— Варгр, я в порядке, — пытаюсь я, но мой голос становится хриплым.

— Ты причинишь ей боль, и я убью тебя, — когти Варгра сверкают, когда он хватает Мака за горло, прижимая его к земле, его лицо становится багровым, когда жизнь буквально выжимается из него…

Мак не двигается. Он не пытается защищаться.

Я должна что-то сделать. Это моя работа.

Варгр ревет, и я понимаю, что он теряет контроль. Он убьет Мака, и хотя я не могу сказать, что виню его, я не хочу этого.

Не раздумывая, я протягиваю руку и ему на плечо.

— Я в порядке. Варгр…

Он оборачивается, и голубизна его глаз кажется пугающе-белой в лунном свете. Ярость горит позади них.

— Моя, — бормочет он. Затем он поворачивается и плюет на исковерканный беспорядок на полу. — Моя женщина. Моя пара. Моя, чтобы защищать.

Грудь Мака поднимается с затрудненным дыханием. Он жив. Едва.

Варгру все равно. Он заключает меня в свои объятия, швыряя нас обоих о стену здания, широко разводя мои руки, когда он рычит, захватывая мои губы своими. Его дикость сейчас выходит на поверхность, когда он поворачивается к Торгейру Мёллеру.

— Убирайтесь отсюда. Твоя дочь в моей хижине.

Торгейр кивает, хватает жену за руку и ведет ее вокруг того, что осталось от Мака. Еще до того, как они ушли, рука Варгра оказывается между моими ногами, прижимаясь ко мне.

— Нет, мы не можем, — говорю я. — Я… у меня есть работа…

— Это твоя работа.

— Нет, Варгр! Как насчет Мака?

— Я закончил с ним.

— Остановись. Боже… Пожалуйста, — умоляю я, даже когда мое тело отвечает, и я раскачиваюсь под его пальцами, прижатая к стене хижины, как будто я ничто в его руках.

— Я не собираюсь останавливаться. Никогда не остановлюсь. Он жив, или он умер, мне плевать, Холли. А что касается тебя, то, что ты сделал, было чертовски глупо.

Он атакует мое горло. Его зубы царапают мягкую плоть, и я вздрагиваю от мысли о том, как близко он сейчас к тому, чтобы разорвать меня на части.

— Это сработало, не так ли?

— Нет. Это не сработало. Это чуть не убило тебя. Мысль о том, что я не смогу защитить тебя… мысль о том, что ты можешь пострадать. Это был бы мой конец, Холли. Конец.

Я чувствую, как его твердость давит на мой вход, когда я в его объятиях. Даже сквозь ткань нашей одежды мне кажется, что он может разорвать меня на части. Он действительно собирается это сделать? Прямо здесь? Прямо сейчас?

— Прекрати, — шепчу я, и из моих глаз начинают течь слезы. — Пожалуйста, прекрати, пока я… Варгр, пожалуйста…

Он смотрит мне в глаза, проводит пальцами по моим щекам, вытирая слезы.

— Что такое?

Я качаю головой. Мое сердце гремит. Не хочу этого. Я не могу этого хотеть.

— Я люблю тебя, — говорю я, и слова застревают у меня в горле. — Я влюбилась в тебя, и мое сердце не может этого вынести. Ты оставишь меня. Все всегда уходят от меня.

— Нет, — рычит он, качая головой.

Но я знаю правду.

— Да, так и будет. И не виню тебя. Я слишком высокая, слишком неуклюжая, слишком болтливая, недостаточно женственная. Ты найдешь другую девушку, и она будет для тебя лучше, чем я, — я пытаюсь оттолкнуть его, но он прижимает меня к дому, прижимая мои руки над головой, посылая волны тепла в мое сердце. Это сводит меня с ума, потому что я хочу провести руками по его волосам, проследить его татуировку, я хочу прикоснуться к нему. Несмотря на все, что только что произошло, мои глаза и тело сосредоточены на нем.

— Думаешь, я когда-нибудь брошу тебя? — спрашивает он, в его голосе едва сдерживается угроза. — Этого никогда не произойдет. Слишком высокая? Ты всего лишь молодое деревце.

— Пожалуйста, не надо. Меня бросила даже собственная мать. Единственными людьми, на которых я когда-либо могла рассчитывать, были мои бабушка и дедушка, а теперь одного из них больше нет.

— Это то, что беспокоило тебя о нас? Это? Вот почему тебе не понравилось, что я оплатил уход за твоим дедушкой?

