Мать время от времени тоже напоминала о себе, но больше тем, что я, неблагодарная, не хочу им помогать.

Так и жили. Налаживали быт, любили, росли сами и растили ребенка.

Казалось, что жизнь сладилась и стала идеальной…

Казалось…

Громкий хлопок где-то в недрах дома заставляет дернуться и вернуться в настоящее. Первая мысль – пойти посмотреть, что случилось. Вторая – плюнуть и сделать вид, будто не слышала.

Выбираю то, к чему лежит душа.

А душа по-прежнему неспокойна.

Решаю, что собственные нервы по-любому дороже чистоты тела, и откладываю привычный ежевечерний поход в ванную, чтобы принять душ, до утра. Все равно вода вряд ли поможет расслабиться, зато вылазка в коридор легко создаст большую вероятность столкнуться с кем-то однозначно нежеланным.

Оно мне надо?

Точно нет.

Еще раз окинув взглядом комнату, прикусываю губу и срываюсь с места. Слегка пофыркивая, перетаскиваю основательный по габаритам кожаный стул к двери и, немного его опрокинув, подсовываю спинкой под ручку, заставляя ту застопориться. Очень удачно ножки мебели упираются в выемку ламината, тем самым создавая пусть не совсем надежную, но всё же опору.

Дергаю дверь, проверяя «запорный» механизм на эту ночь, и остаюсь почти довольной. Если Киров сунется, то либо не сможет открыть, либо создаст такой грохот, что я проснусь. Значит, неприятного сюрприза в его исполнении в любом случае избегу.

А чтобы не давать муженьку повод соваться в нашу теперь уже однозначно бывшую совместную спальню, заранее выставляю все его пожитки за дверь.

Нужны трусы, носки, футболки?

Без проблем. Пусть в своем барахле хоть зароется.

Завалившись на кровать, пять минут медитирую, глядя в потолок, а затем тянусь к телефону. Маргарита берет трубку после второго гудка.

– Привет, Лесь. Ну, как ты, родная? Алешка приехал? Как у него дела? Уверена, первое место взял. Он же у нас крутяк! Ну, не молчи, рассказывай, – выпаливает скороговоркой, будто ей время огнем пятки жжет. – Я весь вечер сижу, как на иголках, но звонить не решаюсь, вдруг отвлеку.

Вот она – непоказательная, а реальная забота.

Вот они – мои близкие, кто переживает и готов всегда помочь. Без условий. Без оглядки на потраченное время и силы. Без вопрошающего: «А что мне за это будет?»

На губах расцветает легкая улыбка, а с плеч словно стопудовые гири сваливаются.

– Лекс – красавчик! – подтверждаю после приветствия. – Медаль за первое место. Ты угадала.

– Вау! Мой же он лапочка! Обязательно завтра куплю его любимые конфеты, – и следом. – Колись, а тули снова продул?

– Продул.

Смеемся.

Это уже как традиция: Алешкины победы в спаррингах и проигрыш в показательном выступлении.

И вроде бы ничего особенного в беседе нет, но именно такие мелочи, которые помню не только я, но и Ритуля, делают нас во сто крат ближе. Показывают ценность той информации, которой мы делимся друг с другом, причастность и умение сопереживать.

– А Киров что? Видела уже?

Голос Риты становится суше и тише, будто она боится меня обидеть. Хотя обе прекрасно знаем, кто на самом деле виновник свалившегося на меня дерьма.

– Видела. Приехал к обеду.

Хорошего настроения вновь как не бывало.

– И как? Говорили? Он извинился?

– Нет, Тусь, – хмыкаю, качая головой, пусть она этого и не видит. – Не извинился. Сказал, что его все устраивает, и дальше он продолжит в том же духе, но… мне тоже дается право «налево».

– ЧЕГО, блин? Он вообще ох..ел? Может, еще свечку будет держать и рекомендации по ходу дела давать?

Умеет она сказануть.

С шумным фырком выплевываю воздух. Обычно спокойная Маргоша кипит, как отличная пароварка. Еще секунда и рванет. Я точно знаю, что это произойдет, потому что самое главное, о том, что Алёшка был в курсе отца и Светки, тоже ей сообщаю.

– Грёбаный Экибастуз! Тухлый еб..н! Он совсем берега попутал? – рычит Ритка, а я молча позволяю ей выплеснуть первую злость. – Мудак драный!

