В конце концов, психанув, в один из дней добираюсь до клиники на метро. Мне надо сдать анализы и встать на учёт. Демьяна решаю поставить в известность по факту – не пойдёт же он со мной вместе в процедурный кабинет.

Крови в итоге выцеживают чуть не шесть пробирок, и когда я иду к кабинету, мне даже кажется, что у меня слегка кружится голова. Стучусь, открываю дверь, слыша резкое «Войдите!» и замираю, глядя на высокую блондинку, направляющуюся к выходу.

– Увидимся, Дем, – она, не удостоив меня даже взглядом, небрежно машет рукой тяжело дышащему мужчине и исчезает в проёме.

Я смотрю на Демьяна, вопросительно поднимаю брови. Он запускает пальцы в волосы и матерится себе под нос. Затем поднимает на меня уставшие глаза.

– Это была Элина.

Глава 20

– Чего она хочет? – меня охватывают очень нехорошие предчувствия.

– Пока ничего, – Демьян настолько погружается в размышления, что даже не подходит ко мне, приседает на край стола, задумчиво барабанит пальцами по поверхности. – Но то, что она явилась – крайне фигово и очень невовремя.

– Она ведь не просто поздороваться заходила, – выдвигаю стул рядом с мужчиной, сажусь, потому что голова продолжает немного кружиться.

– Не просто, – цедит он сквозь зубы. – Сообщила, что вернулась в страну ненадолго. И сказала, что собирается увидеться с Костей, как только у неё будет свободное время.

– Ну надо же, как она по сыну-то скучает, – мой голос переполнен сарказмом. – Что, ей сначала нужно на ноготочки и к косметологу? А потом и на ребёнка время найдётся? И когда – через неделю, две или месяц?

– Чёрт, Оль, что ты у меня спрашиваешь – мне-то откуда знать? – раздражённо срывается Демьян.

– Будь добр, не говори со мной в таком тоне, – произношу спокойно и холодно. – Я здесь ни при чём.

Встаю, чуть не покачнувшись, но сделать шаг в сторону двери не успеваю – меня обнимают.

– Прости, – шепчет мне мужчина. – Прости, пожалуйста. Конечно, ты ни при чём. Я просто на взводе… У Элины всегда получалось взбесить меня парой фраз.

Он делает глубокий вдох, поглаживает меня по спине, и я обнимаю его в ответ. Ссориться нам сейчас нельзя, иначе только усугубим и без того сложную ситуацию. Я ни на секунду не верю, что в этой стерве вдруг взыграл материнский инстинкт. Ей что-то нужно, и она надеется добиться этого от Демьяна, а действовать явно собирается через Костю.

– Ты… А как ты вообще приехала? – Демьян отстраняется, смотрит на меня и хмурится. – Конечно, на метро! Оля, почему ты не предупредила?

– Мне нужно было сдать кровь, – пожимаю плечами. – А ты слишком сходишь с ума из-за моей безопасности. Вот представь – я говорю тебе, что собираюсь приехать, уже выхожу из дома и иду к станции. Твоя реакция?

Мужчина отводит глаза.

– Молчишь? – спрашиваю, не дождавшись ответа. – Ну так я скажу – ты начнёшь паниковать, потребуешь ехать на такси или пришлёшь Юру, в машине меня пару раз стошнит, и я приеду в клинику совершенно измученная.

– Олюш, я… постараюсь оставаться адекватным, хорошо? – он утыкается носом мне в висок. – Ты тоже меня пойми. Я в буквальном смысле стал отцом сразу пятилетнего мальчика. В отношении беременности опыта у меня – ноль. А ты… такая хрупкая, я всё время переживаю, что с тобой может что-то случиться. И не забывай – тебе надо беречься, ты носишь двоих малышей сразу, – Демьян переводит дыхание и продолжает: – Пожалуйста, не скрывай ничего, хорошо? Пусть я буду сходить с ума, но лучше нервничать, зная, где ты сейчас, чем вообще быть не в курсе. Договорились?

– Ладно, – выпутываюсь из объятий. – Мне надо посидеть.

– Что?!

– Из меня крови выпили по меньшей мере пол-литра, – устало опускаюсь на стул. – А тут ещё явление этой… как там её… Элины.

Мужчина смотрит на меня обеспокоенно, потом опускает голову.

– Костя не присутствовал на судебных заседаниях, он был слишком мал, – вдруг говорит негромко. – И слава богу. Не знаю, как я объяснял бы ему поведение его матери.

