Глава 47. Аннабель

Моя жизнь изменилась в корне. Огромный, благоустроенный особняк Эдуарда предоставил широчайшие возможности для творчества. Кабинет для живописи оборудовали на следующий день после приезда Линды, её няни и нашего багажа. Бишоп под чутким руководством герцога всё устроил. Для меня вроде бы это как заточение, потому что теперь я лишний раз на улицу выйти не могу, всё из-за угроз покушения на мою жизнь. Появились слухи, что Отто опасен, как заразная крыса. А у короля нервный срыв на фоне скандала с Вильгельминой. Позорище на всю Европу. И это накануне открытия Рождественских сезонов.

Но даже эти короткие известия показывают, какая нешуточная борьба сейчас идёт в королевском дворце. До бала всё решится, так предположил Эдуард сегодня за завтраком. Мне и подробности не нужны, чтобы понять, насколько сейчас опасное время для нас.

Да, он теперь ночует в моей квартире, иногда там работает и принимает визитёров, но большую часть времени проводит с нами. Мы привыкаем друг к другу, и Линда неожиданно доверилась герцогу, показывает свои рисунки, поёт песенки и читает стихи, какие успела выучить за время занятий с Шарлоттой.

Такие минуты нашего «семейного» общения делают меня по-настоящему счастливой. Пусть это иллюзия, он не мой муж, она не моя дочь. Но этот образ жизни, детский смех для меня как бальзам на душу. И когда весь этот кошмар закончится, и на трон кого-то усадят, корону нацепят, я, наконец, начну свой проект! Однако поделиться идеей с герцогом могу уже сейчас, не успеваю начать разговор, как Эдуард сам задал вопрос:

— Дорогая, Бишоп на скорую руку показал мне проект, над которым вы работаете, без подробностей, однако я под впечатлением. Новые паттерны для дорогих тканей, и они потрясающе красивые.

— О! Спасибо, не ожидала, что Ричард поспешит похвастаться нашими идеями, признаться, пока стесняюсь и боюсь, ведь не знаю производства. Оно явно сложное. Были бы наши современные станки. И печать сублимационная, так всё что угодно можно напечатать, а теперь Бишоп как телефон между мной и мастерами, они дают свои замечания, показали какие есть краски, а я уже прорабатываю эскизы. Завтра привезут первые образцы, волнуюсь ужасно.

К концу моего «выступления» Эдуард расплылся в такой тёплой улыбке, что и у меня мурашки по спине пробежали. Встал с кресла, подошёл и поцеловал, сначала руку, а потом не выдержал, медленно помог подняться с кресла, слегка приобнял и поцеловал в губы. Но не так страстно, как бы мне хотелось. И я щажу его «нервишки», мы не можем себе позволить близость до свадьбы. Даже предложения руки и сердца пока не было. Поэтому только невинное касание губ, сплетенье пальцев в замок и нежные объятья. Только сердца шумно бьются в унисон, с такой силой, что во всём доме стёкла звенят. Или это звон в ушах от любви и страсти…

— Люблю тебя, милая моя! Это настолько восхитительно и увлекательно наблюдать за твоим творчеством.

— Я об этом хотела продолжить. Первое, хочу попросить тебя позировать мне для парадного портрета, холст готов, у меня руки чешутся начать. В карандаше я рисовала тебя, незаметно. Но очень хочу сделать в масле экспрессивный, эмоциональный портрет прекрасного молодого мужчины в тёмном костюме, но с сияющими глазами, если у тебя есть какой-то орден, и перстень, то было бы здорово, обожаю писать драгоценности. Пока и пары часов в день хватит…

Не успеваю закончить речь, как снова получаю поцелуй, он уже догадался, что я задумала, сделать ему подарок на нашу свадьбу, которая непременно будет! Иначе зачем всё это?

— Повторю, что обожаю тебя. Мы сегодня же можем начать. Выберешь сама камзол. Ох, как меня это возбуждает, дорогая!

— А как это возбуждает меня! — демонстративно потираю руки, но я ещё не закончила, — У меня есть ещё одна идея, не представляю, как ты к ней отнесёшься.

