– Прошу прощения, я ищу свой кабинет. Меня зовут Валерия Ковалёва, – я обратилась к девушке за стойкой ресепшена, которая увлечённо чем-то занималась. Она поднимает на меня свой взгляд и, чуть замешкавшись, говорит:

– Доброе утро, Валерия Денисовна! Ваш кабинет на втором этаже, напротив кабинета Захара Алексеевича.

– Доброе утро, – опустив взгляд на прикреплённый к светлой блузке бейдж, прочитала имя администратора. – Благодарю, поняла Вас, Ирина, – и повернулась к лестнице, что вела наверх, мысленно подумав, что табличка будет ориентиром. У него же наверняка она имеется на двери.

– Летучка уже началась, – донеслось до моего слуха, и я повернулась к девушке.

– Что, простите?

– Летучка… Так называют ежедневные совещания, – сообразительная Ирина объяснила смысл этого слова.

– Благодарю, я знаю, что такое летучка, – пришлось соврать, чтобы не выглядеть в ее глазах дилетанткой.

– Извините, – администратор встала со своего места. – Конференц-зал на третьем этаже прямо по коридору.

– Хорошо.

– Вы можете воспользоваться лифтом, если желаете…

Глава 6. Захар

– Так, ну с модернизацией линии по напиткам вопрос остаётся открытым, – говорю, помечая в своём планшете интересующие меня пункты, – отложим пока его. Как дела обстоят с рекламой? – поднял взгляд, обратившись к начальнику маркетингового отдела:

– Я слушаю Вас, Виктор Владимирович.

– Благодарю, Захар Алексеевич. Я хотел сегодня предло…

Очевидно, он хотел сказать “предложить”, но его слова повисли в воздухе, так как дверь в конференц-зал открылась, и вошло яркое пятно. Твою мать!

– Доброе утро, прошу прощения за опоздание. Меня зовут Валерия Ковалёва… эм… Валерия Денисовна Ковалёва, – мило улыбнулась всем она, скользнув по мне мимолётным взглядом.

Сидящие за круглым столом оторвались от своих планшетов, повернув головы в сторону вошедшей. Тем временем я пристальным взглядом рассматривал её внешний вид: чёрные туфли на неприлично высоком каблуке, облегающие красного цвета брюки открывают стройные лодыжки, белая блузка с короткими рукавами слишком подчеркивает форму груди, обрисовывая очертания бюстгальтера, я даже на расстоянии это вижу. Как мужчина, не мог не обратить внимание, что дочь Ковалёва хорошо сложена. Одним словом – пигалица. Раздувая ноздри, пытаюсь загасить нарастающую злость. Поднял тяжёлый взгляд к её лицу и пробасил:

– Вы опоздали.

Сотрудники повторили движение головой, только уже обратив своё внимание в мою сторону.

– О… Прошу меня простить за опоздание.

Приподняв светлые брови, смотрит на меня, кокетливо держа на изгибе локтя свой кардиган и стильную сумку.

– Я попала в пробку, к сожалению, так случилось…

– Случается только с теми, у кого непрофессиональное отношение к своему делу, – говорю, не спуская с неё взгляда.

– Я не виновата, что в городе с утра такое интенсивное движение, не знала, что так выйдет, и уже извинилась за опоздание. Куда могу присесть? – обводит взглядом зал в поисках удобного для себя места.

Не дождавшись ответа, она молча прошла и села в свободное кресло рядом со мной.

– И знаете что! – говорит мне вполголоса, вешая на спинку свой кардиган. – Я не на ваш работник, не нужно со мной так разговаривать, – обращает, наконец, на меня своё внимание.

– Хм, конечно, и Вам очень повезло, иначе были бы уже уволены.

– Ну и замечательно, что мы всё выяснили. Может, всё же представите меня? – и вздёрнув брови, одарила пристальным взглядом.

– Уважаемые сотрудники, дама, которая сегодня сорвала нашу важную планёрку, является держателем сорока процентов акций и по совместительству моим партнёром.

У всех собравшихся вытянулись лица. И я их очень понимаю. Вряд ли они за свой долгий трудовой стаж могли представить, что акционером крупного завода станет двадцатишестилетняя девушка, не проработавшая за свою жизнь ни единого дня.

