Удивительно, как человек может быть чьим-то покоем. Легко ли поверить, что ты являешься лекарством, молчаливо лишающим боли? Поистине прекрасен тот, кто во имя любви ради Господа миров вбирает в себя боль, предназначенную не ему.

Хамза был наслышан об этом чувстве, которого лишился двенадцать лет назад. Тихими ночами он вновь и вновь беспокойно пробуждался от ужасных снов, преследовавших его целый год с четырнадцати лет. Со временем они прекратились, лишь изредка заявляя о себе, коварными когтями нанося глубокие раны, словно желая напомнить о пережитом горе. Разве можно подобное забыть? Разве стирается из памяти день, лишивший надежды на чистые эмоции? Он зарекся хранить память, не взирая на время, плавными движениями размазывающее воспоминания. Знал ли он, что Понимающий Заменит его горе невиданным счастьем? Знал ли, что путь его разворачивается, удивительно переплетая конец с началом? Хамза не подозревал, но Видящий Прописал его судьбу необыкновенным образом.

Ранним утром мужчина возвращался из места покоя, что двенадцать лет назад стало близким концом. Он до сих пор помнил атмосферу того дня, лишившего его огня внутри. И сейчас, стоя под летними тучами, грозящими нещадно облить все вокруг мокрым потоком, Хамза грустно улыбнулся осознанию того, что таким же предстал этот день двенадцать лет назад. Но в этот момент он не ощущал ломящей боли. Мужчина с удивлением осознал, что она притупилась, лишь эхом отзываясь из самых глубин.

Черная машина остановилась у кофейни в центре города. Небо то и дело норовило разорваться от грозного грома, заставившего улицы опустеть от нескончаемых потоков людей. Хамза ощущал неописуемый прилив сил от столь воодушевляющей погоды, но не мог ее полюбить. С этой мыслю он открыл уже знакомую дверь.

Пока он заказывал кофе, телефон разразился трелью, и, не смотря на экран, он принял звонок, уже зная, чей голос услышит.

– Тетя?

Действительно, только Луиза могла позвонить в это время именно сегодня. Беспокоилась тетя зря, не осознавая, что Хамза давно не тот чувствительный ребенок, которого она привыкла жалеть.

– Ты как, Хамза? – произнесла она с заботой и еле скрываемым волнением. Придав голосу бодрости, Хамза сказал:

– Отлично, собирался скромно позавтракать и позвонить тебе. Узнать, как поживает моя любимая тетя.

Теплый смех по ту сторону отозвался разливающимся внутри теплом. Так, сидя с телефоном в одной руке и чашкой кофе в другой, Хамза равнодушно смотрел в спину впереди сидящего человека. Он был увлечен разговором, но, завершив его, заметил забытый на столе перед ним телефон. Первой мыслью было пройти мимо, но не мог он поступить столь беспечно, имея возможность помочь. Он взял со стола телефон и спешно вышел на улицу.

Дождь лил с неистовой силой, подняв вокруг запах пыли. Раскаты грома лишь с небольшими перерывами снова и снова доносились до слуха. Хамза, в черной футболке, успевшей промокнуть насквозь, оглянулся в поисках владельца забытой вещи. На всей широкой улице, не беря в счет редко пролетающие мимо машины, казалось, не было ни души. В этот момент Хамза заметил стремительно удаляющуюся фигуру в нескольких метрах от него. Быстрым шагом преодолев расстояние, он громко окликнул девушку, пытаясь быть услышанным сквозь оглушающий шум дождя.

Девушка обернулась, а Хамза был приятно удивлен неожиданной встрече. Не могли прошлые пересечения пройти, так и не найдя разумного конца, не могло быть случайностью разлившееся внутри него в том торжественном зале тепло.

– Джаннат?

Он и сам не заметил, как назвал ее по имени. Джаннат стояла перед ним промокшая. Она подняла свои нефритовые глаза, обрамленные густыми и длинными ресницами, пытаясь узнать его. Во взгляде скользило недоумение.

– Да, мы знакомы? – пытаясь быть услышанной произнесла девушка.

