несет по одному моему ребенку. У Павла голубая ленточка на конверте, а у Михаила — синяя. Точно как те пинетки. Уж не Игорь ли распорядился?

Дверь в отделение — металлопластиковая с матовыми стеклами — как в замедленной съемке открывается передо мной, и глазам предстает целая толпа людей, в первом ряду стоят Игорь, Антон-даритель принеток и мои приемные родители вместе с Алией. Остальные — некоторые из партнеров Игоря. Похоже, эти люди действительно рады за него и явились разделить с ним счастливый момент!

У Игоря в руках вижу плюшевую игрушку, только не могу понять, кто это. Что-то черно-белое.

Отец смотрит на меня с острым сожалением в глазах, а мама украдкой вытирает слезы. Алия просто улыбается. Похоже, вы готовы помириться… Только мы не ссорились. Вы просто предали меня. Что ж вы не сожалели, когда я была членом вашей семьи?

Нет, похоже, обиды я так до конца и не отпустила. Значит, нужно это сделать сейчас.

Игорь первый подходит ко мне и вручает средних размеров пингвина с очень странным, но безумно приятным наполнителем.

— Ты сказала, больше не страдать, даря цветы, — он широко мне улыбается, — но без подарка я не мог прийти.

Затем одна из медсестер передает ему Мишу, я забираю Пашу из рук второй. Пингвина кто-то забирает, освобождая мне руки, а я даже не замечаю, кто. Это безумно приятное ощущение, что я наконец покину стены клиники. И уже не одна, а целые мы втроем!

Мы с Игорем и детками пару минут позируем нанятым фотографам, которых я сразу не заметила в толпе встречающих. Щелчки фотоаппаратов тонут в довольном гудении гостей. Они тоже все с подарками, но никого с цветами. Похоже, все знают про аллергию Игоря.

Сверток с Мишей целиком помещается на могучем предплечье Игоря, и он бережно прижимает сына к телу. В глазах то и дело мелькает тот самый блеск, но я знаю, что сейчас он не может позволить себе расслабиться. Слишком много свидетелей. Он обнимает меня за плечи, и мы вместе двигаемся к дверям на лестницу, и толпа гостей расступается на нашем пути. Я чувствую себя львицей в этом прайде. А мой муж — лев, которого все уважают.

Когда мы выходим на свежую майскую улицу, из новенького черного минивена выходит Семен и накидывает мне на плечи плащ. Игорь мягко влечет меня к машине. Вдруг нас догоняет мой отец.

— Привет, дочка, — говорит он.

Не могу из его уст слышать это слово — слишком лицемерно звучит. Когда-то я была товаром, а сейчас, родив детей, вдруг стала дочерью?

— Не сейчас, отец, — отвечаю, прямо глядя ему в глаза. — Ты увидел внуков. Пока этого достаточно.

Семен вынимает из багажника две переносных люльки, куда мы с Игорем по очереди аккуратно укладываем детей и пристегиваем мягкими ремешками. Можно ехать домой. Удивительно, я находилась под взглядами гостей всего несколько минут, но уже утомилась. Мне безумно хочется остаться наедине с детьми в уютных стенах резиденции Игоря. За время, пока я там жила, все внутри стало родным, не говоря уже о том, что я обжила этот дом, немного изменила под себя, и теперь там совсем хорошо.

Мы с Игорем забираемся в салон, Семен помогает зафиксировать люльки с малышами. Они классно спят, недавно накормленные до отвала.

— Наконец-то домой, — выдыхаю с облегчением. — Приму прохладный душ, поем Людмилиной еды. Ты голоден?

— Пока не очень, — отвечает Игорь. — Но я тебя расстрою, Эльвира. Мне жаль, но сейчас расслабиться не удастся. Будет праздник в честь рождения наших детей. И тебе придется быть на нем главной звездой.

— Ты хочешь сказать, все эти люди… — ощущаю, как поднимается пульс, но понимаю, что не могу и не буду возражать. Мне пора привыкать к такой жизни. Стать королевой значит быть королевой. А в королевские обязанности входит принимать гостей. — Хорошо, спасибо, что предупредил. Мне остаться в этом платье, или следует переодеться?

— Ты прекрасна, переодеваться не нужно, — бархатисто отвечает Игорь. — Да, все эти люди приглашены и поедут следом за нами. — Ты приняла решение по поводу родни? Позволишь им присутствовать? Или прямо сейчас отправить их обратно в гостиницу?

68

Позволю. Я решила, что надо не только на словах, но и на деле, по-настоящему простить приемную семью. Но для этого и им придется что-то сделать. Я хочу хотя бы извинения услышать, а лучше поговорить по душам.

Наша машина приезжает в резиденцию Игоря первой, Семен услужливо несет мои вещи, Игорь — обоих мальчишек. Одна я иду налегке. Из дома навстречу выходит Людмила с умильной улыбкой и еще одна незнакомая мне женщина. Ей на вид под пятьдесят. Крепкая, невысокая, с узкой талией и очень добрым лицом, на котором сейчас расплывается такая же улыбка, как и у Людмилы.

— Эльвира, знакомься, это Вера, профессиональная няня, она будет помогать тебе с детьми, — знакомит нас Игорь.

На мгновение хочу возразить, почему он у меня не спросил, готова ли я доверить детей другому человеку, но понимаю, что он прав. И нечего брыкаться. Он дорожит мальчишками не меньше моего и наверняка выбрал лучшую из лучших. А я не доверяю, потому что еще не узнала эту Веру поближе.

За выгрузкой из машины я даже не заметила, что на участке Игоря для праздника все подготовлено. На уже зазеленевшей лужайке стоят пластиковые стулья и столы, накрытые скатертями. Повар в фартуке и колпаке разжигает огромный гриль в красном металлическом корпусе. На столах — алкоголь, соки и лимонады, одноразовая посуда. Похоже, это будет барбекю. А в дальней части участка копошится человек пять в черном — музыканты. Звуковая аппаратура тянет толстые кабели в сторону дома.