Секретарь поклонился, попятился к выходу, но двери резко распахнулись. Лакей лишь успел крикнуть, но визитёры сами прошли в кабинет.

— Его сиятельство герцог Эдуард фон Рэндорфф и вице-канцлер по особым делам барон фон Шреттер!

Король и сам прекрасно знает непрошеных визитёров. Альянс не слишком приятный. Секретарь замер, не понимая, бежать или остаться? Вопросительно посмотрел на своего патрона, но Макс жестом показал убираться с глаз. Лишние свидетели не нужны.

Стоило массивным дверям закрыться за спинами визитёров, как Его Величество, криво улыбаясь, спросил:

— Чем обязан? Это из-за вечернего преступления? Снова покушение на баронессу? Какая жалость, — не смог скрыть своего пренебрежения.

— Добрый день, позвольте принести свои извинения за столько ранний и неурочный визит, — начал было фон Шреттер, но герцог поднял руку, намекая, что извинений не будет.

— Надеюсь, дело срочное, раз вы без назначения? — снова отеческий тон короля.

— Да, не терпит отлагательств. Дело о вашей дочери и её матери, несчастной женщине, которую вы изнасиловали, фактически пытая в своих казематах, именно в тех, куда попала в детстве Аннабель, так я впервые узнал об этой комнате пыток. Линда была хороша собой, и вы решили забрать её себе, не обращая внимание на отказ девушки, просто похитили несчастную, заперли в подвале. После истязаний и насилия по вашему приказу, беременную, едва живую Линду продали в рабство.

— Все обвинения – ложь! Герцог, признайтесь, вы сами хотите занять этот трон. И фабрикуете грязное дело! — король встал с кресла и подошёл так близко, что запах шнапса напрямую ответил на многие вопросы, относительно состояния Его Величества.

— Зачем фабриковать, если можно просто расследовать? Я поклялся отомстить вам в тот день, вашего жестоко розыгрыша Аннабель, когда вы, взрослый мужчина, могли сразу указать на место «заключения» девочки, предпочли наслаждаться её страданиями? Хотелось спросить, не мучает ли вас совесть. Но нет. Она у вас отсутствует. Вы такой же извращенец, как и Вильгельмина.

— Вас не касается моя совесть, герцог. Это детские, надуманные обвинения! Как могла маленькая девочка попасть в карцер? Я и подумать не мог, что она настолько глупа, и спустилась так далеко в подвал. Однако и про Линду, вы не имеете доказательств. Я обвиню вас в наговоре, и канцелярия не посмотрит на ваш чин…

Но Эдуард раскрыл папку и показал лист с донесением, а второй с показаниями свидетельницы и письмо самой Линды, написанное перед смертью уже в рабстве.

— Я нашёл подругу Линды, она хранила это письмо, и заботилась о девочке после смерти матери. Мне пришлось выкупить их, найти пиратов, которым ваш секретарь продал женщину. Несколько лет ушло на доказательство вашей вины против свободной гражданки нашей страны. Если бы не изменённое имя, то дело не затянулось бы. Да и момента удачного не предоставлялось. А теперь всё наилучшим образом сложилось, как удачный пасьянс.

Герцог едва улыбнулся, но дело настолько ужасное, что впору оплакивать несчастных жертв короля и королевы, нежели радоваться своей победе.

— Но я никого не убил! Так что…

Последний аргумент, такой наивный, что герцог снова невольно улыбнулся.

— Вы продали в рабство беременную женщину и свою малышку, её в четырнадцать лет, а то и раньше сделали бы наложницей. У вас хоть немного осталось чувство стыда за такое постыдное злодеяние? — прорычал Эдуард.

— Возможно, женщина была виновна в преступлении, и мне пришлось…

— Это мерзко! Но есть ещё один инцидент, из дворца сегодня поступила анонимная записка на имя канцлера, это не донос, а мольба о помощи, — Эдуард уже не просто рычит, его кулаки сжаты, но он держит себя в руках, пытаясь не дать мерзавцу в челюсть.

— Это наговор, я сам не видел эту девицу несколько суток. Она больна! Возможно, уехала на воды!

Король всё понял и взвыл, выдавая себя, ведь имени новой жертвы никто не называл.

