Когда мы шли, то я смотрела на все, как ребёнок. Старалась запомнить каждую вещь и каждый камень, чтобы представить, что здесь творилось в самый страшный день. День, когда все изменилось.

Если бы я не встретила Кристиана и его людей, то не знаю, как далеко смогла бы продвинуться. Не знаю, что делала бы, если бы моему взору предстала такая картина. Возможно, я бы уже была мертва или ещё хуже стала изменённой.

Нам встретилось только ещё два изменённых, которых застрелил Дьюк с глушителем. Вообще все винтовки с глушителями, чтобы было, как можно тише. Пистолеты без. Хотя если изменённые будут в радиусе ста метров, то они услышат даже так.

До больницы мы добрались без проблем. Встретились ещё пять изменённых, и то мы их заметили раньше, чем они нас.

Она оказалась огромных размеров с несколькими этажами. Стёкла, которые когда-то служили дверьми, полностью разбиты, а света внутри нет, впереди только темнота.

Дьюк расположился в здании напротив, прямо через дорогу, на третьем этаже.

Я и Рэй пошли внутрь.

– Держишься на расстоянии двух шагов позади меня. Понятно? – спросил он, хотя вряд ли можно не согласиться.

– Да.

Мы достали фонарики и стали все дальше удаляться от входа и дневного света.

– Лестница находится дальше по коридору, – тихо сказал Рэй.

Впечатление, будто я попала в фильм ужасов. На полу слишком много разбитого стекла, поэтому каждый наш шаг отчетливо слышен. Многие двери просто выбиты, на них видны… следы от ногтей, словно кто-то скреб её. Валяются таблетки. Стены в некоторых местах раскрашены непонятными надписями. Последняя мысль меня слишком удивила. Кто в здравом уме будет возвращаться в больницу и раскрашивать стены, зная, что изменённые могут быть здесь? Правильно, никто.

Пару раз я слышала крыс. Мелкие твари живы и ищут, что им перекусить. От этих мыслей меня передернуло.

Ненавижу крыс.

Мысль появляется сама собой, но я останавливаюсь, когда понимаю, что не могу этого знать наверняка, но… знаю! Значит, было что-то такое в прошлом, почему я их не люблю.

Я улыбаюсь и догоняю Рэя. Не думала, что у меня будет улыбка из-за крыс!

Мы дошли до лестницы, которая ведёт вниз и наверх. Видимо, тут есть цокольный этаж.

– Сначала осмотрим все наверху, после внизу, – говорит Рэй.

– Разве не будет логично разделиться? Это будет намного быстрее, – предлагаю я, за что получаю весьма недобрый взгляд от своего "напарника".

Доктор Бернардс объяснил, какие лекарства нужно искать. Я запомнила все их названия, а бумажку могла бы отдать Рэю.

– В другой ситуации да, но не сейчас.

– Почему?

– Потому что дело в твоей памяти, – буквально выплевывает Рэй, – если ты начнёшь вспоминать, то есть призрачный шанс того, что ты знаешь Джейдена.

– Кого? – хмуря брови, спрашиваю я.

– Брата Кристиана, – отвечает напарник, – он не упустит даже призрачного шанса. Поэтому. Я. – Он тыкает себя в грудь. – Отвечаю. За. Тебя.

Точно. Я даже забыла имя брата Кристиана, хоть он мне до этого и говорил его.

– Я не просила, чтобы мне давали няньку, – отзываюсь я также мило, как и Рэй.

– Однако ты ее получила. Тем более, ты не знаешь, где могут быть лекарства.

– Ты тоже, – огрызаюсь я, потому что не хочу, чтобы он винил меня в моей несамостоятельности, хотя это не так! – Сколько вы здесь не были?

– Полгода.

– За полгода могло и что-то поменяется, Рэй. Не думал?

– Я хотя бы здесь был. Первым делом из больницы забрали жизненно необходимые лекарства, а таблеточки для памяти вряд ли кому-то нужны… так что, скорее всего, они стоят, где и были до этого.

Таблеточки для памяти! Вот ведь…!

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Наверх, значит, наверх, – согласилась я и обогнала его, поднимаясь по лестнице.

Я не просила Рэя помогать мне. Понимаю, что он делает только из-за приказа Кристиана, но… мог бы и не грубить. Я бы посмотрела на него, как бы он повёл, если бы потерял память.

