- Да, Давид! – сверкает глазами, выражая злое торжество. – Именно так.

- Тебе не идет истерить. Ты всегда была разумной.

- Пошел ты знаешь куда?

- Знаю. Уйми свои расшалившиеся гормоны и выслушай повторно. Это не плата за встречи. Еще раз отвечаю на вопросы, только после услышанного, сделай зарубки в памяти, пожалуйста. Потом повторять не буду. Издательство поможет тебе встать на ноги и быть независимой. Квартира – залог спокойной жизни. Не будешь постоянно оглядываться на владельцев. Все просто. Деньги и спокойствие, вот так. По итогу самая малая малость, что мог бы для тебя сделать. От чистого сердца, понимаешь?

- Давно оно стало чистым в отношении меня?

Хватаю ее и притягиваю к себе. Терпеть больше не в силах. Дина сопротивляется, вырывается, но сильнее стягиваю кольцо и вдавливаю. Обхватываю затылок, зарываюсь в волосы. Близость качает нас, будто мы пьяные. Я так точно не в себе.

Приникаю губами к шее и потерянно шепчу.

- А если я скажу, что жалею о каждой минуте, когда тебя обижал. Теперь жалею. Если я скажу, что думаю тебе. Сильно удивишься? И что больше всего на свете хочу, знаешь? Отвечай, Дин! Что ты молчишь?

- Нет.

Врет. Ее руки сжимают мою одежду, выкручивают. Дина из последних сил сопротивляется. Дышит загнанно, так же, как и я. Ловлю вибрации, убеждаю себя, что она меня тоже хочет. Да это так и есть. Уверен. Знаю.

- Знаешь, ведьма моя. Твои глаза тебя выдают. Только все равно отвечу, – прижимаюсь лбом к переносице. Вдыхаю мятный запах, пьянею сразу. – Разложить тебя страстно желаю прямо на полу… И трахать… Очень-очень долго… М-м-м… Ох, как же я хочу… Трогать тебя… Дин… Целовать до кровавых капель, как тогда в лесу, помнишь? Как в нашем доме… Тогда… Как же я хочу, Дина-а… Но я не буду.

Что мне стоит «не буду» знает только дьявол.

Как на зло снова в голове всплывает ебанутая фраза, когда сообщил ей, что у меня на нее не стоит. Знать бы, что придет время, когда буду жалеть и уничтожать себя. Со злости транслировал откровенную чушь, от дурной головы. И она вправе отказаться ото всего, что так судорожно пытаюсь теперь предложить. И я приму. Принять приму, но придумаю миллион вариантов, чтобы вернуть ее снова.

- Почему? То есть…

- Твою мать, Дин, – ловлю ее на оговорке, как рыбу на крючок. – Или можно? Можно, скажи?

- Нам нельзя, – впивается в плечи, загоняет ногти под кожу. – Ни к чему хорошему не приведет.

- Не мели чушь, – трусь губами о губы. – Нормально все у нас будет.

- У нас? Нет никаких нас.

- Не торопись, – осторожно пробую нижнюю губу на вкус, – главное, согласись.

- Гад, ты Давид.

- Хочешь буду только твоим? Бери, не сомневайся, – мне реально наплевать, как сейчас выглядят сопливые признания. Возможно гундеж слишком фейеричен, но реально положить. Когда-то все должно было случится. И пусть я почти выпрашиваю согласие, мне все равно. – Я вечность не трахался. Никого не хотел, веришь? Только ты… Только тебя.

- Даже если мы сейчас… Это ничего не значит. Ничего, Барский.

Оттягивает на затылке волосы. Лихорадочно сжимает мою шею, впивается ногтями, и я наконец-то чувствую гребаную сладкую боль. Дина превращается в сплошной пульсирующий комок. Завороженно смотрю, как распахиваются губы и в попытке убрать сухость она лижет их. Вид языка буквально отнимает дар соображать хоть что-то. Неотрывно смотрю, как язык движется по нижней. Еще немного и просто задохнусь.

- Дин, я не … Бл… Прости…

Отволакиваю назад к стене, с размаху прижимаю и рву ткань. На хрен лохмотья, всю до нитки на пол. Раздеваю Дину с космической скоростью и только потом понимаю, что она тоже стаскивает с меня одежду. Я без рубашки стою, только галстук болтается на косую.

За секунду избавляюсь от брюк, пока пытаюсь сквозь красную сетку рассмотреть свою ведьму, она уже тянет меня к себе за гребаный галстук. Хочу его снять, но она не дает.

- Пусть так. Оставь.