– Его мама считает, что ничего страшного не произошло, – добиваю подругу новостями.

– Что?

– Мальчикам хочется и можется. Они же полигамны от природы, – озвучиваю «гениальные» доводы свекрови.

На том конце провода поселяется мертвецкая тишина. Уверена, Назарова в шоке.

Жду.

Ей хватает чуть меньше двух минут, чтобы взять себя в руки. Но после она шипит голосом гюрзы, готовой атаковать. И пусть змеи не умеют говорить, Маргоша отрывается по полной:

– А это грымза откуда знает?

– Тоже приехала. В гости на две недели. Хотя нет, не в гости. Сказала, что к себе домой. Она же… родственница.

– Чего, мля? Гони ее в шею!

– Уже, – соглашаюсь. – Велела, чтобы завтра ни ее ноги, ни ее сыночка в моей квартире не было.

– Умница моя! – поддержка летит без паузы. И через один удар сердца уже более нервное, – слушай, Лесик. А может, ну их нах! Хватай Лешку и дуй к нам. Не нравится мне Киров с его хотелками. Уберутся и ты вернешься.

Идея заманчивая, но стоит представить, что двое врагов останутся в МОЕМ доме и сделают в нем всё, что захотят, как плохеет. Отвращение наждачкой проходит вдоль хребта.

Нет. Ни за что.

– Спасибо, Ритуль, но нет. Да и не одна я. У меня защитник есть, – имею ввиду Лекса.

Боже, и ведь, проговаривая эти слова, я совершенно не задумываюсь, что они станут той гребанной реальностью, которая через несколько часов накроет с головой и вновь расколет мой мир на части.

Пока же мы меняем тему, точнее, Назарова спешит покаяться:

– Олесь, ты будешь нас ненавидеть. В общем, Олег уже успел пригласить Кирова на свой юбилей. Они на днях где-то в городе случайно пересеклись, ну, мой и озвучил место и время сабантуя. Прости!

– Брось. Всё нормально. Никто ж не знал, что такой звездец выплывет.

Слова подбираются легко. Уж если я сама реально не предполагала о кобелизме Сергея, откуда ж было знать Назарову?

Ритка еще несколько минут без умолку сокрушается, а потом, будто решившись, выпаливает:

– Леська, я ненормальная.

– Почему?

– Потому что не утерпела и наехала на Олега по поводу минетов.

– Чего? – теперь приходит моя очередь удивляться.

И только припомнив слова подруги и уловив в ее голосе нервные нотки, понимаю, как сильно зацепила и напугала ее эта тема.

– Ага. Представляешь, потребовала признаться – повод ли их отсутствие, чтобы разрушать семью. Ведь получается, что я своему муж чего-то не додаю. Дура, да? – последние слова звучат совсем глухо.

– Нет, родная, не дура. Наоборот, ты сделала очень смелый поступок, решив не загоняться мыслями, а проговорить их с любимым. Только ты же понимаешь, что наши с Кировым проблемы возникли не из-за отсутствия этой части сексуальных утех. Так что, Ритуль, солнце, не проводи параллелей. Сергей и твой Олег – совершенно разные люди.

– Знаю. Но мне это было нужно.

Еще около получаса болтаем с Назаровой, прыгая по темам, как белки по веткам ели, а затем прощаемся. Как ни странно, засыпаю с легким сердцем, несмотря на творящийся в моей жизни апокалипсис.

А все потому что радуюсь за подругу. Кажется, благодаря нашей бывшей подруге Светке-шпагоглотательнице семья Назаровой стала еще крепче. И это замечательно.

Глава 13

ОЛЕСЯ

Воскресное утро начинается рано. Часы показывают только восемь, когда я, накинув на пижаму халат и потуже затянув поясок, отодвигаю в сторону тяжелый стул, чтобы выйти из комнаты.

Одна деталь цепляет и задерживает у порога.

Сначала не придаю значения, но затем, наклонившись, присматриваюсь к ламинату внимательней и ногтем царапаю миллиметровое углубление, куда упирались ножки ночного «запирающего устройства». Вмятины мне не показались. Они есть.

А еще вчера там все было идеально.

Помню отлично.

Значит, ночной шорох явно не приснился, как я думала, провалившись в крепкий сон и не имея шанса из него вынырнуть.