Я почти уверена, что на этот раз он тоже будет знать.

Я хочу это сделать. Я мысленно репетирую эту сцену снова и снова. Вылезаю из постели. Надеваю свои тапочки. Отправляюсь в его квартиру. Стучу в его дверь. И затем…

Но вопросы, страхи и неуверенность продолжают затуманивать для меня эту дилемму. Действительно ли это самое разумное, что можно сделать? Конечно, он, вероятно, трахнет меня, если я попрошу, но хочу ли я мужчину, который недостаточно заинтересован, чтобы стремиться к отношениям со мной? Фэйт сказала, что уловила какую-то химию между нами, но, возможно, вся эта химия исходила от меня. В конце концов, однажды я сделала первый шаг. Теперь его очередь.

Не так ли?

Грант сказал, что нам больше не следует заниматься сексом. Почему я не должна предполагать, что он говорил всерьез?

Поэтому вместо того, чтобы следовать своему плану, я не сплю большую часть ночи, ворочаюсь с боку на бок, размышляю над выбором и даже дважды встаю и начинаю выходить из своей комнаты, но потом передумываю.

Утром я чувствую слабость и изнеможение, а в животе ощущается болезненная тяжесть, которая подсказывает мне, что я совершила ошибку. Я не последовала за своими инстинктами. Я потерпела неудачу.

Оставаться в постели и хандрить для меня уже не вариант, поэтому я встаю, чтобы поплавать, как обычно, и после этого чувствую себя немного лучше. И физическая нагрузка, и осознанное дыхание, необходимые для плавания, всегда помогают мне привести мысли в порядок.

Мне нужно перестать задаваться вопросами о Гранте. Даже если он отвергнет меня или ранит мои чувства, это не станет концом света. Мне нужен ответ на вопрос, иначе я не смогу двигаться дальше, поэтому сегодня вечером я просто собираюсь сделать это.

Будет страшно, но я все равно это сделаю.

Решив так, мне удается присоединиться к Мэри для выполнения своих утренних обязанностей, не испытывая при этом страха. Несмотря на то, что я устаю, пока мы собираем ежедневные пайки, я могу настроиться на общение, улыбаться и болтать со всеми, кто заходит.

Мне просто нужно пережить сегодняшний день. А там посмотрим.

Ной заходит и принимает мое объяснение о том, почему я не пошла искать его накануне. Он расспрашивает меня о поездке с Грантом и, кажется, искренне интересуется моими описаниями фермы «Новая Гавань».

Он говорит мне, что приглашение остается в силе, и что я могу найти его в любое время, когда захочу провести время вместе. Я благодарю его и говорю, что посмотрим.

Это отвержение, но не грубое и не окончательное. В конце концов, если я когда-нибудь смогу забыть эту ситуацию с Грантом, тогда, возможно, я смогу влюбиться в Ноа по-настоящему.

Но не прямо сейчас. В данный момент во мне нет места ни для кого другого. Хотя бы это предельно очевидно.

После обеда я возвращаюсь в бункер, планируя отдохнуть часок или около того, поскольку недосып начинает сказываться на мне. Но я останавливаюсь, не доходя до лифта, когда слышу знакомый звук заводящегося двигателя.

Я подхожу к тому месту, где мы оставили джип накануне. Конечно же, Грант сидит за рулем. Дверца все еще открыта, но он может закрыть ее в любую секунду.

— Куда ты сегодня собираешься? — спрашиваю я его, спеша подойти, так как, похоже, он вот-вот тронется с места.

— Я оставляю сообщение, — коротко объясняет он, как будто эти слова могут что-то значить для меня.

— Что, прости?

— Я собираюсь оставить сообщение.

Я понятия не имею, о чем он говорит, но поскольку он кажется немного нетерпеливым, я не продолжаю.

— Как далеко это отсюда?

— Меньше часа. В том же направлении, что и «Новая Гавань».

— О. Ладно, — на этот раз, когда инстинкт начинает говорить, я не подвергаю его сомнению и не позволяю неуверенности заглушить его. Я подхожу к пассажирскому сиденью и открываю дверь. — Тогда я поеду с тобой.

Губы Гранта слегка приоткрываются, пока он смотрит на меня. Я явно удивила его.

