– Тебе противопоказаны физические нагрузки, – с трудом выдыхаю первое, что приходит на ум.

– Плевать, – он тянется ко мне, но я отстраняюсь.

– Не надо торопиться.

Демьян опять откидывается на спинку дивана, прикрывает глаза одной рукой, глубоко дышит.

– Неприятно это признавать, но ты права, – говорит, наконец.

Я, завозившись, пытаюсь слезть с его колен, и меня отпускают, но недалеко – притягивают под бок, крепко обнимая.

– Посиди тут.

Обхватываю его обеими руками, прижимаясь, утыкаюсь носом ему в плечо.

– Третий поцелуй пока остаётся за тобой, – он улыбается, глядя на меня сверху вниз.

– Ладно уж, – фыркаю, устраиваясь поудобнее.

Мне так хорошо, что даже спорить не хочется. Вспыхнувшее было возбуждение немного улеглось, оставив после себя усталость. Лениво размышляю, что мужчине наверняка сложнее, но всё же он сидит спокойно и не пытается форсировать события.

– Ты уже засыпаешь, – слышу вдруг голос и понимаю, что действительно чуть не задремала. – Я бы отнёс тебя в постель, но мне запретили поднимать тяжести. Прости, принц из меня неважный.

– Чудовище всегда казалось мне значительно более симпатичным, – отлипаю от Демьяна и потягиваюсь, а затем бросаю на него хитрый взгляд. – Тяжести? Хочешь сказать, я толстая?

– Нет-нет-нет, я совсем не это имел в виду! – в голосе слышится такой искренний испуг, что я фыркаю.

– Да шучу я.

Он облегчённо выдыхает и смотрит на меня с улыбкой.

– Как насчёт того, чтобы проследить за тем, правильно я лежу или нет?

Бросаю скептический взгляд на мужчину.

– Извини, я не собирался на тебя давить, – говорит тихо. – Но… так хочется, чтобы ты была рядом.

Поколебавшись, протягиваю ему руку.

– Пойдём.

– Кто ты такая и что сделала с моей Олей? – Демьян опять улыбается. – Не знаю, чем мне удалось заслужить такую покладистость, но, может, расскажешь, чтобы я мог воспользоваться этим как-нибудь ещё раз?

– Просто лови момент, пока я не передумала, – с трудом сдерживаю зевок.

Мы проходим в спальню, я перекладываю несколько подушек.

– Тебе велели спать полусидя, – машу ему на ту сторону кровати и опять зеваю, уже не сдержавшись.

– Иди сюда, – он откидывает одеяло, садится на постель.

– Раздеваться не буду, – предупреждаю сонно.

– Я и не надеялся, – раздаётся смешок, когда я подползаю к мужчине и устраиваюсь у него на груди, обхватив за талию рукой.

Чувствую, как меня целуют в макушку, и тут же отрубаюсь.

Утром я открываю глаза очень рано и некоторое время лежу не шевелясь, боясь разбудить Демьяна. Он так и продолжает прижимать меня к себе, но руки расслаблены, дыхание спокойное. Наконец, решаюсь тихонечко выползти из объятий – мужчина вздыхает, поворачивается, но не просыпается.

Смотрю на это «чудо» несколько секунд. Отёк на глазу немного спал, зато синяк переливается всеми цветами радуги. Эх… Внутри опять поднимается злость на Влада. Попадись он мне только под руку!

Умываюсь, ползу на кухню и решаю завести блинчики. Правда, задумавшись, теста делаю по привычке – целую кастрюлю, как для своих. Близнецы лопают блины на лету, пока они ещё на тарелку не успевают опуститься. С сомнением оглядываю фронт работ. Нет, пожалуй, надо сначала Костю в школу отвезти, а потом уже вставать к плите.

– Ты знаешь, что эта картина уже давно стала у меня любимой? – прерывает мои размышления довольный голос, и я оборачиваюсь к стоящему в дверях Демьяну.

– Какая картина? – улыбаюсь ему.

– Ты. Здесь, с утра, – он подходит и притягивает меня к себе, утыкается носом в волосы. – Есть в этом что-то невозможно уютное.

Прижимаюсь к нему ненадолго, но тут же выбираюсь из крепких рук.

– Садись, я налью тебе чай. Костю надо будить, – подумав, всё-таки отставляю тесто для блинов в сторону, ничего с ним не сделается.

Демьян делает пару шагов назад и натыкается на выдвинутый из-под стола стул. Шипит и трёт бедро. Резко разворачивается, и на пол, сбитая рукой, тут же летит чашка, которую я опрометчиво оставила на краю.