Я замираю. Демьян каждый раз уходил от ответа, когда разговор сворачивал на эту тему. Молча протягиваю ладонь, глажу его по руке, сжатой в кулак. Он переплетает свои пальцы с моими, вздыхает и продолжает:

– Она, в общем-то, не делала и не говорила ничего ужасного на суде. Ей просто было всё равно. Знаешь, такое откровенное равнодушие вызывало даже большее отвращение. При этом она нисколько не стеснялась вываливать детали того, что произошло между нами, и подробности своих отношений с Ником. Дело дошло до того, что у суда появились сомнения, насколько целесообразно в принципе оставлять ребёнка с кем-то из нас, – Демьян слегка задыхается, поводит плечами, словно стараясь стряхнуть с себя налипшую грязь.

Меня начинает подташнивать, и это совершенно точно не токсикоз.

– Я так и не понял, почему Элина пошла на подлог со своей беременностью, – мужчина продолжает говорить, как будто пытаясь освободиться от этих воспоминаний. – Никита, кстати, тоже – он сказал мне об этом, когда мы смогли наладить отношения. Не знаю, как она выяснила, что я пользуюсь услугами приходящих девушек. Зачем воспользовалась этим, чтобы залететь, стравить с другом, а потом шантажировать ребёнком нас обоих – и Ника, своего тогда ещё мужа, и меня. Когда стало ясно, что Костю могут просто забрать, я… договорился с ней. Через адвоката. Она получила порядочные отступные, без проблем согласилась на развод. Родительских прав её не лишали, суд установил порядок встреч матери с сыном, но ей это было безразлично. Мне, честно говоря, так было даже легче – я думал только о том, как это всё перенесёт Костя.

– Что ты ему сказал? – негромко спрашиваю остановившегося мужчину.

– Я… сказал, что Элине пришлось уехать жить и работать в другую страну, что она его любит, но обстоятельства сложились так, что нам всем придётся некоторое время пожить отдельно.

– Сроки ты, конечно, не уточнял, – вздыхаю, и он качает головой. – Это и понятно.

Мы оба молчим некоторое время. Наконец, я выпрямляюсь, смотрю на Демьяна.

‍– Нет смысла зацикливаться на прошлом. То, что было – закончилось. Основной вопрос – что делать сейчас? Как мы поступим, если увидим возле квартиры Элину, заявляющую, что она приехала к сыну?

Демьян смотрит на меня тоскливо, кривится.

– Не знаю я, Олюш, – сжимает пальцами переносицу, закрывает глаза. – С точки зрения закона она имеет на это полное право. И Костя… это ведь всё-таки его мать.

– Да уж, мать… – бормочу себе под нос.

Очень хочется ругаться, но толку от этого никакого не будет. Кстати, о матерях.

– Демьян, – говорю мужчине, – ты помнишь, мы планировали съездить к моим в эти выходные?

– Да, конечно, – он кивает. – Но вот как ты дорогу перенесёшь? Только не говори, что поедешь на электричке!

– Я бы не отказалась, – вздыхаю тяжело. – Как представлю, что придётся сидеть час в машине с пакетом у лица…

– Ну хочешь, мы все вместе поедем на общественном транспорте? – меня обнимают, поднимая со стула. – Я же не настолько сноб, чтобы возмущаться из-за такой ерунды! А для Кости это вообще будет развлечением.

– Я тебя люблю, – улыбаюсь мужчине, и он прижимает меня сильнее.

– Ну вот как так, а, Олюш? Стоит тебе такое мне сказать, и я готов сделать всё, что ты попросишь.

– Я запомню, – фыркаю в ответ.

– Верёвки из меня вьёшь, – Демьян качает головой. – А я-то ещё Нику удивлялся…

– Ты о чём?

– Да так, не обращай внимания, – он отходит к шкафу, достаёт куртку. – Костю пора забирать. Пойдём, я тебя провожу к метро, а сам на машине. Только обещай, что будешь очень аккуратна!

– Конечно, – киваю в ответ. – Вообще-то я не меньше тебя хочу, чтобы всё было в порядке.

– Вот и славно.

Мы выходим из клиники, Демьян доводит меня прямо до турникетов, ещё и следит, как я прохожу внутрь и иду к эскалатору. Обернувшись, машу ему, мужчина отвечает взмахом руки и идёт к выходу. На секунду сердце толкается под рёбра – мне кажется, что вдалеке за стеклянными дверьми я вижу высокую блондинку, очень похожую на Элину. Но тут же выдыхаю. Совсем уж свихнулась на нервной почве! Чего ей за нами шпионить, если она совершенно спокойно заявилась прямо в клинику.