– Что, не совсем в вашем вкусе, да? – смотрю на него, уперев руки в бока. – Ай-яй-яй, как же так, не угадала! В следующий раз надену свой самый соблазнительный кружевной комплект.

– А? – босс, похоже, ничего не слышит, как застрял на мне взглядом, так и не отводит глаз.

– Так вот, – развожу в стороны руки. – Надеюсь, со зрением у вас всё в порядке, раз уж мозги подкачали. Разглядите всё внимательно, потому что больше вы этого не увидите! Я сейчас разрушу ваши убеждения, но не всё в мире вертится вокруг того, что пониже вашего пояса, ясно?! Подберите слюни, спать я с вами не буду, даже не надейтесь! И поправьте то, чем вы сейчас думаете, потому что в данную конкретную минуту встаёт оч-чень большой вопрос, кто из нас тут сильнее хочет быть соблазнённым!

Мужчина с явным усилием подбирает челюсть, смотрит вниз и медленно заливается краской, потому что мы оба видим, как он реагирует на непредусмотренную обнажёнку.

– Можете меня, кстати, увольнять, если хотите. Прямо сейчас вещи соберу! – сарказм в моём голосе перехлёстывает через край. – Я достаточно понятно объяснила свою жизненную позицию?

– Я всё понял! Понял! – он поднимает руки вверх и резко разворачивается ко мне спиной. – Пожалуйста, оденьтесь! – это звучит даже как-то немного жалобно.

Фыркнув, натягиваю обратно одежду, которую кинула на спинку стула.

– Вы… уже одеты? – шеф переминается с ноги на ногу и, похоже, пытается незаметно поправить домашние брюки.

Так тебе и надо!

– Да, одета, – закатив глаза, усаживаюсь обратно за стол.

Демьян Аркадьевич осторожно поворачивается и, вздохнув, сам быстро садится на своё место.

– Что, некомфортно? – спрашиваю его прямо в лоб. – Мне тоже было, когда вы решили, что я тут вас оладьями со сгущёнкой соблазнить пытаюсь!

– Простите, – он не поднимает на меня глаза. – Я… ну… мужчина же.

– А я и не заметила, – устало откидываюсь на спинку стула.

– Это просто утренняя физиология…

Он ещё и оправдывается!

– Слушайте, Демьян Аркадьевич, я взрослая девочка и всё знаю про пестики и тычинки. И биология в девятом классе у меня была, как и у вас. Опыта, конечно, поменьше, но уж очевидные вещи не надо объяснять. Я уволена? – спрашиваю, глядя на него спокойно.

Всё, перегорела. Злость ушла, мозги встали на место. Вспомнились девицы, которых я подслушала в туалете, когда пришла на собеседование. А ещё молоденькая няня, моя предшественница, о которой Юра говорил, что шеф от неё быстро избавился.

Видимо, фигово всё в его прошлом было с женщинами, если он так реагирует на обычные человеческие заботу и внимание. Могла бы сразу догадаться, если учесть, что он ребёнка воспитывает в одиночку.

– Нет, не уволены, – он кидает на меня быстрый взгляд, потом опять отводит глаза, – если сами, конечно, не хотите уволиться.

– Хочу, – мужчина вздрагивает и сжимает губы, а я продолжаю: – но пока не буду.

– Спасибо, – выдыхает с облегчением.

– Не благодарите, – отвечаю мрачно. – Это из-за Кости. Если бы дело было только в вас, вы бы меня больше не увидели. Но мальчик не виноват, что у его отца мозги набекрень.

– Я извинился, – напоминает он тихо.

– А я, видимо, в ту же секунду должна растаять и всё забыть, – сжимаю виски руками, потому что внезапно начинает ныть голова. – Ладно. Закрыли тему. Мы с вами до сих пор не подписали рабочий договор, или что там подписывают няни. И не прописали, что входит в мои обязанности. Например, оладьи я теперь готовить не буду, это стоит включить отдельным пунктом! – всё-таки не могу не съязвить.

– У меня есть стандартный договор, я скину вам на почту, – Кудинов берёт пустую чашку, крутит её, видимо, не зная, чем занять руки.

– Отлично, – киваю и встаю. – Я пойду разбужу Костю.

– Ольга, можно вопрос? – его голос останавливает меня в дверях.

– Задавайте, – оборачиваюсь, смотрю на мужчину.

– Почему вы согласились на эту работу?

