— На лице даже шрама не осталось.

— Конечно. Я исцелила его. Когда отстранила Ланса, чтобы подняться, увидела, что мои слёзы исцелили его. Осталась только кровь, но ранки не было. А потом бабушка Марго сказала мне, что маги, в чьих жилах бьется огонь, могут исцелять слезами, как птица Феникс.

— Ты не перестаешь меня удивлять. Моя прекрасная птица Феникс. Значит, всё дело в этом? — недоверчиво переспросил Кит.

— И только в этом.

Никита бросил взгляд на часы.

— Мне нужно уехать по делам не на долго. Чем займёшься?

— Оседлаю Грома. Хочу немного проветриться.

— Хорошо. Береги себя.

— Ты тоже.

Вдоволь накатавшись, я ополоснулась под душем и отправилась в мраморный дворец, зная, что Ланс пробудет в доме Властителей до завтра — ему нравилось там ночевать и возиться с сестренкой. Хорошо, что завтра суббота! Ни уроков, ни работы!

— Здравствуй, Джек… — я кивнула в сторону зеркала, где тот час возник образ моего мужа.

Его силуэт не дрогнул. Он казался замершей голограммой, которой никогда не суждено ожить. Его одежду и распущенные чёрные волосы тихонько перебирал мнимый ветер, на устах застыла лёгкая улыбка, а глаза как будто следили за каждым моим движением.

Быстро скинув с себя одежду, я влезла в бежевое платье, вышитое чёрными и серебряными розами, без труда застегнув все крючки на спине. В конце концов, за столько лет я наконец научилась обращаться с одеждой, которая застёгивалась на спине. Затем я села на стул у зеркального трюмо и принялась расчёсывать волосы. Собрала их в невысокую причёску, закрепив заколками.

— Знаешь, мне тяжело без тебя… Ты здесь, рядом, но мне так хочется ощутить твоё прикосновение. Восемь лет… Боже, сколько времени прошло, а я не могу забыть тебя! Что сделать мне, Господи, чтобы обрести покой? — теперь я действительно обращалась к Всевышнему, протягивая руки к небу. — Я хочу любить его и идти с ним под руку до самой смерти и за её пределами или же жить за чертой, но рядом с ним… Почему всё так не справедливо!..

Меня прервал робкий стук в дверь и я, заставив в мгновение ока исчезнуть образ Джека в зеркале, шагнула к выходу.

— Войдите!..

В спальню заглянула Изабелла, служанка, и нерешительно сделала реверанс.

— Мадам, я услышала Ваш голос и… Быть может, Вам что-нибудь угодно?

— Да. — отозвалась я неожиданно для самой себя и продолжила: — Я хочу, чтобы сегодня вечером во дворце играла музыка и было много людей… я хочу, чтобы всем было хорошо и все танцевали…

Девушка изумлённо приподняла брови, но тут же покорно кивнула:

— Слушаюсь, мадам. Я прикажу повару приготовить праздничное меню и сейчас же отправлю слуг с приглашениями в… — она вдруг запнулась и я поняла почему.

— Мне некого приглашать, кроме людей, живущих на этом острове. Пускай приходят все.

— Но мадам, Вы… — Изабелла виновато потупила взор, — я думала Вы любите быть одна…

— Да, это так. Но сегодня я хочу праздник! В конце концов, я графиня де Туолин и вполне могу позволить это себе.

Хочу бал. Хочу праздник и танцевать. Имею право отдохнуть.

Совесть малость меня погрызла и я перемещалась домой, чтобы оставить Никите записку. Звонить не решилась. А бумага…она передаст всё. Написала «Возникли неотложные дела. Буду к ночи». Приписку «не жди» или «ложись без меня» исключила. Знаю, что будет ждать.

Вечером действительно оргпнизовали настоящий праздник. Гости ели, пили и веселились до упаду, гремела деревенская музыка и я, закрыв глаза на все приличия, пустилась плясать вместе со всеми. Мадам Рико весь вечер руководила процессом и внимательно следила за всеми. Я чувствовала себя хорошо и на время даже забыла обо всём, что тревожило меня все эти годы.

Когда дворец опустел, я обессилено опустилась на банкетку. Голова шла кругом и от выпитого красного вина (надо сказать местный винодел — мастер своего дела) и от бесконечных танцев. Давно я, честно говоря, столько не танцевала и… не пила. Сейчас же мне больше всего на свете хотелось просто лечь и уснуть. Гостиная чуть покачивалась, когда я двинулась к своим покоям. Слуги будут перемывать мне косточки. А, плевать! Женщина тоже может быть пьяной. В стельку.

