Отчётливо вспоминаю то состояние, прочитав молитву, поднимаю глаза и ощущаю тепло, меня в тот миг, словно ангел обнял, и слёзы прощения потекли тогда из моих глаз, как дети плачут от счастья. В тот миг я понял, что услышан...
Поворачиваюсь и замечаю себя в зеркале, всё тот же Эдуард, но совершенно другой, она и меня изменила в этот момент:
— Это же мои молитвы услышаны! Я этого хотел так, как никто в этом мире. И теперь стою как истукан, решаю верить или нет той, ради которой и жизнь свою теперь готов отдать? Идиот, какой же я идиот!
Выбегаю из кабинета, открываю дверь в спальню, моя девочка или спит, или снова без сознания.
— Анни, я люблю…
Не успеваю договорить, она села в постели, обвила тонкими ручками мою шею и снова поцеловала меня, солёными от слёз губами.
— Спасибо, что поверил мне. Без тебя эта вторая жизнь мне не нужна…
— Ох, Анни, я верю тебе, но не верю своему счастью. Молил об этом, но не надеялся. Любимая.
— Меня звали Кристина.
— С этого момента ты только моя! Аннабель-Кристина! Только моя!
Она заставила меня лечь рядом, обнять её, но я в домашнем костюме и халате, а она под покрывалом, нам рано делать глупости, но как удержаться…
Глава 45. Крутые перемены
Мы провалились в сон, кажется, что до этой ночи я и не спала, а только претворялась. Так крепко спится только в объятиях любимого.
Утром открываю глаза и улыбаюсь, и снова слёзы, но теперь уже счастья. Он лежит рядом на боку и крепко спит, улыбаясь во сне, тихонько поворачиваюсь и нежно прикасаюсь к его губам. Не могу остановиться, языком проникаю в приоткрытый рот и дерзко ласкаю его, такой поцелуй он вряд ли ожидал от невинной девочки. Но я не девочка, а взрослая, опытная женщина, и что делать с мужчинами прекрасно знаю.
Эдуард открыл глаза и улыбнулся. Наш поцелуй продолжился нежностью и теперь с его инициативой, но скромнее, чем я ожидала.
— Это самое прекрасное утро из всех, кажется, что это моё место в этом мире, — шепчу ему.
— Ты возбуждаешь меня, заставляешь думать о нас так, что моё мужское начало крепнет, — стонет в ответ.
— Мне остановиться или продолжить? Я могу поласкать твоё начало, но боюсь, ты сочтёшь меня развратной женщиной и разлюбишь.
— Моя маленькая, развратная, невероятно красивая и дерзкая. Ты даже не представляешь, как меняешь судьбу нашу и нашей родины! С каждой минутой рядом с тобой утверждаюсь в решимости сделать то, что давно планировал.
— Поцеловать меня? — улыбаюсь самой невинной улыбкой, не поняла про родину, это он пошутил?
— Это обязательно, но вообще я сомневался насчёт Вильгельмины, а теперь ты не оставила мне выбора…
Его тон сменился, да он вообще изменился вмиг. Я даже успела испугаться.
Резко приподнимаюсь в постели, подпираю голову рукой и смотрю на него очень внимательно, его тон пугает меня. Не знала, что у этого мужчины есть и такая сторона, холодная и довольно злая.
— Я не оставила выбора? В чём моя вина? — пытаюсь пошутить.
— Твоя вина только в том, что ты восхитительная! Ты моя, вся моя! Всегда была моей! Каждая ресничка и то моя! Но на тебя постоянно посягают. И мне это надоело! Пытался дипломатично расставить всё по местам, Вилли и Альберт недостойны даже смотреть на тебя, но не понимают этого. Они думают, что останутся безнаказанными, но нет, теперь я защищаю тебя и не остановлюсь, пока не сотру их.
— Ты собственник? — признаться, я и испугалась, может, он шутит? Вдруг он ревнивец, да что за глупости, он и есть ревнивец. Дуэль тому подтверждение. Но он держится вполне сносно, скандал не закатывает на пустом месте. Однако как же возбуждают его слова. Это больше чем признание в любви.