Он смотрит на меня внимательно, а я на него – задумчиво.

– Вы ведь шли на должность секретаря, – напоминает мне шеф. – Когда вы, не задумываясь, ответили согласием на моё предложение, я подумал… Я понял сейчас, что ошибался, но тогда почему?

– Скажите, Демьян Аркадьевич, вам не приходило в голову, что есть люди, которые просто хотят честно работать? – спрашиваю его тихо. – Без всякой подоплёки и задних мыслей, без желания кого-то соблазнить, что-то урвать… У меня в городе в ста километрах от столицы живёт мама с двумя моими братьями. Отца не стало два года назад, внезапно. Ничего не предвещало, так случилось. Мы остались одни. В ипотечной квартире, с проблемами, с двумя пацанами, которые моментально вырастали из ботинок и зимней одежды.

Мужчина не отводит от меня взгляда, и я вижу в его глазах сочувствие.

– Простите, что я…

Да, теперь его извинение звучит значительно более искренно.

– Не извиняйтесь и не жалейте меня. Мне это не нужно, – перебиваю его и качаю головой. – Мне просто нужна была работа. Любая. Срочно. Иногда причины наших поступков очень просты.

– Я понял, – он кивает. – Вы поедете к своим на эти выходные?

– Да, – киваю в ответ. – Я иду будить Костю?

– Да, спасибо.

На этом наш разговор заканчивается. Я бужу ребёнка, помогаю ему собраться и умыться, он завтракает, и мы все вместе выходим из квартиры.

– Вас подвезти, Ольга? – первые слова, которые Кудинов говорит мне после утреннего инцидента.

– Нет, спасибо, – качаю головой, – мне быстрее на метро.

– Хорошо. Мы ждём вас в воскресенье вечером? – в голосе странная смесь вопроса и утверждения.

Переживает, что я могу его послать? Сказала ведь уже, что остаюсь.

– Да, конечно, – киваю и машу Косте, который уже сидит в машине.

Мальчик машет в ответ, улыбается. Его отец бросает на меня последний взгляд и садится за руль. А я, поправив сумку на плече, отправляюсь к станции метро, до которой тут буквально пара шагов.

* * *

– Доня, ты какая-то задумчивая эти два дня, – мама, убрав со стола после обеда, присаживается рядом со мной. – Что-то случилось на работе?

Да, наверное, задумчивая. И наверное, можно сказать – да, случилось. Но не буду же я рассказывать маме, что произошло.

– Всё хорошо, мамуль, – обнимаю её, кладу голову ей на плечо. – Немного устаю с непривычки, но в целом нормально.

Мне уже скоро ехать. Погода пока сухая, зима в этом году не торопится. Вроде бы на следующей неделе обещают первый снегопад, а пока всё тёмное и хмурое, но это не мешает Саше с Лёней утрястись гулять на улицу, поэтому мы с мамой дома одни и в тишине.

Я уже успела накрутить парням хвосты – приезжать часто и в будни теперь не смогу, надеюсь, они хоть слегка присмиреют и до конца года не устроят никакой демарш! Поклялась братьям, что если мне ещё хоть раз позвонит с жалобами их классный руководитель или директор – приеду, возьму в руки ремень и не посмотрю, что бить детей непедагогично. Да и маме неплохо бы поменьше нервничать, а то давление у неё продолжает скакать.

Вызвонив пацанов и велев им идти домой, чтобы в сумерках не шлялись где ни попадя, прощаюсь с мамой. Чёрт его знает, когда у меня будут следующие выходные, но обещаю, что напишу, предупрежу, приеду, буду нормально питаться, надевать шапку на голову и колготки под штаны – в общем, всё то, что мы всегда обещаем мамам, а потом не делаем.

К дому Кудинова приезжаю уже после шести вечера. Скорее бы снег выпал, а то темень – хоть глаз выколи. На охране приходится дать свой паспорт – до этого меня всё на машине провозили, а теперь я захожу на территорию через консьержа. Надо попросить у шефа, чтобы мне выписали постоянный пропуск.

Поднимаюсь к квартире, звоню в дверь и только тут соображаю, что они могли ещё и не приехать, а ключи я оставила, потому что дверь закрывал Демьян Аркадьевич. Впрочем, испугаться не успеваю, потому что мне открывают.

– Ольга, – на меня смотрит Кудинов. – Вернулись.

– А у вас были сомнения? – вхожу, на ходу разматывая шарф.