Джой: «Планирую прибить её, если ещё раз поднимет тему моих романтических отношений или предложит поменять псевдоним».

Последний вопрос волновал маму даже больше первого. Старший сын был счастлив и взаимно влюблён – и это её пусть не радовало, потому что сын никак не желал познакомить её со своим романтическим интересом, но хотя бы успокаивало; а вот так называемый «сценический псевдоним» сына Валентину Петровну всегда приводил в замешательство.

Александр Дериглазов, гениальный программист, можно даже сказать, почти хакер, по жизни был более известен как MC Joy и работал совсем не по профессии. Если, конечно, мир не сошёл с ума настолько, чтобы все программисты в итоге становились ведущими программ в клубах. А также в ресторанах, кафе и на любых частных мероприятиях: свадьбах, юбилеях, днях рождения, а у самых отчаянных ещё и на детских праздниках. Тамадой, если проще. О-о-очень хорошо оплачиваемым тамадой, но сути это не меняло…

И какова же была печаль матушки, когда в их собственном ресторане сын каждый раз представлялся публике не звучным именем Александр, а коротким и глупым – Джой. Впрочем, сам Сашка не жаловался, прозвище он любил больше, а Дима настолько привык, что и сам порой терялся, когда родительница упоминала какого-то «Александра».

Дериглазов: «Не трогай маман, она по доброте душевной».

Джой: «Что именно? В сотый раз задаёт вопрос: а тебя точно не бросят? Или зовёт меня полным именем, вливая в глотку тонну ромашкового чая?»

Дериглазов: «И то, и другое! Терпи, брателло, атаманом станешь».

Джой: «Тебе легко говорить…»

Димка усмехнулся, окинул взглядом двор, голубей, россыпь крошек, оставшуюся от куска хлеба… Что ж, вот он и нашёл, кого встряхнуть невероятной новостью.

Дериглазов: «К нам в группу перевели Веру».

Ответа не было пару минут. Видимо, Джоя новость тоже привела в шок. Дима даже успел пролистать список контактов в попытке сообразить, у кого можно перекантоваться пару часов – до официального окончания пяти пар. Сотня приятелей и лишь два лучших друга: Тим Егоров, который явно не мог освободиться раньше шести вечера, ибо в этом году стал везучим обладателем адского расписания, и Никита, который тоже мог пропадать в институте…

Джой: «Чего? Ту самую Веру?»

Дериглазов: «А что, есть какая-то другая?»

Джой: «Ту, в которую ты ещё в детстве втрескался по самые бубенчики и до сих пор не можешь отойти?»

Дериглазов: «Сомнительное определение, но да».

Брат не отвечал ещё секунд тридцать. Димка так и представлял, как он сейчас раздражённо барабанит пальцами по столу и нервно тянется за очередной сигаретой, за что получает по пальцам от суровой маман. Сообщение выплыло, когда Дима уже собирался вновь открыть контакты.

Джой: «О-хре-неть».

Коротко и со вкусом, ответ брата идеально описывал всю ситуацию. Хотя вдогонку тут же понеслось: «Как так получилось-то? Сама перевелась? Как встретились? Слышь, мелкий, если не расскажешь, прибью уже тебя!» Потом снова несколько секунд тишины и короткое: «Может, сбежишь, и домой? Тут есть ромашковый чай».

Димка рассмеялся. О, ему сейчас не помогла бы и тонна излюбленного маминого чая. Виски – возможно, но точно не чай. Димке не требовалось успокоение, в его голове зрел план, которому нужен был катализатор… и пара хороших мозгов.

Дериглазов: «И так не в вузе. Всё потом расскажу, долго писать. Пока думаю, где перекантоваться. Тимыч занят».

Джой: «Бля, мелкий, какой, нахрен, Тимыч? Ники дома, кати туда. Я пока напишу ему».

Димка даже отвечать не стал. Просто отрубил интернет, напоследок ещё раз окинул взглядом двор Веры, радуясь, что окна у неё выходят на другую сторону – а то сейчас увидела бы, что он до сих пор тут торчит, – и сел за руль. Раз Ники дома, то вопрос решён.

