Можно конечно допустить, что случившееся всего лишь личная инициатива девочки. Но в такое верилось с трудом. Нория вела себя непогодам здраво и ответственно. И раз приказали его защищать, то она не стала бы из-за глупой прихоти подвергать опасности жизнь подопечного. Даже ради личного развлечения. Так что нечего гадать, а нужно просто спросить саму охотницу!

- Нория. – тихим хриплым голосом позвали девчонку.

Хм. Никто не отзывается и рядом никого не слышно.

- Нория! – парень чуть громче с вопросительной ноткой повторил призыв.

Снова тишина – в этот раз даже малейших шорохов в лесу не слышно! Неужели она его бросила здесь одного? Голого и привязанного!

-Но-ори-и-я-я!! – закричала жертва девичьего произвола. В простом имени, громко произнесенном вслух, отчетливо слышались требование, мольба и накатывающий страх.

- Чего орешь? Я и в первый раз услышала. – послышался совсем рядом справа от головы напряженно-отстраненный девичий голосок.

Испугавшись столь близкому источнику звуков и дернувшись, привязанный юноша замотал головой, пытаясь наконец рассмотреть мерзавку, из-за которой оказался в позорном положении!

- Тогда чего не отвечала! – рявкнул Бубликов, стараясь за агрессией скрыть свой страх и стыд. Опять он передней выставил себя размазней! Не сказать, чтобы она ему так приглянулась или что-то подобное. Просто здоровое желание самца выглядеть перед симпатичной самочкой достойно и презентабельно – пусть видит от чего отказывается! Хотя буквально… сколько-то там времени тому назад именно он позорно убегал от совместного времяпрепровождения!

- Занята я… Пытаюсь разобраться в тебе. – все тем же отстраненно-задумчивым голосом с нотками раздражения пояснила Нория.

- В-во мне? – от чего-то горло еще сильнее пересохло и парень стал испытывать неуверенность. – Ч-что тебе от меня н-нужно и в чем р-разобраться х-хочешь?

- Да не пугайся ты так. Про секс с тобой я шутила. – пробилась искорка веселья в бездушном голосе.

Поняв, что над ним всего лишь грубо и жестоко подшутили, Ар-МинНат, с одной стороны испытал облегчение, проявившееся в шумном выдохе. Но со второй: почему-то возникла непонятная детская обида и сожаление – он ей видимо совсем не приглянулся и красивая девушка не воспринимает его всерьез как парня. Удивившись такой двойственно-противоречивой реакции, Бубликов не на шутку озадачился. «Неужели ему и вправду захотелось поближе познакомиться и подружиться с малолетней авантюристкой с замашками папаши? Да не-е-т! Быть такого не может!» - заметались в панике суетливые мысли, препятствующие душевному спокойствию и вызывающие непонятную тягучую тоску в груди.

-Эй, ты это чего! Тебе плохо! – возникло над раскрасневшимся лицом юноши красивое в своей тревоге и непоказной заботе прелестное девичье личико с красивыми глазами, вздернутым носиком, притягательными розовыми губками и распущенными длинными волосами, что сейчас касались его щек и лба.

Засмотревшись на свою мучительницу, представшую в маняще-миленьком образе милосердной спасительницы, забыл ответить. Правда в этом смысла уже не было. Нория быстро сообразила в чем дело и с лукавой улыбкой заправила одну прядь за очаровательное ушко с крупной серьгой. При этом понимающе-хитро спросила:

- Что? Нравлюсь?

- Да. – не задумываясь хрипло ответил Ар-МинНат.

- Хм. Прямо по голове специально не била и несла аккуратно, так откуда контузия и неадекватное поведение? – нахмурившись и приложив аккуратненький пальчик к подбородку в слух стала размышлять приколистка. – Может заболел или аллергия на препарат?

Не прекращая шутить и показательно нахмурившись, аккуратно положила теплую и мягкую ладошку (что удивительно, учитывая ее пристрастия и образ жизни) на лоб парня, завороженно замершего от такого по-домашнему интимно-родственного проявления заботы. Во время касания его как-будто ударило током, после чего тело моментально расслабилось от ощущения непривычного счастья и умиротворения.

- Бубликов, ты как? Может ты от простых касаний девушек кончаешь? Или я чего-то про тебя не знаю? – совсем развеселилась девчонка, явно заметившая произведенный эффект.

