- Отстань, ненормальный, – ору, пытаясь выдрать руку. – Отпусти меня, больной.

Безумец тянет так сильно, что еще минута и мой сустав вылетит. Ломаю каблуки, упираюсь в асфальт. Царапаю ногтями кожу взбесившегося Влада, черт бы его побрал. Он кричит, говорит, что все равно поеду с ним хочу этого или нет.

Я сопротивляюсь, пока не сваливаюсь на землю от сильного рывка. Счесываю колени и взвизгиваю от нахлынувшей боли. Сквозь поплывшее зрение усматриваю грязные бороздки на коже, сквозь которые сочится обильно кровь.

- Вставай, – грубо тянет Влад.

От боли и обиды со всей дури луплю ногой и попадаю каблуком ему в бедро. Одновременно с его воем холодею. Сейчас вообще слетит с катушек. Поднимаюсь, быстро стаскиваю туфли, чтобы удобнее было бежать, но не успеваю. С размаху снова падаю, ударяюсь всем телом.

- А ты, сука!

Тень. Быстрые шаги. Едва различаю боковые отсветы.

- Завали свой рот!

Фраза плевок сопровождается сокрушительным ударом в челюсть Влада.

Три слова отпечатываются в голове огромными буквами, что вбиваются в череп гвоздями. Рывок и я стою на ногах. Взгляд. Бешеный. Дикий. Ярость полосует надвое. Неконтролируемый в неудержимом бешенстве передо мной стоит мой ненавистный муж. Мой яд и отрава. Мой мучитель.

Безотчетный гнев распространяется липким облаком вокруг. Оно давит, сгибает пополам. Молча стою перед ним и жду. Нет, я не боюсь. Что дальше? Хочу знать, что же дальше?

Давид поднимает руку, тянется. Обвивает ладонью затылок, приближает лицо и выдыхает белыми губами.

- В машину.

- Давид, я…

Нет, не оправдываюсь. Просто не хочу с ним ехать. Я не знаю где он был и с кем, не знаю кто в салоне и что меня ждет дальше. Все, что хочу добраться домой одной, помыться, лечь спать, а утром решить, как быть дальше.

- В машину. Бегом, Дина!

- Я не шавка, чтобы выполнять команды.

Он нетерпеливо ведет шеей и скрипит зубами. А мне наплевать. Да! Уже не страшно. Позади нас раздается кряхтение и копошение. Даже не смотрю на поверженного придурка. Собаке собачья участь, пусть даже и не ждала спасения, но все равно Влад получил свое.

- Просьба. Не команда.

В глазах ни капли тепла, но не жду этого. Просто в очередной раз не рисую блеклых надежд. Пусть лучше внешне как разбитая хрустальная ваза, лишь бы душа больше не трескалась. Наплевав на все, выхватываю ключи из рук Давида и плетусь в ненавистную машину. За спиной сыплются глухие удары, а я не хочу оборачиваться. В другой раз будет знать, как приставать к незнакомкам.

В машине рассматриваю потери. Вся в пыли и грязи, обувь никуда не годится. Ремни порваны, каблук сломан. Стягиваю туфли и выбрасываю в мусорку через окно. Ополаскиваю минералкой пыльные ноги, кое-как отчищаю одежду. Приняв быстро-душ из газировки, снова падаю на мягкое сиденье и прикрываю глаза.

Нет.

Словно очнувшись, провожу мгновенную проверку. В бардачке только документы, сигареты и зажигалка. Салон идеально вылизан. Ни пылинки, ни соринки. Ни одна деталь не напоминает о присутствии женщины. Задние сиденья идеальны и выемки в дверях тоже девственно чисты. Пахнет цитрусом и кожей. Никаких посторонних запахов в виде женских духов.

Едва усаживаюсь, как открывается дверь и за руль садится Давид. Он зол. Смотрит прямо перед собой прищуренными глазами, рвано дышит. Грудь вздымается будто огромные мехи в кузнице. Руки, сжимающие руль подрагивают. Костяшки сбиты в кровь.

Горько усмехаюсь, отворачиваюсь к окну. Понимаю. Жена причинила беспокойство. Причем нелюбимая и досадная жена. Есть от чего беситься. Господи, когда ад закончится. Можно мне хотя бы немножко побыть любимой и счастливой? Ну разведи ты нас! Я переживу, переломаюсь и начну другую жизнь.

Сохраняю внешнее спокойствие при разбитых вхлам внутренностях. Приучена к такому, мне не впервой глотать собственные кишки. Но сегодня перебор. Умереть бы мне что ли, чтобы никого не мучать и себя в первую очередь.

- Дай ноги.