— Проводите нас в карцер и не испытывайте моё терпение, Максимилиан! — герцог так грозно прорычал, нависая над Максом, но получил неожиданный отпор:

— Щенок, что ты себе позволяешь? — король тоже умеет рычать.

Эдуарду надоели церемонии, его крепкая рука так встряхнула венценосного гада, что тот неожиданно поник.

Взял из стола связку ключей и молча развернувшись поспешил через чёрный выход к тайной лестнице в подвал.

Вот именно поэтому герцог до последнего момента уверен, что в том происшествии с Аннабель не только Вилли замешана, Макс также приложил руку, или даже подговорил племянницу на шутку, предчувствуя, что маленькая баронесса со временем может стать конкуренткой за корону.

Герцог и вице-канцлер едва успевают за королём, два тёмных пролёта, и стало невыносимо холодно и неприятно.

Запах пыли, плесени щекочет нос. Фон Шреттер дважды чихнул, но не отстаёт.

— Вот карцер. Но он пуст…

Вдруг за дверью раздался стон.

— Открывайте! — крикнул злющий Эдуард, воспоминания и его взвинтили, знал бы король, чего стоит герцогу не свернуть его мерзкую шею за все злодеяния.

Дрожащей рукой король с трудом попал ключом в скважину, трижды повернул, и дверь со скрипом открылась.

Мужчины посветили факелом в темноту и застонали от ужаса…

Это ужасное место - причина заикания Анни. Надеюсь, читатели меня простят за слишком суровые главы, но у нас непростые преступники их надо наказывать основательно!

Напомню про Гретхен

А это несчастная Линда, мама девочки Линды

Глава 53. Расследование

— Но это не я, я не знал, клянусь…

— Вы точно так же издевались над старшей Линдой! Я убью вас, Макс! Я вас убью, запру тут полумёртвого, а ключ выкину, тварь! Сейчас же напишешь отказ от трона и за двенадцать часов покинешь страну, или нет! Мы объявим вас сумасшедшим. Маньяком! — герцог больно сжал горло поникшего Макса, и со всей силы приложил королевский затылок к каменной стене. Макс заскулил. Эдуард опомнился, отобрал ключи, а канцлер собственноручно сомкнул на запястьях бывшего короля наручники и побежал наверх за помощью для жертвы… Они предусмотрительно привезли с собой Рихтера, но приказали подождать в карете, чтобы не спугнуть преступников.

— Это Вилли! Это всё она! Клянусь… Отпустите, я за шесть часов скроюсь, у меня есть паспорт свободного британского подданного, королева не оставит вас в живых. Альберт уже, скорее всего, пал её жертвой, — лепет короля раздражает. Он вмиг постарел, превратился в убожество.

Не прошло и пяти минут, как спустился Рихтер со своим чемоданом, и ещё двое крепких слуг.

Доктор вошёл в вонючее помещение и поморщился, но скорее содрогнулся от ужаса, какой смог разглядеть в полумраке. На полу лежит голая связанная женщина, её же изодранное платье служит подстилкой. Слуги в ужасе ближе светят масляными лампами.

— Женщина живая, но избитая. Её насиловали, и глаз сильно затёк. На животе обширные гематомы. Мне жаль, скоро начнётся агония. Её хотели убить и оставить тело как улику.

— Это младшая фрейлина королевы - Гретхен, кажется, она же собиралась на воды, неделю назад уехала, — прошептал старший слуга.

Канцлер на такие дела не приезжает, это функция младших следователей. Но ждать их нельзя. Он быстро всё записал в блокноте имена свидетелей и то, что проговорил доктор при осмотре.

— Всё, господин Рихтер, можно забирать жертву, принесите кто-нибудь покрывало! — крикнул и тут же получил несколько простыней от горничной, любопытство которой пересилило страх.

— У этой девицы был роман с королём, все знают, что она делала аборт недавно! — выдала женщина, не заметив, что Максимилиан стоит в тени и ожидает своей участи.

Гретхен осторожно завернули в простыню, сразу же поднял на руки один из слуг, и поспешили наверх.

Герцог, канцлер и Максимилиан поднялись снова в кабинет! Слухи расползлись по дворцу стремительно.