Никита Краснов – второй его лучший друг, с которым вместе они преодолели школьные годы и вырвались в институт, даже поступили на одну специальность, только в группы попали разные. Ему прекрасно была известна история с Вероцкой, косвенно знакома сама Вера, он обладал острым умом, жил с Джоем (да, так получилось, что поделать?), а главное…

Главное, что Краснов умел решить проблемы по мере поступления, мог генерировать идеи. Не бредовые, какие порой бывали у самого Димы, а максимально логичные и рабочие. Например, о том, как привести один бредовый план в исполнение и остаться после этого в выигрыше.

Вечером к одному мегамозгу присоединится Джой, потом, возможно, ещё и Тим. Если целая банда не сможет противостоять маленькой и одинокой Вероцкой, то кто сможет?

То, что уже пару лет они даже общими силами не могли ничего поделать, Дима старался не вспоминать.

Жизнь в семье потомственных военных, вполне логично переметнувшихся в охранный бизнес, учит всегда быть начеку. Мало ли что может случиться? Воры, нежданные гости, киллеры? В любое время дня и ночи стоит ожидать любого подвоха!

Этот урок Вера знала наизусть. Только за последние три года столько всего случилось… На маму было совершено два покушения, которые завершились плачевно для нападавших, но успешно для жертвы. Маман у Веры была той ещё дамой: и постоять за себя могла, и вывести так, что большая половина оскорблённых ей богачей не пожалеет денег и на сотню покушений. Отец застрял в командировке во Владивостоке без денег и документов – всё украли, но бывшие коллеги из спецслужб с лёгкостью помогли найти вещи. Впрочем, всё равно только за пару суток. А Стас вообще у своей невесты в телохранителях ходил! За ней больше месяца охотились…

Вера прекрасно знала редкостное везение своей семейки, а потому в момент опасности готовилась к худшему. Гостей она не ждала? Не ждала. Мать с отцом планировали ехать на дачу после работы? О да, они даже не думали заезжать в городскую квартиру до конца недели. А что это значит?

Подобравшись, скинув скользящие по линолеуму тапки и закатав длинные рукава пижамы, Вероцкая схватила первое попавшееся «оружие», развешенное, разложенное и спрятанное во всех уголках квартиры. Стоит ли упоминать, что любой из Вероцких мог с лёгкостью и весьма профессионально воспользоваться каждым припрятанным предметом? А главное, не нанеся противнику ранений, совершенно не совместимых с жизнью.

Для Веры ближайшими оказались нунчаки, которые она сдёрнула с металлической палки-турника в коридоре, проверила плотный соединительный шнур и затаилась. В двери продолжали целенаправленно копаться, так долго, что Вероцкая окончательно убедилась в мысли, что это явно не заблудший гость с собственными ключами. Пара секунд ушла на то, чтобы выровнять дыхание, ещё две – на принятие правильной стойки, три – на ожидание, а потом дверь распахнулась.

Заметив за приоткрывшейся створкой лицо, наполовину закутанное клетчатым шарфом-арафаткой, и голову в блестящем чёрном шлеме, Вера сгруппировалась и… бросилась на замершего на пороге мужчину в молниеносной атаке. Удар должен был прийтись по корпусу, потом бы последовала подсечка…

– Твою мать! – слишком знакомым голосом выругался «незваный гость».

Рефлексы его сработали отлично – первый удар всё же достиг цели, прошёлся вскользь по рёбрам, а вот подножка была перехвачена на подлёте. Ногу цепко поймали крепкие пальцы, а Вера, потеряв равновесие, нелепо грохнулась прямо на линолеум.

– Боже, тебе не больно? – донёсся с лестничной площадки мелодичный женский голос, сопровождаемый громким лаем.

– Этой психованной сейчас больней, – устало отозвался мужской.

А потом прямо перед глазами Веры материализовалась рука. Та самая рука, которая пару десятков секунд назад стискивала её лодыжку. Только теперь предполагалось, что на неё нужно опереться и легко подняться.