Мне наплевать в каком виде возьму ее, если бы пожелала еще не то бы нацепил. Подхватываю под бедра и с размаху врезаюсь в разгоряченную мокрую плоть. До упора. До конца.

- Твою ж! Ох, твою мать!

Размахивает в клочья. Анализировать что-то теперь не могу. Все сосредоточено внизу. Единственный раз отстраняюсь посмотреть туда и потом все. Ногти Дины полосуют спину, шею. В угаре чувствую, как течет кровь.

- Сильнее, – прошу ее, врываясь без малейшего перерыва, – царапай глубже.

- Прости, я не специально.

Подбиваю ее выше, впиваюсь взглядом, вижу, как она плывет. Вместе со мной плывет.

- Хочу носить шрамы… Оставленные тобой… – в перерывах толчков умудряюсь выталкивать. – Царапай, Дина. Сильнее.

Падаем в омут. На самое дно и продолжаем там бешено сливаться. Шарашит по полной, по самую макушку и даже выше. Дина стонет беспрерывно, я нереальную какофонию звуков извергаю. Чуть ли не впервые на запредельном пределе балансируем. Ощущения равняются отключке.

- Я больше… – задыхается она, раздираю кожу, – я сейчас… Дави-и-ид!

Крик оглушает. Но вместе с тем и возносит в желанную нереальность, где схлестываемся насмерть разгоряченными оболочками. Окончательно понимаю, что не отпущу больше, чего бы это не стоило.

- Дин, – наблюдаю как содрогается и между ног становится горячее. Тонем во влаге и похоти, разрываемся на микро-куски. Моя Барская пульсирует сильнее обычного, а я жду, оттягиваю свое извержение, даю ей кайфануть как следует в надежде, что она больше никогда никого не захочет, кроме меня. – Хорошо тебе, маленькая?

Отвечать ей не нужно. Читаю все по расфокусированному взгляду. Ловлю волну и набрасываюсь снова. Добиваю толчки, выжираю свой собственный кайф, оставляя в Барской все семя, что собрал за время ее отсутствия. Разряжаю ствол непрекращающимся потоком спермы и собрав у входа вылившееся, вновь заталкиваю во внутрь Дины.

Все хлопает, пошло хлюпает.

Я целую ее. Захватываю все, что возможно. Ласкаю еще долго после, а мне мало. Мало.

- Все будет, так как ты захочешь.

Мы сидим на полу. Прижимаю Динку к себе, глажу спину, упругую задницу трогаю, бедра. Без конца к губам припадаю, выманивая ее язычок. И мне мало. Мало.

Глава 39

- Слав, спасибо за все, но я переезжаю.

Воронов рассеянно следит за моими сборами. Особо укладывать нечего, так что справляюсь быстро. На Славу стараюсь не смотреть. Не потому что мне стыдно или что-то такое, просто я еще витаю в облаках.

Давид… Он виновник моего нестабильного состояния. Щеки опаляет снова, я сгораю. Та ночь и утро… Боже. Боже-боже! Не хочу думать, плыву на инстинктах.

Светлая сторона души говорит, верь ему, он другой, он изменился. Верь-доверяй-прыгай.

Темная без конца противостоит, вытаскивает из закромов самую пагубную шваль воспоминаний и без конца транслирует, мол, смотри, люди не меняются. Рвусь на цветные лоскуты, распадаюсь от выбора. Запутавшись окончательно, отдаюсь буддизму и пытаюсь ловить дзен. Но выходит с трудом.

Нет, иллюзий я не питаю. Просто я решила жить. Как? Пока не знаю. Не понимаю, что меня ждет конкретно в отношении Барского и меня. Я долго думала о подарке, а потом махнула рукой. Какой выход и когда еще появится шанс заниматься любимым делом?

Для себя наметила, что если вдруг начнет жрать совесть и стыд, то оценю размеры вклада Барского и начну возвращать деньги, чтобы уж точно не испытывать угрызений, что повела себя как рядовая содержанка. Глупость? Возможно, но мне так спокойнее. Давиду свои мысли, конечно же, не озвучила.

- Куда? Разве тебе есть куда идти?

- Есть, – тряхнув волосами, улыбаюсь. – Неожиданно свалилось наследство.

Слава недоверчиво смотрит.

Приняла квартиру. Сегодня после обеда нужно ехать в нотариальную контору для оформления бумаг в собственность. Ее я тоже беру. Уж если пропадать и ломаться, то сразу, что прибедняться. Пусть муки жрут сразу, потом разберусь как выйти из ситуации.

- От кого?