– Хамза. Мы встречались на вашем выпускном.

Озарение снизошло на Джаннат, она понимающе кивнула ему. Но девушке было непонятно, зачем в столь неподходящий момент он решил подойти к ней. Точно не напомнить о себе.

– Твой? – он протянул аппарат.

Девушка смотрела то в глаза Хамзы, то на руку.

– Большое спасибо, совсем забыла, – Джаннат забрала протянутый телефон, уже собираясь продолжить свой путь.

– Постой, я не могу тебя так отпустить.

– Я очень спешу, правда.

– Я вызову тебе такси, ты не пойдешь дальше под этим дождем.

– Не нужно, я… – она осеклась посередине, наткнувшись на взгляд, не терпящий возражений.

Хамза стал ждать вместе с ней приезда машины. Они стояли, ярко контрастируя на фоне друг друга. Облаченный во все черное Хамза с руками в карманах и едва заметно сжавшийся свет напротив – Джаннат. Рядом с ним она казалась хрупкой, словно хрусталь. Дотронешься – рассыплешь на мелкие осколки. Дождь усиливался с каждой минутой, не оставляя ни на ком сухого места. Гром раскатывался по мрачному небу, крупные капли не жалели ничего на своему пути. И ничто не мешало молчаливо стоять под грозные звуки, наслаждаясь их проникновенностью.

– Однажды я сам тебя подвезу, Луноликая, – неожиданной фразой, нарушивший их громкое молчание, Хамза дал обещание обоим, понимая, насколько сильно этого желает.

Джаннат старалась не выдать смущения и воинственно вскинула голову:

– Что бы ты ни имел ввиду, не будь в этом уверен. Вряд ли мы еще встретимся.

– Не будь в этом уверена, – отзеркалил он с наглой ухмылкой на лице, вызвав ураган противоречий внутри Джаннат.

Ее изрядно раздражала уверенность Хамзы, но благодарность за поступок и воспитание не позволяли переходить на грубость.

– Посмотрим, – только и произнесла она, оборачиваясь к подъехавшей машине.

Хамза расплатился с водителем, из-за чего Джаннат в очередной раз залилась краской смущения, мысленно осекая себя за подобное проявление эмоций.

– Спасибо, – только и сумела она произнести, прежде чем захлопнуть дверь.

В последний момент посмотрев через окно на стоящего под проливным дождем Хамзу, она отчётливо различила в его взгляде: он сдержит свое слово. Джаннат отчего-то не сомневалась в этом, но упертость подала голос, заявляя, что не допустит этого.

Уже несколько дней как Хамза заполучил нужное для начала пути исполнения своего обещания – номер телефона. Но постоянная занятость на работе давала о себе знать, выбивая все лишние мысли. За это время он не раз останавливался на том, что впервые ведет себя подобным образом. Новое с интересом манило, вызывая смешанные эмоции, и сидя этим вечером перед горящим камином, он крутил в руках телефон с набранным номером, заполученным так легко. Вспомнив о строптивости Джаннат, показанной ею при последней встрече, он с предвкушением нажал на звонок, не представляя, что она выкинет на этот раз.

– Да? – прозвучало отчужденное.

– Здравствуй, Луноликая.

– Здравствуйте и прощайте.

С этими словами она бросила трубку, пробирая Хамзу на слабый смех. Она умела будоражить.

Хамза отправил сообщение, не ожидая ответа на него, положил телефон и встал с кресла. Из приоткрытого окна донесся успокаивающий голос муэдзина, оповещающий о наступлении времени вечерней молитвы. Хамза, расстелив коврик, последовал призыву. И вот он сидел на молитвенном коврике в полумраке, с опущенной головой, погрузившись в собственные мысли. Он хотел без устали просить у Господа, но считал себя недостойным той милости, которой его одаряет Милосердный. Но разве не Он – Слышащий, разве не Он Тот, кто ближе яремной вены? Нет сомнений в том, что Он видит, слышит, понимает. Он делает так, как будет лучше для верного раба.