Взять самое легкое – нашего сына и его увлечение спортом. В первые годы Алешкиных выездов на соревнования мы всегда и везде его сопровождали на пару. Из поездок встречали тоже вместе, а после мчались отмечать воссоединение семьи в кафе или ресторан.

Куда угодно. Втроем.

Было неважно – выиграл Алешка или нет. Было просто здорово.

Но в какой-то момент мужу захотелось чуть больше времени уделять работе, которая без него не справлялась в отличие от нас с сыном. И пофиг, что суббота-воскресенье.

«В бизнесе нет такого понятия, как выходные», – неоднократно повторял Киров.

С того и пошло.

Пропустил соревнования раз. Два. Потом наслоилась командировка. Он выбрал ее. В следующий раз важная встреча…

Постепенно, но неотвратимо Сергей от нас отдалился.

А спустя два года я уже сама перестала ему что-то предлагать, заранее чувствуя бесполезность идеи и понимая, что справлюсь в одиночку. Позже просто расскажу, как и что было.

Что ж выходит?

Не замечала… или всё же не хотела замечать?

Как не пытаю сама себя, а получается, всё-таки первое. Но если предположить, что вдруг заметила его охлаждение… что последовало бы дальше?

Ответ прост – то же самое: разговор и понимание – развод неизбежен. Стоит ли удерживать того, кто не ценит, что имеет?

По мне – точно нет.

До спорткомплекса добираюсь довольно быстро. Везет со свободной трассой и «зелеными» светофорами. Удивительно, но с парковочным местом тоже нет проблем. Шлагбаум открыт, а мне навстречу как раз выезжает машина.

Ныряю в нужный просвет на стоянке и, сдав задом, занимаю свободный карман. Отмечаю, что родителей в других авто нет, все дружно толпятся возле центрального крыльца. Там же вижу автобус и взбудораженных ребят, дожидающихся выгрузки вещей.

Улыбаюсь.

Общая атмосфера позитива заряжает даже на расстоянии. Отмечаю, как некоторые дети и родители уже обнимаются. Смеются. Кто-то ведет себя серьезно, держит дистанцию. Кто-то дурачится, забывая про возраст, что-то рассказывает, взмахивая руками. Несколько человек разговаривают с тренером.

На душе теплеет. Я тоже в предвкушении встречи.

Пока глушу «сератку», бегаю глазами по лицам, стараюсь отыскать своего красавчика, по которому дико соскучилась. Не выходит. Алешки не видно. Но не унываю. Сынуля, скорее всего, где-то в толпе.

Прихватываю ключи и телефон, сумка не нужна, и выпрыгиваю из машины. Ставлю ее на сигнализацию и иду ко всем. В этот момент уходит всё: боль, разочарование, грусть. Сердце берет разбег перед встречей с самым лучшим мужчиной на земле.

Я в предвкушении вновь верчу головой. Ищу русую макушку.

Не нахожу.

Зато наталкиваюсь на пристальный взгляд, который буквально заставляет себя почувствовать.

– Ого, – произношу мысленно, вскидывая брови вверх.

Роман?

А он тут откуда?

Мой недавний знакомый по ДТП стоит на верхней площадке крыльца, спрятав руку в карман классических брюк. Высокий. Крепкий. Притягивающий внимание аурой самодостаточного человека, который априори смотрит на всех с позиции лидера.

Темная водолазка обтягивает его широкую грудь. Темно синий пиджак расстегнут. На руке поблескивают часы, на ногах начищенные до блеска ботинки.

На губах улыбка-усмешка, которую я уже видела, когда мы ехали в моей машине в бизнес-центр. В глазах блеск, особенно когда он неторопливо и, главное, не скрывая интереса, осматривает меня с головы до ног и обратно.

Медленно.

Лениво.

Так, будто ему это позволено.

Отмечая все детали до единой.

Туфли. Чулки. Колени, наполовину прикрытые подолом. Обтянутый платьем бюст. Судорожно сжавшиеся ладони. Алеющие щеки.

Не знаю, как ему это удается, потому что мимика у него практически не меняется, но я четко улавливаю посыл: ему нравится то, что он видит.

Но разве мне это важно?

Хочу фыркнуть и разорвать непонятно как образовавшийся между нами зрительный контакт. Не успеваю.

Улыбка на губах Романа становится мягче и будто теплее, а затем он подмигивает.

Подмигивает?!

В следующую секунду на глаза обрушивается темнота.

– Угадаеш-шь кто?

Вместо холода от испуга, который так и не случается, под кожей разливается тепло. Этот голос я узнаю всегда, как бы Алексей не пытался его изменить.

Он особенный. Близкий. Родной.

– Лекс! – радостно взвизгиваю и накрываю теплые пальцы сына своими.

Он мгновенно меня отпускает, отступая на полшага и позволяя развернуться. Чуть задирает подбородок, всем видом демонстрируя свой немалый рост, который уже явно превосходит мой, и щедро разрешает себя обнять и несколько мгновений потискать. Хотя однозначно не является публичным человеком в плане демонстрации эмоций.

– Я так по тебе скучала.

– Я тоже, мам.

– Такой хорошенький.

Нежность из меня буквально выплескивается.

Ладони жутко чешутся. Очень хочется еще и еще раз его потрогать: погладить впалые щеки, взъерошить короткий ежик волос, щелкнуть по носу, взять за руку, сжать.

– Тихо, мам. Вдруг услышат, – шикает Алешка.

Поджимает губы, стараясь казаться серьезным и взрослым, но в глазах сияют искры. Знаю, что он всё это мне позволит сделать, но позже. Дома, где не будет никого чужого.

– Исхудал как, – меняю тему, которую он точно одобрит.

Внимательно осматриваю поджарое спортивное тело с ярко выраженным треугольником – широкими плечами и узким тазом, упакованное в ярко-красный флисовый костюм с эмблемой спортклуба тхэквондо. Белую кепку и такого же цвета кроссы. Сама себе завидую – красавчик вырос!

– И повзрослел, – добавляю с придыханием.

– Так кросс каждый день по три км сдавали. А еще тренировки.

– С соревнованиями как?

– Первое место в спарринге.

Вжикает змейкой толстовки и вытягивает синюю ленту, на конце которой висит прямоугольная медаль. Верчу в ладони, вчитываюсь в текст на обратной стороне, где указано название турнира и место проведения.

– Супер!

– Грамота в папке.

– Молодец, – поглаживаю мускулистое плечо, дожидаясь пока Алешка ловко уберет награду назад под кофту. – А по тулям что?

– Опять продул.

– Снова кулак не докрутил?

Смотрим друг на друга. Улыбаемся. Все вопросы и ответы привычны и понятны, но традиция – есть традиция.

– Ага. Есть такое. Но со следующей недели начну исправляться. Буду заниматься дополнительно.

Лекс хочет сказать что-то еще, но, заглянув мне за спину, кому-то кивает и просит несколько минут, чтобы попрощаться с ребятами и забрать свои сумки, которые уже выложили на прорезиненное покрытие около крыльца.

Отпускаю, отвлекаясь на пиликнувший телефон. А когда прослеживаю, куда унесся, пересекаюсь со взглядом тренера. Геннадий Иванович, которого продолжают атаковать другие родители, беззвучно здоровается, с улыбкой кивает в сторону Алексея и поднимает большой палец вверх.

Доволен учеником. Приятно.

– Спасибо! – произношу одними губами и пока есть минутка вновь поворачиваюсь к крыльцу, чтоб еще раз увидеть нового знакомого.

Но Романа уже нет. Как и нет понимания, что он тут мог делать. Разочарование вкусить не успеваю. В эту минуту на меня налетает ураган по имени «Алешка», волоча два огромных баула с экипировкой и вещами, и занимает собой все мысли.

При всем своем желании казаться взрослым, наедине он очень любит поболтать, особенно на тему спорта. Этот раз не становится исключением. Я с удовольствием поддерживаю. Продолжая диалог, мы дружно грузимся в машину и держим путь в кафе, чтобы отметить новую победу будущего чемпиона.

– Тридцать первая медаль. Ты – умничка! – протягиваю свой стакан с соком, чтобы с тихим «дзинь» соединить его со стаканом тоника, который предпочитает сын.

– Весной на Россию смогу поехать, если в январе сдамся на первый гып, – произносит он довольно.

Ловлю в таких же как у меня серых глазах уверенность и непреклонность и пожимаю его руку. Нет сомнений, если задумал, вытянет. Не свернет.