– Мне очень приятно со всеми познакомиться, – начала свою речь Ковалёва, встав с места. – Благодарю своих деда и отца, которые доверили мне такой бизнес как ЗАО “Пивзавод”. Я приложу все свои усилия, чтобы оправдать их и ваше доверие.

Послышались лёгкие, одобряющие аплодисменты. А вот лица собравшихся по-прежнему пребывали в шоке. Разумеется, мне всё это не нравилось, но «речь» в пару предложений оказалась вполне сносной, и что-то подсказывает мне, что пигалица не захочет продать перешедшие ей акции, которыми я так одержим.

– Что ж, можем приступать, – присев, обратилась она ко мне и достала из сумки розовый планшет и стилус.* Мать твою-ю… Он весь в стразах. «Ну и в чём я был неправ?» – мысленно задал себе вопрос, а вслух произнёс, обращаясь к начальникам отделов:

– Расходитесь по своим рабочим местам, наше несостоявшееся совещание затянулось.

Раздался скрежет кресел, все разом начали вставать и, желая мне хорошего трудового дня, покидали конференц-зал. Глядя им вслед, я со вздохом мысленно сказал себе: «Хорошим он уже вряд ли будет». Как только закрылась дверь за последним человеком, повернулся к пигалице. Она смотрела в чёрный экран планшета, сжав в ладони стилус. Нервничает. Может, это и к лучшему: во мне ещё теплится надежда, и я решаю сделать ей предложение в лобовую.

– Эм.. – как там её звать? Вера… Лена…

– Валерия Денисовна, – пришла Ковалёва мне на помощь, продолжая гипнотизировать выключенный планшет.

– Да, Валерия Денисовна, у нас как-то с самого начала не заладилось.

– Хм, – усмехнулась пигалица, удостоив-таки меня своим взглядом. – И Вы заметили? – произнесла с сарказмом.

Я нахмурил брови:

– Заметил.

– Это потому что я слишком молодая? – выпучила на меня свои глаза с лисьим разрезом. – Или потому что женщина? А может, и то, и другое?

Краски стали сгущаться…

– Да. А ещё потому, что Вы заносчивая, – ответил, глядя на неё хмуро.

– Ну разумеется, рядом с таким-то ангелом я просто ад кромешный.

– Послушайте, как Вас там…

– Не утруждайте себя, можно просто “партнёр”. Надеюсь, это простое слово Вы не забудете?

– Твою мать! Я хотел поговорить конструктивно, – чуть повысил тон.

– Нет! – раз десятый, наверное, за недолгое время эта пигалица меня перебила. – Вы, Захар Алексеевич, – как можно язвительней произнесла моё имя, – можете не рассчитывать на мои акции, я их Вам не продам. Хотите того или нет, но я – совладелец завода и собираюсь вникнуть в этот бизнес, – говоря последние слова, она, чуть подавшись вперёд, постукивала по столу своим наманикюренным ногтем.

При движении ворот её блузки буквально на пару секунд съехал вниз, и мой взгляд мельком уловил засос, который она старательно попыталась замаскировать. Блядь! Так вот почему эта сучка опоздала!

Раздувая ноздри, почему-то сижу и терплю такое поведение, да ещё и от бабы!

– И кстати, заметили, что я, в отличие от Вас, запомнила Ваше имя и отчество?

– Вы сегодня остановитесь или нет, в конце концов?! – пробасил я. Она замолкла и, глядя на меня, только моргала длинными ресницами. – Так-то лучше, а то раскудахталась.

– Вы сейчас меня что, с курицей сравнили?

– С ней.

– Знаете что! – она выпрямилась, заправив свои локоны за ухо, прожгла взглядом и спокойно продолжила, – а вот верно говорят: мнение, сложившееся в первый день при знакомстве, самое верное.

– М-м… Да, прекрасно помню, как Вы пялились на меня тогда клубе, настолько я Вас впечатлил. Это имеете в виду? – ухмыльнулся, понимая, что чем дольше рядом с ней нахожусь, тем больше она меня раздражает.

Ей нечем было крыть, поэтому молча вскочила с места и направилась широкой походкой на выход, виляя бёдрами так, что её стильное каре подпрыгивало при каждом шаге.

– И вот что я Вам скажу, парт-нё-ёр. Будьте добры, в следующий раз одевайтесь по уставу.

Ковалёва захлопнула обратно двери, которые уже было успела открыть. Держась за ручку, повернула голову в мою сторону: