- Я не смогу их забыть, - пожаловалась я. – Я буду делать вид, что все хорошо. Буду стараться жить без оглядки на прошлое. Но от тоски не избавлюсь.

- Есть способ, - вздохнул Джин. – Но сейчас он тебе не понравится.

- Какой?

- О прошлой жизни можно забыть.

- Я же сказала, что не смогу!

- Ириш, ты не поняла. О прошлой жизни можно забыть, как будто ее не было. Навсегда.

- Ты и такое можешь устроить? – ахнула я, резко поднимаясь.

Поискала Джина взглядом, но нигде его не увидела.

- Если захочешь.

- Ты где? Покажись, - потребовала я.

Джин появился на спинке кровати.

- Так вот, - сказала я строго. – Такого я никогда не захочу. Запомни это, будь добр.

- Никогда не говори «никогда», - зевнул Джин, прикрывая пасть лапкой. – Заканчивай хандрить, с волком помирись и ложись спать. Такими темпами ты таверну никогда не откроешь.

- Чего это я должна с ним мириться? – пробурчала я. – Это он меня обидел.

- О, против других пунктов моего плана не возражаешь? – обрадовался Джин. – Это успех. Сделай первый шаг, тебе жалко, что ли? Твой волк – оборотень, и он признал тебя своей. Ты хоть понимаешь, что это означает?

- Откуда? – пробурчала я. – В моем мире оборотней нет.

- Ой, не скажи-и-и… - протянул Джин. – Просто они… скрывают свою сущность.

У меня буквально челюсть отвисла. Вот это новость!

- В твоем мире всякое водится, - «добил» меня Джин. – Я долго там жил, знаю.

- А, вот откуда наши шутки…

- Я же говорил! Или нет? Неважно. – Джин махнул лапкой. – Короче, Ириш… Он тебя кусал?

- Э-э-э… Да… - Я вспомнила об укусе в плечо.

- Он признал тебя своей истинной парой. И относится соответствующе. Не потому, что ты слабая женщина, а потому что он считает себя ответственным за тебя, - втолковывал мне Джин. – Он будет охранять тебя, заботиться. И находиться рядом с тобой – это потребность, а не прихоть.

- А моего мнения спрашивать не обязательно? – возмутилась я.

- Ты согласилась, когда легла с ним в постель, - припечатал Джин. – И потом… Разве вы, женщины, не об этом мечтаете?

- Стать собственностью оборотня? Я - нет!

- И о мужчине, который ради тебя горы свернет? И никогда не уйдет «налево»?

- В смысле? – заинтересовалась я. – Никогда не изменит?

- Никогда, - заверил Джин. – Истинным не изменяют.

- Божечки, только этого не хватало…

- А теперь что не так?! – Он аж подпрыгнул. – Что тебя не устраивает?

- Ты только что сказал, что Шанди привязан ко мне узами, что крепче брака, - пробормотала я. – Не означает ли это, что я никогда от него не избавлюсь?

- Тебе он не нравится?! – Джин вытаращился на меня, как на сумасшедшую.

- Нравится, - призналась я. К чему отрицать очевидное? – Но он не помнит, кто он. А я не сказала ему, сколько мне лет. Разве отношения можно строить на лжи и недомолвках?

Джин кубарем повалился на кровать и упал на спину, раскинув в стороны лапки.

- Убейте меня, - простонал он. – Женская логика – страшная сила!

- Не ёрничай, - попросила я. – И так хреново.

- А ему каково? – тут же ввернул хитрый Джин, приоткрыв один глаз. – Обидел любимую, чувствует себя никчемным, да еще этот… Лешек!

- Я Лешека сюда не приглашала.

- Ты дала ему надежду!

- Кстати, ты можешь вернуть его в родной мир?

- Ну… - Джин почесал лапкой за ухом. – В принципе, могу. Если ты точно знаешь, откуда он.

И тут засада. Откуда мне знать, если Лешек сам не знает?

- Понятно, проехали, - вздохнула я. – Спасибо.

- За что? – поинтересовался Джин.

- За то, что помог мозги на место поставить, - ответила я. – Мне стало легче, когда я подумала не о себе, а о других.

- Между прочим, психологи говорят, что жить нужно для себя, - изрек Джин, важно надув щеки.

- Врут, - уверенно сказала я. – Если жить только для себя, то мир будут населять одни эгоисты.

- И что в этом плохого?

- А что хорошего? Каждый думает только о себе, заботится только о себе… Фу! Даже представлять такое противно. А как же взаимопомощь? Поддержка? Доверие? Милосердие, наконец!

- Убедила, - кивнул Джин. – Надо срочно кого-нибудь поддержать. И ты иди, нечего губы дуть!

С этими словами он исчез, оставив меня с открытым ртом. Вот же поганец! Ткнул меня носом в мои же ошибки – и смылся!

Впрочем, обиды на Джина я не держала. Вот на Шанди все еще обижалась, но уже не так сильно. Наверное, его ревность можно понять, если я для него – единственная. Вот принять – сложнее!

Вздохнув, я отправилась к Шанди. И наткнулась на него у порога своей спальни. Шанди сидел на полу, подпирая стенку, но вскочил, едва я открыла дверь.

- Айрин… - произнес он умоляюще.

И вдруг опустился на колени, склоняя голову.

- Прекрати, - испугалась я. – Встань сейчас же!

Так он меня и послушался!

- Шанди, не надо… - Теперь умоляла я. – Достаточно сказать, что был не прав.

- Когда? – искренне удивился он.

- А зачем тогда… это? – растерялась я.

- Я расстроил тебя. Не знаю, чем, но мне очень жаль…

Обнять и плакать! И смеяться тоже. Потому что Шанди – это чудо какое-то! Его искренность так подкупает…

- Встанешь, расскажу, - пообещала я.

Он тут же поднялся с колен.

- Меня обидела твоя ревность, - объяснила я. – Как будто я… ветреная. Наверное, ты так думаешь, потому что я… потому что мы… переспали…

- Нет, не поэтому, - перебил меня Шанди. – Потому что ты моя.

- И ты не посмотришь ни на одну женщину, кроме меня? – коварно спросила я.

- Ни на одну! Ты единственная.

- Так почему ты считаешь, что я другая?

Он молчал, сверля меня тяжелым взглядом. Не понял, наверное. Что ж, придется мириться с его ревностью. Если Джин не обманул, и Шанди…

- Айрин, прости. Я был ослеплен собственными чувствами. И не подумал о твоих.

- Прощаю, - ответила я.

И Шанди тут же сгреб меня в объятия и поцеловал в губы – нежно, но очень настойчиво.

Глава 25. Работа

Шанди спал, собственнически прижав меня к себе. А я рассматривала темные очертания мебели и тщетно пыталась уснуть. Мешали мысли: я обдумывала то, что узнала от Джина.

Забыть себя прежнюю, жить только настоящим. Любопытно, как я буду вспоминать свое детство? Родителей? Мне «подсадят» воспоминания прежней владелицы тела? Или в голове появится пустота, как сейчас у Шанди?

Ох, нет. Не готова я забыть своих детей. Это самое прекрасное, что было в моей жизни. Значит, придется смириться с перепадами настроения и сомнениями. И, по возможности, вести себя, как девушка, а не умудренная опытом старуха.

И не думать о том, что происходит там, где меня уже нет.

Таверна… Надо сосредоточиться на работе. Жизнь налаживается, у меня теперь два помощника.

Два нахлебника, если начистоту…

Едва забрезжил рассвет, я встала, осторожно высвободившись из объятий Шанди. Такое и раньше случалось – провести ночь без сна. Так что время лучше потратить с пользой.

Дом мы с Шанди в порядок привели, сегодня можно заняться проверкой инвентаря для столовой, подготовить все для приема посетителей и поэкспериментировать с пробным меню.

Но начала я, конечно же, с завтрака. Когда два мужика в доме, чашечкой кофе и пирожком не отделаешься. Из-за моего «нервенного» состояния получилось по классике: бабушка психанула. То есть, в порыве трудового энтузиазма я напекла гору блинов, а после навертела «конвертиков» с разными начинками – мясной, овощной, яичной, творожной. Так как получились те же пирожки, только в профиль, сварила тыквенную кашу. Заодно выяснила, что тыквы, растущие вокруг дома, сладкие и ароматные. Подумала – и из остатков творога сделала запеканку.

Когда по дому пополз запах ванили, на кухне появился Шанди. Он широко зевнул, демонстрируя ровные белые зубы, и поинтересовался, почему я его не разбудила.

- Бессонница, - отмахнулась я. – Я завтрак приготовила. Позови Лешека, если он проснулся.