- А что ты про меня вообще знаешь? – недовольно пробурчал привязанный парень, слегка разозлившийся на себя за свой «очередной позор» и на нее за обидные слова.

- Ну-у. Знаю, как зовут, немного про семью… Про твое здоровье, наверное, побольше тебя… Еще про ситуацию с невестами… - задумчиво перечисляла Нория, не спеша убирать руку с его лба, что доставляло Ар-МинНату странное удовольствие и удовлетворение. – Хм-м. Пожалуй и все… Скажу честно – ну ты и засранец. Таких девчонок обижаешь своим недостойным поведением и позоришь родителей. Своих и их.

Теперь его ударило током со всем другим эффектом! Дернувшись словно от пощёчины на последних словах этой мелочи (ничего не понимающей в жизни и не знающей!), в его душе пропало благостное настроение и зародилась злоба-раздражение на очередное проявление несправедливости этого мира! Мотнув головой, сбросил со своей головы руку уже неприятной особы и с гневом произнес:

- Да что ты понимаешь! Откуда тебе понять, правильно я себя веду с этими озабоченными шл… девками или нет! Или про мои отношения с родителями! У тебя вон отец, хоть и странный чудак с замашками маньяка, и то лучше относится к своим детям! А мне всю жизнь решили сломать из-за прихоти папаши, видящего в сыне только товар или ценный ресурс. Так что не т…

ШЛЕП!

Боли от удара девичьей ладошки по своему лицу даже не почувствовал, так как самыми сильными эмоциями были шок и удивление. Дикое безмерное удивление! Его сейчас и без затей ударили с приличной силой, от чего непроизвольно мотнулась голова и из разбитых губ брызнула кровь. И это только начало.

- Не! Смей! При! Мне! Оскорблять! Родителей! Ни своих, ни кого-либо другого. – мертво-тихим скрипящим голосом, полным гнева, прошипела Нория с застывшей маской призрения на лице, сопровождая каждое слово очередным ударом. В итоге лицо Ар-МинНата горело огнем и начало стремительно опухать.

Заткнув его столь жестоким способом, разъяренная Нория тут же исчезла из поля зрения и занялась своими делами в наступившей тишине. Напряжение между ними ощущалось физически, как стена. Явно злая девочка больше не предпринимала попыток заговорить с ним, оставив его наедине со своими мыслями и отчаянием: "Наговорить такого и вывалить свои грязные эмоции на чужого – жалко, позорно и совсем не красит меня ни как человека, ни как сына!"

- Пхофси… - прошепелявил Ар-МинНат в попытке сказать хоть что-то, но слава не хотели выходить из горла. И совсем не из-за опухших и разбитых губ.

«Что он хочет сделать? Пояснить? Кому? Ей? А зачем?! Чтобы извиниться?! Так как бы правда на его стороне и это она должна извиняться за побои! Семейка чокнутых! Такая же отмороженная, как ее психованный папаша и эта садистка-извращенка, которую эта мелкая мерзавка называет тетей!» – выплеснулись наконец столь долго копившиеся обиды и злость на окружающих, не желающих понимать его!.. Но от чего же в груди растет эта тоскливая пустота и осознание: все эти поступки, мотивы, решения и слова лишь жалкая попытка самооправдаться перед своей совестью. Ему уже давно стало понятно, почему очевидное решение родителей привлечь сына к делам семьи он воспринял исключительно как посягательство на его личную свободу и попытку лишить счастливой жизни без всяких ненужных обязательств. Да, Ар-МинНат откровенно струсил и сбежал, сославшись на надуманный повод: якобы отец запрещает заниматься любимыми изысканиями и разработками. Так что сейчас совсем не понимал какие слова следует говорить и… зачем? Из-за всего этого на поляне стояла угнетающая тишина-молчание.

- За что простить. Ты же прав – я ничего про твою жизнь не знаю. – тихим безэмоциональным голосом, так разительно отличающимся от пугающего тона до этого, размеренно проговорила Нория. – Зато я знаю, что у тебя есть родители, братья, тети, дяди, бабушки и дедушки. Ты родился в полной и по-своему счастливой семье. Рос, играл, учился, радовался, грустил. Но всегда рядом были те, кто помогал, заботился, подсказывал. Скажешь, что это не так?