— Тебе непременно нужно сделать это в одиночку? — спрашиваю я, приподнимая брови и радуясь тому тем, как высокопарно это звучит.

— Нет, но мне не нужна компания. Наверняка у тебя есть занятие поинтереснее.

Я уже устраиваюсь на сиденье и пристегиваю ремень безопасности. Если он хочет, чтобы я вышла из этой машины, ему придется самому подойти и вытащить меня.

— Нет. Ничего особенного. Только что закончила свою работу на сегодня.

Всегда есть над чем поработать, но я выполнила свои необходимые обязанности. Все остальное, что я делаю во второй половине дня, происходит потому, что я хочу занять время или быть полезной.

Грант прищуривает глаза и слегка качает головой, но не спорит.

Я одновременно рада и удивлена его легким согласием.

— Так что за сообщение ты оставляешь?

Он объясняет мне, что Джексон рассказал ему вчера о какой-то дистанционной сети помощи, которую люди создали в регионе. Есть места для отправки сообщений, а также безопасные дома. Нуждающиеся люди могут обратиться за помощью, а те, у кого есть ресурсы, могут предложить помощь.

— Значит, кто-то приходит проверить точки для отправки сообщений? — спрашиваю я, завороженная этим новым поворотом событий.

— Именно так он и сказал. Кто-то получит сообщение и затем установит контакт, чтобы направить ресурсы к тем, кто в них нуждается, — сегодня Грант более разговорчив. Вчерашний день, проведенный со мной, должно быть, расслабил его.

— Это по-своему круто. Значит, наше сообщение является просьбой о помощи?

— Нет. Сейчас у нас нет никаких срочных потребностей. Это предложение помощи.

— О, — я улыбаюсь, пока перевариваю это. — О, это здорово. Я думаю, у нас есть много вещей, которых нет у других людей в округе.

— Вчера я разговаривал с Дэйвом и некоторыми другими, и они не хотят отдавать слишком много нашего скота. Но что у нас действительно есть, так это множество свободных комнат в очень безопасном бункере. Если люди ищут безопасное место для жизни, мы можем помочь им в этом. К тому же это помогло бы нам, так как мы могли бы использовать новых людей в нашем сообществе. Чем больше у нас будет людей, тем больше мы сможем сделать и тем в большей безопасности мы будем.

— Фэйт вчера показывала мне новый жилой дом, который они построили на ферме. Там появилось около сорока новых коек, и они уже почти заполнили их.

— Вот именно. Нет никаких причин, по которым мы не можем сделать то же, что сделали они.

Я действительно взволнована тем, что делаю что-то хорошее, и прошло много времени с тех пор, как я чувствовала себя подобным образом.

— Если сеть действительно большая, мы можем быть завалены людьми, хлынувшими в бункер.

— Да, мы думали об этом. На самом деле я не знаю, произойдет ли это, но я не думаю, что безопасно посылать общее сообщение о том, где мы находимся и что у нас есть. Опасные типы тоже могут в конечном итоге услышать об этом и попытаться взять желаемое силой. Поэтому я написал сообщение, в котором говорилось, что мы будем принимать людей, индивидуально рассматривая каждый случай, встречаясь с ними в условленном месте, а затем сами отвезем их в бункер, если они нас устроят.

Мы уже миновали посыпанную гравием дорожку, которая ведет через лес от бункера, и теперь Грант направляет джип на первую асфальтированную дорогу.

— Похоже, это хорошая идея. Думаешь, плохие люди могут напасть на нас?

— Я точно знаю, что они бы так и сделали. Единственная причина, по которой этого еще не случилось, заключается в том, что они не знают, что у нас есть и где мы находимся. Но Джексон сказал, что слухи о бункере начинают распространяться. Люди будут искать нас.

— Уф, — от этой мысли у меня скручивает желудок, но я стараюсь не зацикливаться на этом. У нас выставлена охрана. Мы проводили учения с тех самых пор, как вышли из карантина. Если кто-то нападет, мы получим предупреждение от охраны и все побежим в бункер как можно быстрее. Запертая дверь бункера практически непроницаема. Плохо будет снова оказаться там в ловушке, но мы справимся. По крайней мере, какое-то время.