— Так, это же только идея. Мне очень нравится, что ты делишься со мной! — прошептал, склонившись ко мне с высоты своего роста.

— Школа! — выпалила я.

— Школа?

— Да, для детей, обучать и предоставлять крышу над головой. Баронство Розен идеальное место, только колодец засыпать.

В этот момент осталось только поднять на него взгляд и мило улыбнуться! Но его реакция меня поразила. Надеялась, что он согласится, но чтобы так!

— Ты невероятная! Потрясающая! Я не был готов, но ты не оставила выбора. Позже повторю, однако сейчас умоляю стать моей…

— Я же про школу? Ой! Твоей, в смысле? Это в спальню? — хлопаю ресницами и щёки покрывает румянец, но не смущения, а радости.

— Нет, женой, а после уже и школа, и спальня! Я мечтал о тебе именно такой, мечтал, ждал и надеялся. Любовь моя, только не оставляй меня. Нам ещё так много предстоит пройти, но, зная, что ты меня любишь, я готов на многое.

Он шепчет, понимаю, что ювелир не привёз ещё то самое кольцо, и обстоятельства у нас непонятные. Не думала, что школа так его заведёт.

— Ты, дорогой Эдуард, моя давняя мечта. Люблю тебя всем сердцем, признаюсь, что начала волноваться, — шепчу ему свой замысловатый ответ с нотками укоризны, за то, что не решался спросить в ту же ночь, как мы «спали» вместе. Глупость, конечно, мы, по сути, и не знакомы. Он знал другую Анни, а я вообще ничего не знаю.

— Волноваться, что я не спрошу о нашей жизни, не предложу стать моей женой?

— Нет! Что между мной и страной, выберешь страну и в интересах государства, откажешься от счастья. И я должна буду выйти замуж за Альберта или Александра.

Эдуард сначала внимательно, я бы даже сказала, пристально посмотрел на меня, но тут же рассмеялся:

— Не поверишь, но Альберту я вчера отказал. Он прибежал, запыхавшийся, но с кольцом и букетом, не то, что я сейчас, ни букета, ни кольца. И просил у меня нашей с тобой руки, я так и не понял, чего он хотел, жениться на тебе или выйти замуж за меня!

Я прыснула смехом, как если бы хотела погладить угольным утюгом пересохшую льняную ткань. Ничего не могу с собой поделать, смех разлетается звоном по дому, и Эдуард мне вторит своим раскатистым и потрясающе красивым баритоном. Линда вбежала в комнату, застала наши объятия и завизжала:

— Ура! Вы поженитесь?

— Да, — ответили мы в унисон, — а ты станешь нашей старшей и любимой дочкой! — добавила я и девочка подпрыгнула, подбежала и Эдуард поднял её на руки, стоило видеть, с какой жадностью она обняла его за шею. Я бы и сама так сделала, ведь этот мужчина - наша защита от всех бурь и проблем в этом мире. А бури нас ждут мощные. Ураган Вилли, например.

К вечеру цветочник принёс букет «зимних» роз, из кондитерской доставили восхитительный торт, и репетицию помолвки нам отпраздновать удалось. Осталось только кольцо и официальное предложение с публикацией новости в газетах. Жаль нет родных нормальных, благословение попросить.

Глава 48

Два дня пролетели за работой так быстро, что я не успела опомниться. И какое счастье, что есть Бишоп, у которого, кажется, в сутках 48 часов. Вот он успевает везде, снова заехал к нам с платьем от модистки, которое примеряли накануне, и обнаружили недостаток крючков. С таким пассажем в гардеробе можно случайно и юбку потерять!

— Я встречу платье, — вспыхнула румянцем Шарлотта и побежала вниз, стоило скромному экипажу Ричарда остановиться у крыльца особняка.

А Валентина – старшая горничная, так многозначительно на меня посмотрела и с пониманием улыбнулась. Что, кажется, я начала догадываться, пальчиком показываю «Тс-с-с!», нам бы не спугнуть.

— Делаем вид, что не замечаем. Я от всей души желаю Бишопу счастья, он заслужил! — шепчу горничной и продолжаю отмывать руки грубым хозяйственным мылом, только оно справится с моей «бедой» по глупости.