Мы оказались на втором этаже, и Рэй обогнал меня. Мы прошли по коридору совсем немного и остановились в дверном проеме, где когда-то была дверь. Сейчас же она выбита и лежит на полу.

На стене до сих пор висит табличка "Посторонним вход запрещён".

Это комната оказалась совсем без окон и небольших размеров.

Рэй двинулся к стеллажу, где разбросаны разные банки.

– Ищи то, что нужно, – скомандовал он.

Я протянула ему бумагу с названиями, которую напарник принял, и сама стала просматривать разные пузырьки.

У некоторых лекарств уже закончился срок годности. Об этом я не подумала. Могут ли они пригодится, если срок годности истёк. Все равно возьму на всякий случай.

По итогу из всех банок, которых тут оказалось около шестидесяти, подошли только две, одна из них просрочена.

Следом мы проверили третий этаж, потому что этого недостаточно. Чем будет больше, тем лучше.

На третьем этаже видимо было детское отделение. Там помимо всего разбросаны ещё и детские вещи, игрушки, даже мелки сохранились. Зрелище ужасное. Бедные дети, не представляю, что им пришлось пережить.

На четвёртом этаже было что-то вроде больничных палат. Там даже сохранилось оборудование.

Лекарства мы нигде больше не нашли. На осмотр этих этажей у нас ушёл час.

– Дьюк, приём, – проговорил Рэй в рацию, когда мы уже начали спускаться на цокольный этаж.

– Приём, Рэй, – отозвались на другом конце.

– Осматриваем ещё цокольный этаж и уходим. Как обстановка?

– Все чисто, за исключением парочки изменённых, которые шарахаются рядом с вашей больницей, – сообщил Дьюк, – я держу их на мушке, но пока не убираю.

– Хорошо. Отбой.

– Зачем мы проверяем все этажи, если ты говорил, что лекарство было в одном месте? – спросила я.

– Возможно, мы что-то упустили, и твоё таблетки могут находиться в других местах.

На цокольном этаже оказалось ещё темнее из-за отсутствия окон. Крыс из-за этого стало ещё больше.

Здесь мы просматривали практически каждую комнату. Прошло около получаса прежде, чем наткнулись на что-то стоящее.

Мы нашли целую сумку с таблетками, которые мне нужны. Это странно, да? Словно кто-то все это собрал и собирался бежать, но выронил сумку. Правда, у многих лекарств срок годности тоже уже подошёл к концу.

Я забрала эту сумку и положила себе в рюкзак.

– Видимо, не одна ты страдаешь амнезией, – заметил Рэй, когда я уже накинула рюкзак обратно на плечи.

Его реплику никак не прокомментировала, а только закатила глаза.

– Надеюсь, тебе этого хватит, – положил напарник, – не хотелось бы тащиться сюда ещё раз.

– О, не переживай. Если чего-то не будет хватать, то я попрошу себе другого напарника.

Мы замолчали и двинулись обратно в тишине. Напряжение между нами ощущается за километр.

За все время в больнице нам не встретилось ни одного изменённого. Видимо, в этом городе совсем нет людей, раз их мало. Дьюк и Рэй говорили, что это очень мало изменённых. Они покидают город, чувствуя, что пищи больше нет.

Рация Рэя зашипела, поэтому он остановился, а я следом за ним.

– Приём, Рэй, ты слышишь? – голос у Дьюка весьма взволнованный.

– Да, Дьюк. Что случилось?

– В нашу сторону движутся три машины, – повисла секундная тишина, – военные.

Мне показалось или Рэй только что ругнулся?

– Как далеко они?

– Уже совсем близко. Вам нужно ускориться или…

Помехи.

– Дьюк?! Дьюк, приём!

Тишина.

– Бежим, – сказал мне Рэй, и мы побежали, но остановились, когда почти добежали до лестницы.

– Они… – снова помехи, – остановились возле больницы, – заговорил вновь Дьюк.

Видимо, из-за того, что мы на цокольном этаже, то здесь плохой приём.

– Не выходите, – продолжил Дьюк.

– Сколько их? – спросил Рэй.

– Я насчитал… двенадцать, – помехи, – считая человека в костюме. Они движутся в вашу сторону. В больницу.

У меня сердце сжалось от страха. Почему-то военные меня сейчас пугают намного больше изменённых.