– Убииилиии! – бабы Валин вопль разбудил дремавшего внизу возле турникета на входе в корпус университета охранника.

Через десять минут приехала полиция, за ней следственный комитет. Здание оцепили, привезли кинолога с овчаркой. Однако, всем было понятно, что эти действия в общем бессмысленны – гигантский корпус университета, тысячи студентов, да ещё и осень, грязь. След на следе, а толку нет!

Уборщица, охранник да припозднившийся сисадмин опознали убитого. На полу собственной аудитории лежал труп профессора, доктора наук, социолога Закопырина Сергея Михайловича. Приехавшая молодая жена-второкурсница с некоторым облегчением (что от внимания следователя не ускользнуло) подтвердила слова сотрудников вуза. Правда через минуту разрыдалась и попросила валерьянки…

– Что скажете, Анатолий Петрович, – следователь Рудаков обратился к пожилому судмедэксперту.

– Ну, что сказать… Убийца промахнулся, скорее всего. Хотел в голову, но то ли рука дрогнула, то ли отдачи не ожидал, но, как видите попал в шею. Пуля перебила аорту. Видите, сколько крови?

– Не ожидал, не ожидал! – подал голос криминалист, – видимо стрелял впервые в жизни. Стоял вот тут, судя по свернувшейся крови был полдень или около того – солнце ему в глаза светило. Был бы опытный стрелок, сместился бы. К тому же, мне кажется, они знакомы были.

– Я тоже так думаю, – подтвердил медик, – профессор, судя по положению тела, расслаблен был и даже вроде хотел шагнуть к убийце.

– То есть, ищем неопытного преступника, знакомого профессору, скорее всего студента, – резюмировал Рудаков.

– Или аспиранта, или несостоявшегося кандидата наук, – откликнулся криминалист, а потом понизив голос и кивнув в сторону молодой вдовы, – или любовника вот её.

– Любите вы мне настроение испортить, – притворно скривился следователь, – всё равно, круг не широкий!

Спустя какое-то время, уже после того, как увезли в морг тело профессора, следователь Рудаков вернулся к себе в кабинет. Вскипятил и налил чаю, сел за стол, включил компьютер, приготовившись работать. И тут в дверь постучали…

– Значит, вы пришли сами, чтобы признаться в убийстве гражданина Закопырина? Написать, так сказать, чистосердечное признание? – Рудаков внимательно разглядывал сидевшего перед ним молодого человека.

«Ничем особо не примечательный. Джинсы, куртка, кепка. Чуть усталое лицо, худощавый. Лет двадцати – двадцати пяти. Да, тысячи таких! По фотороботу мы бы его искали до Морковьего Заговенья! Вот только глаза какие-то… Не идут ему, что ли?»

– Ну, что же представьтесь, документы у вас есть с собой?

Парень вынул из кармана портмоне и достал оттуда паспорт и водительское удостоверение.

– Зовут меня Шмелёв Виктор, мне двадцать два года, и это я убил Сергея Михайловича Закопырина.

«Тон спокойный, даже слишком, для человека, который несколько часов назад стал убийцей. А рецидивистом не выглядит, скорее наоборот – интеллигент. Наркотики или алкоголь? Не похоже…»

– Учитесь? Работаете?

– Два года уже не учусь, в такси работаю. Сегодня выходной.

– И вы решили вот так его использовать? – Рудаков попытался неуклюжей шуткой хоть немного расшевелить своего нежданного посетителя.

«Какого, к черту посетителя? Он подозреваемый! И спустя совсем немного времени станет обвиняемым. И сядет. Или не сядет? Что не так?»

– Наверное, нужно рассказывать по порядку, – вздохнул Шмелёв, – это началось ещё три года назад. Тогда Сергей Михайлович ещё не был доктором наук – только мечтал. Но денег у него катастрофически не хватало – публикации в научных журналах и поездки на конференции, тем более монографии, стоят недешево.

– Постойте, но профессор не выглядит бедным человеком! В смысле, не выглядел. Я недолго созерцал его тело, но разглядел и часы дорогие и обувь, очки опять же. Да там один портфель пол моей зарплаты стоит, наверное. Ну и милые молодые барышни за нищих даже докторов наук замуж не выходят! – Рудаков развел руками, не вяжется, мол.

– Разбогател он около года назад, тогда же и докторскую защитил, и профессора ему присвоили, да и женился тоже.

– Вы может чаю хотите?

– А кофе нету? Я не спал три дня толком – боюсь вырубит.

«Ну точно, он похоже на стимуляторах каких-то»

Рудаков насыпал в чашку побольше кофе и три ложки сахара. Подал молодому человеку, отметив мельком, что руки у того не трясутся.

– Я продолжу? – Виктор сделал большой глоток и поставил чашку, – Так вот, началась эта история три года назад. Я тогда учился на втором курсе. Подавал, говорили, большие надежды. У меня даже пара публикаций была к тому времени. Однажды после семинара Сергей Михайлович попросил задержаться меня и ещё двух моих одногруппников, Гошу Еремеева и Ваню Петрова. Он рассказал, что разработал уникальный метод, как управлять своей жизнью. Да что там жизнью, судьбой! Как вы думаете, молодых студентов-социологов это могло заинтересовать!?

«Разволновался! Эта информация явно имеет для него серьезное значение!»

– Думаю, да. Но вас не смутило ничего? По-моему, очевидное мошенничество намечалось. Это ведь вам по двадцать лет уже было… Вы что ни разу не слышали о подобных гуру, которые ломают психику людям ради только одного – денег!?

– Так то-то и оно, что ни о каких деньгах, переписывании квартир-машин и прочих сектантских штучках речи не шло!

«Все больше возбуждается! Зря я ему столько кофе бухнул. Кстати, о бухнул, а не плеснуть ли ему коньячку? Пусть расслабится»

– У меня идея, – прервал Шмелёва следователь, – а не выпить ли нам по чуть-чуть коньяка? Я что-то устал сегодня, голова побаливает. Давление наверное. Будете?

– Я за рулём, – откликнулся подозреваемый очень привычно.

«Да вижу, что пьешь ты редко. И явно не умеешь. То, что надо!»

– Ну, если вы сейчас напишите чистосердечное, то за руль сядете ещё не скоро. Как минимум, не завтра!

Следователь открыл тумбочку и извлёк початую бутыль «Белого Аиста», две рюмки и половину шоколадки. Налил по половине, не разворачивая, слегка тюкнул по шоколаду. Но краем глаза следил за подопечным.

«Интересно, он волноваться начинает, только когда говорит о профессоре. А когда про эту идею стал рассказывать, аж уши покраснели»

Выпили, хрумкнули орехом в шоколаде. Рудаков закурил и предложил сигарету Виктору. Тот согласился, неумело прикурил, фигура стала чуть менее напряжённой.

«Курит недавно. Ну, да, таксист – работа нервная. Может и таксует тоже не так давно?»

– И каким же образом он предлагал вам управлять жизнью? Что это за метод такой?

– Всё оказалось очень просто! Нужно всего-то научиться видеть знаки.

– Знаки чего?

– Знаки всего! Они повсюду! Каждому явлению, каждому событию предшествует знак. И если ты этот знак увидел, смог почувствовать, то считай, что уже управляешь цепью причинно-следственных связей. Как бы вам попроще объяснить? На пальцах. Ну вот вы, например, на гитаре умеете играть?

– В подъезде тренькал по малолетству. В армии потом немного.

– Ну, вот – гитару можно настроить, а можно играть и так. Для подъезда и казармы сойдёт. Когда инструмент настроен, музыка прекрасна даже на трёх аккордах. А вот когда расстроен, ты можешь быть хоть Паганини – звук будет отвратителен! Так и наша жизнь – её можно настроить, а можно, и так, простите за тавтологию. И прожить свою жизнь, фигурально выражаясь, в подъезде. В лучшем случае, в казарме.

«Ууу, псих однако! Прощай премия…»

– И настроить её можно с помощью этих знаков?

– Да, они повсюду! – Виктор раздухарился, породистое лицо покраснело, он то снимал кепку, то надевал обратно, – можно ещё сигарету?

Следователь положил пачку и зажигалку на стол. Плеснул себе коньяку, затем подумал и налил Виктору.

«Точно псих! И что с ним делать? Вот ведь что-то мне сразу подсказало, что не сядет. Если он психиатрам этот бред начнет нести, они его без вариантов на койку определят!»