Мне бы только дойти…

Ухватилась рукой за перила и буквально тащила себя на второй этаж. Поспешившую мне на помощь служанку, жестом отослала. Всё равно речь явно не связная.

Распахнула двери спальни и поняла, что мне нужно домой. Я не могу не вернуться.

Ой! Споткнулась и полетела вперед головой. Мягко. Как хорошо, что мягко!

16октября

Посмотри в мои глаза, —

Что видишь ты, скажи?

Не сумела всё тебе сказать тогда,

Как мне быть теперь, скажи?

Быть может, ты меня поймёшь,

А, может, просто ты уйдёшь.

Я солгала тебе один лишь раз,

Но эта ложь сжигает меня каждый раз.

Пойми, я не могла иначе поступить.

Судьбе должна была я уступить.

Нет, знаешь, ничего тебе я не открою,

И правду навсегда в себе закрою.

Яркий свет заставил зажмуриться и застонать. Боже! Моя голова! Как ярко!

— Мммм…пфффф…

— Кать! Ты где была?

— Я?… Бвлг… Буль… — мозг-то работал, а вот язык — нет. Я бросила безуспешные попытки и махнула рукой. Надеюсь, что махнула. Завтра. Всё завтра.

— Обалдеть! — последнее, что помню, а дальше я провалилась в сон.

Никита

Я не мог поверить своим глазам, когда вышел в гостиную на грохот. В этом платье, конечно, жена смотрелась просто обворожительно. Но откуда она явилась в таком виде? Так поздно! Ну да это пол беды. Она была мертвецки пьяна!

В первое мгновение у меня был шок, а потом, после ее безуспешных попыток что-либо мне ответить, мне стало смешно. Я не видел ее ещё такой. И уже представлял как «хорошо» ей будет утром. Отлично погуляла, ничего не скажешь.

Поскольку, разговаривать с ней в таком состоянии явно не получится, я решил, что лучшее — отнести ее в удобную постель.

Надо сказать с платьем я справился с трудом. Ужаснулся вороху бесконечных юбок под ним. Когда на ней осталась только тонкая сорочка, подхватил на руки и отнес в постель.

Устала. Решила отдохнуть. Могла бы и предупредить. Но я никогда не умел злиться на нее. Она такая, какая есть и я люблю в ней всё.

Когда утром зашел в комнату, обнаружил, что она уже проснулась. Протянул ей стакан воды и она с жадностью опустошила его. Откинулась со стоном обратно на подушку и уставилась на меня.

— Доброе утро, детка.

— Ничерта оно не доброе. Голова горит.

— Не удивлен. — не смог удержать смешок. — И где же мы куролесили?

Она рывком села на постели и сверкнула глазами так, словно я в чем-то упрекал её.

— Ты что-то имеешь против?

— Нет. Но ты… ошарашила меня. Явилась поздно, в совершенной некондиции… Я ещё не видел тебя такой. Но я знаю, что когда ты выпьешь — становишься сама не своя. Никого не испепелила?

— Очень смешно. — упёрла руки в боки и тряхнула головой. Поднялась на ноги. Вот сейчас ощущение, что явился вчера в таком виде я, а не она. — Да, я устроила себе праздник! С той лишь целью, чтобы уйти от рутины бесконечно тянущихся дней, чтобы хоть на миг выключиться из этого мира!.. Какое вообще тебе дело до того, как чувствует себя твоя жена? Ты весь в делах и заботах, и даже сыну ты во всём потакаешь! Я хочу любви, Кит, хоть чуточку тепла… — последние слова она произнесла уже почти шепотом. Судорожно вздохнула.

Я бы отдал что угодно, только бы узнать ее мысли. Возможно, я знаю больше, чем она думает, но я не позволю прошлому портить наши отношения. Она доверилась мне когда-то, не жалеет себя для меня, но то, что гложет ее столько лет…не отпускает её. Почему? Увы, на это я не узнаю никогда ответ. Она не скажет. Боится. Чего? Одному Богу известно.

Но я не дам ей рухнуть в пустоту. Она моя. И моей любви хватит на нас двоих.

Притянул ее к себе и обнял. Почувствовал как она дрожит в моих руках.