– Осторожнее! – не успеваю найти на полу место, куда наступить, чтобы не налететь на стекло, как мужчина наклоняется подобрать осколок и ругается вслух, а затем суёт в рот порезанный палец.

– Так, стой-ка на месте и не шевелись! – прошу его и по возможности быстро ликвидирую последствия аварии, затем приношу пластырь, заклеиваю пострадавший палец.

– Лучше ничего не делай, – говорю недовольному Демьяну, который успел утянуть меня к себе на колени. – Понимаю, тебе без линз сейчас некомфортно. Может, очки поносить пока?

– Я уже говорил, что терпеть их не могу, – отвечают мне хмуро, – у меня их и нет.

– Ладно, тогда я Костю пошла будить, – встаю, но меня удерживают за руку.

– Давай я съезжу с ним в школу, – он поднимается. – Ты собиралась что-то готовить?

– Да, блины, – киваю.

– Оставь это до обеда, хорошо? Костя тоже их любит, пусть после занятий тёплые поест.

– Ты ведь тоже голодный, – говорю с сомнением.

Демьян расплывается в улыбке.

– О-очень.

– Ну вот видишь, я тогдам-м-м… – он кладёт пальцы мне на губы, опять обнимает.

– Это не тот голод, Олюш. Я провожу Костю в школу и вернусь, хорошо?

Не в силах ничего сказать, заторможенно киваю. Он вернётся, и… что? Я кручу эту мысль в голове так и эдак и не могу понять: я хочу, или не хочу, или боюсь, или?..

Чтобы отвлечься, всё-таки готовлю из половины теста. Вторую решаю оприходовать позже, к Костиному возвращению. На тарелке уже высится ароматная стопка, когда Демьян возвращается.

– Ты все-таки заморочилась, – он подхватывает один блинчик, откусывает и зажмуривается. – Очень вкусно!

Облизывает один палец, другой, глядя на меня.

– Ты пытаешься меня соблазнить? – улыбаюсь, вспоминая, что уже как-то задавала ему такой вопрос.

– Получается? – он тоже явно помнит, расплывается в улыбке.

– Да, – выдыхаю и тут же прыскаю, – а ведь когда-то ты думал, что я пытаюсь совратить тебя оладьями!

– Не напоминай, пожалуйста! Мне до сих пор стыдно за ту сцену! – Демьян вдруг подхватывает меня за талию и, приподняв, усаживает на кухонную поверхность, а сам вклинивается между моих разведённых коленей. Ахаю, обхватывая его за шею.

– Мне велели следить за тем, чтобы ты соблюдал рекомендации, а ты тяжести поднимаешь!

– Ты очень плохо справляешься, – кивает он. – Придётся тебе долго-долго тренироваться. Так уж и быть, я согласен быть подопытным.

– Врач сказал, что он на меня рассчитывает, а я его подвожу.

– Ты в такой момент вспоминаешь какого-то мужика, который тебе ещё и улыбался?

– А ты что, приревновал?

– Приревновал?! Да я с ума схожу от ревности! К чёртовому Владу, к окулисту, к генералу, к… ты даже доставщику пиццы улыбалась вчера, когда открыла дверь!

– Что-то мне уже не по себе.

– Я обещаю держать себя в руках, – Демьян трётся кончиком носа о мой, тянется к губам, но тут начинает громко вибрировать мобильный, брошенный им на диван.

– Там звонок…

– Слышу… – моих губ касаются первым лёгким поцелуем. – Пусть все идут к чёрту! – ещё один поцелуй.

– А если что-то важное? – я тяжело дышу, потому что проворные пальцы уже пробираются под мою футболку, поглаживают кожу.

– К чёрту, я сказал!

Мобильный затыкается, но через несколько секунд снова раздаётся вибрация. Демьян разочарованно стонет, уткнувшись лбом мне в ключицу.

– За что я всем им плачу зарплату, если даже на больничный уйти не могу нормально? – отрывается от меня. – Я сейчас пошлю всех лесом, никуда не уходи!

Фыркаю и всё-таки слезаю со столешницы. Мужчина качает головой и отвечает на очередной звонок.

– Слушаю!

Судя по тому, как меняется выражение его лица, послать всех лесом не получится. Сначала он ругается с кем-то, потом, не прерывая разговора, идёт в кабинет за рабочим ноутбуком, который я у него тут же отбираю.

– Мне нужно срочно отправить письмо, – говорит негромко, прикрыв динамик.