- Ч-что…

- Ноги положи сюда, – показывает на свои.

Пока я переживала, не заметила, как Давид достал перекись и диски из аптечки и отодвинул сиденье. Он рехнулся или хочет обработать мне раны?

- Я сама. Дай мне, – тянусь, но Барский отводит мои ладони.

Кивает себе на колени, все еще призывая к действию. Глаза его холодные, оглушительно равнодушные. Давид нетерпеливо раздраженно цокает, а потом рыкнув, нагибается, рывком дергает.

Охнув, съезжаю попой вниз. Черт, у меня платье задирается по пояс.

Глава 6

Докука! Навязалась на мою голову.

После слияния вышвырну к замудьей матери из своей жизни.

Дина становится проблемой. Последнее что мне нужно так это вытаскивать ее из передряг. Самое малое что могу сейчас сделать обработать ушибы. Просьбу Дина выполняет неохотно, но возиться с ней хотя бы в малости моя обязанность. Не бросать же на произвол судьбы в гребаном клубе куда так не кстати ее угораздило пойти.

- Ноги сюда.

Смотрит как туземка. Сверкает глазищами. Дикарка и есть. По сути, глубоко наплевать, что она мотается здесь с подругой, ей же нужно как-то развлекаться. Даже смешно, неужели воплощает план по любовнику, коим грозилась. Дурочка. Мне все равно.

- Дина! - предупреждающе тяну. - Нужно обработать раны.

- Я сама могу, - спорит, но ноги на мои умащивает.

Тупо рассматриваю содранную кожу, что лохмотьями свисает по краям кровавой раны. Грязь въелась в борозды разодранной коленки. Как бы шить не пришлось. Нужно в больницу. Нейтрально сообщаю факт жене и с сожалением понимаю, что придется отменять встречу с Завадской. Я не могу бросить жену, она мое лицо в обществе и должна выглядеть на все сто, поэтому недоразумение в виде раны срочно нужно ликвидировать.

- Сиди, - грубо отстраняю руку, тянущуюся за флаконом с перекисью. - Не лезь.

Устраиваю удобнее ее ноги на своих бедрах. Включаю подсветку и начинаю обрабатывать. Обычно женщины пищат, когда получают немного боли, а Дина молчит. Она, откинувшись на дверь, не произносит ни звука, лишь безучастно наблюдает, как вычищаю грязь. Хм, мне становится интересно.

Нажимаю сильнее на кровавое месиво, плотно прижимаю стерильный бинт и тру. Бесполезно. Дина даже не дергается. Она вспыхивает надменной едва заметной улыбкой и прикрывает глаза. Ничего больше не вижу, ни единой эмоции.

Впервые за время нашего фарсового брака смотрю на Дину с долей заинтересованности. Мои любовницы из иного теста. Выхоленные, готовые ублажать. Они прекрасны, но не имеют не малейшего терпения ни к чему. Не приспособлены выдержать маломальский сбой в матрице их идеальной жизни.

А Дина... М-да...

- В больницу.

- Отвези меня домой, Давид и езжай на все четыре стороны. Я справлюсь, - устало выдыхает. Задирает руки и прочесывает волосы пальцами, пытается разобрать их на пряди. На локте зияет такая же рваная рана. - Слышишь?

Молча выворачиваю предплечье. Сука. Мало втащил мрази.

Очень хочу выйти и найти урода. Дело не в Дине. Никогда не понимал тварей, что без согласия волокут за собой женщину.

И снова не в этом дело.

Она моя жена. Пусть фиктивная, пусть не люблю ее и вряд ли смогу когда-то, но она носит мою фамилию. Так уж вышло, что живет в моем доме. А что мое... Что мое.... Трогать нельзя! А портить тем более.

- Блядство.

Глухо ругаюсь под нос. Не нужны никакие эмоции, даже злость неуместна. Мне должно быть все равно. Задачей как служило, так и служит привести Дину в порядок и заняться своими делами.

Швыряю ей в подол пузырь и бинт. Велю обработать локоть самой. Она вздыхает, но выполняет. Понимает, что спорить бесполезно. Пока с непроницаемым лицом льет антисептик, завожу мотор и рву в больницу. Предупреждаю Воронова, что сейчас приеду. Док молча выслушивает короткую информацию. Дополнительно присылаю фотку, хоть Ворон не просил. Так надежнее, пусть будет.

До больницы не разговариваем. Молча рулю и Дина тоже лишь в окно смотрит, сложив руки на многострадальных коленях. Раздраженно шаркаю по волосам. Я вообще-то планировал вечер по-другому провести, но что же. Так тому и быть. Выполню свой долг и побуду рядом в трудную минуту. Черт ее подери.