Я киваю.

— Ты уйдёшь, и мне снова придется заботиться о себе. И я даже не уверена, что смогу, потому что люблю тебя. Ты заставил меня влюбиться, и это несправедливо.

— Холли. Детка, — я разочарованно рычу, когда он прижимается ко мне, шов моих джинсов трется о мой набухший клитор. — Ты дополняешь меня. Для меня нет никого другого. Если бы тебя не было в моей жизни, мне не стоило бы жить. Любовь — это даже недостаточно громкое слово, оно не соответствует действительности. Я одержим тобой, ты мне нужна, я хочу тебя всю, в каждый момент с этого момента и до конца времен. Я никогда не покину тебя. Никогда. Ты меня слышишь?

Я смотрю в его глаза, в его ярко-голубые глаза, ищу на его лице любой намек на сомнение, любой намек, который, возможно, он скрывает. Но ничего нет. Когда я смотрю на Варгра, я вижу только вторую половину себя.

Он наклоняется и хватает меня за горло зубами. Нежный, но мощный, как и он.

И я думаю… я думаю, что верю ему. Я верю в нас. Возможно, счастливый конец возможен.

— Сегодня я был слишком близок к тому, чтобы потерять тебя. Ты меня чертовски напугала, — говорит он почти шепотом. Он прикусывает мою нижнюю губу, прежде чем всосать ее в свой рот. Я пытаюсь бороться с ним, но он почти не проявляет никакой энергии.

— Знаю, но я в порядке, — говорю я ему между поцелуями, делая глубокий вдох, погружаясь в это, в этот новый опыт. Кого-то, кто хочет меня. Меня. — Верни мне мои руки, я начинаю терять чувствительность пальцев.

— Только если ты позволишь мне приручить зверя, находясь внутри тебя, — рычит Варгр.

— Ты не можешь дождаться, пока мы вернемся домой? — я спрашиваю.

— Нет, — рычит он.

Он отпускает мои руки, чтобы расстегнуть мои штаны на пуговице, сдвинув их ровно настолько, чтобы войти в меня одним быстрым движением, скользя домой. Мы оба задыхаемся от ощущения, когда он растягивает меня. Я превратилась из болезненно опустошенной в почти переполненную одновременно. Он точно попадает в мою любимую точку. Мои мысли проносятся сквозь пелену удовольствия, пока я изо всех сил пытаюсь не сойти с ума, как он. В том, как он берет меня, нет ничего медленного или мягкого, но я бы не стала этого менять. Он должен знать, что я здесь и что со мной все в порядке.

— Моя, — рычит Варгр, кусая меня за шею и ускоряя темп. Его клыки вонзаются мне в шею ровно настолько, чтобы боль усилила удовольствие, прокатившееся по мне.

— Твоя, — выдыхаю я, мои бедра встречаются с его бедрами при каждом движении.

Деревянный дом вгрызается в мою обнаженную кожу на пояснице. Я уверена, что у меня в заднице останутся отпечатки пальцев от того, как он меня схватил. Это только напомнит мне, что я, кажется, не против того, чтобы он брал меня где угодно и когда угодно.

Он вытаскивает одну из моих сисек из-под рубашки, чтобы дразнить и кусать меня, пока не берет мой сосок в рот, посылая волны влаги, перекатывающиеся по его члену, вонзающемуся в меня. Я висну на его плечах, ногти впиваются в его кожу, заставляя его рычать, когда он углубляет свои толчки, мучительно замедляя себя. Я сжимаюсь вокруг него, зная, что мой оргазм приближается, но я просто чувствую его пульсацию, зная, что он снова наполнит меня. Это вызывает еще один поток моего возбуждения над ним

Что-то дикое приходит ко мне, потому что я не могу понять это достаточно сильно или глубоко. Мне нужно, чтобы он отправил это домой. У меня странное, подавляющее ощущение, что он наполняет меня до такой степени, что я буду сомневаться, беременна ли я в течение нескольких недель, потому что он сделал это правильно.

— Мне нужно, чтобы ты кончила на мой член, Холли.

Я думала, что мои соски ужезатвердели, но то, как он говорит со мной порочно, вызывает у меня новую волну озноба.

— Я чувствую, как оно нарастает, Холли. Я хочу, чтобы ты отпустила. Дай это мне. — его глубокий голос, кажется, вибрирует внутри него, его слова посылают сквозь меня волны удовольствия, как и его член.