— В отношении Аннабель-Кристины – да! Ты единственная во всех мирах! Уникальная и потрясающая, думаешь я просто так теперь уступлю такую женщину? Тем более такому ничтожеству, как Альберт? Ну, нет!
Боже я начинаю смеяться, а смех Аннабель такой заразительный, откидываюсь на подушки и его поцелуй жаром растекается по моему телу, обхватываю руками сильную шею герцога и прижимаю к себе. Не собираюсь говорить, что он лучший мужчина во всех мирах, а то загордится.
— Ох, не остановлюсь, но не смею, пока не смею просить о близости.
— Думаешь мне легко остановиться? Кристина очень хорошо знает, что такое близость с любимым мужчиной…
Блин! Вот же я дура!
Он замер, и так посмотрел на меня, что мне пришлось набрать побольше воздуха и рассказать свою историю.
— Я старше Анни, примерно ровесница с тобой, не такая красивая, но я талантливая художница. Была замужем за красивым придурком, который точно, как Фредди влез в постель к Вилли. Так и мой бывший Славик влез в постель к своей богатой начальнице Регине Анатольевне, и я выгнала его, развелась и не жалею. Именно поэтому Фредерик вызывает у меня только лишь чувство брезгливости, терпеть не могу изменщиков.
— Да? Это удивительно, ты словно прожила две жизни, но одну из них забыла, мой разум с трудом осознаёт все происходящее с нами.
— Всё так и есть, две жизни, и одна забыта. И я могу рисовать тебе картины из моего мира. Автомобили, самолёты, у нас телефоны, компьютеры, люди летают в космос, столько интересного, но там нет тебя. Милый, а без тебя мне в любом из миров делать нечего.
Смотрю на него, не моргая и, кажется, ему сейчас совсем нехорошо, чувствую дикое возбуждение и интерес. Вот теперь точно я для него самая желанная. Но он замер надо мной и задал тот вопрос, от которого мне захотелось нарушить все условности прямо сейчас.
— Милая, но ты же не пропадёшь? Я не смогу без тебя…
— Я сама боюсь этого до дрожи. Каждое покушение Вильгельмины риск для меня. Даже эти ненормальные обмороки.
— Эти обмороки – норма для Аннабель. Но что я могу сделать для тебя, чтобы ты осталась навсегда со мной? — он обнял меня так крепко и прижался, теперь это не страсть и не возбуждение, это любовь и страх. Ровно то же самое ощущаю и я.
— Люби меня!
Нам не позволили дольше валяться в постели, и сделать глупости. В дверь постучала горничная и сообщила, что завтрак подан в столовой, и посыльный от Бишопа принёс сообщение, что после обеда он перевезёт девочку и няню.
— Ох! Дела же у меня! Постой! Как он перевезёт Линду? — простонала, не понимая, что происходит.
— Не волнуйся, я написал ночью Ричарду, что ты остаёшься в моём доме, и девочку привезут сегодня к тебе, кроме того, занятия, когда твои ножки заживут, можно продолжить в танцевальном зале особняка. Единственное, мне придётся занять твою квартиру, мы поменяемся, но сюда никто не посмеет сунуться, никакой Отто. А я буду приезжать ежедневно, но ночевать у себя, любовь моя!
— Жаль, что ты такой порядочный и восхитительный! О боже! Спасибо за этого мужчину! Обещаю Боженька, я буду очень хорошей девочкой, и позволь мне сделать Эдика самым счастливым на свете!
И мы рассмеялись.
Ох, не знала я, что эта ночь круто изменит наши жизни и не только наши, но и всего королевства, Эдуард помог мне одеться и долго посмотрел в глаза, потом, кажется, принял какое-то решение.
— До этого дня я ещё сомневался, всё же идти против короны почти в одиночку отчаянный шаг, однако они не оставили мне выбора, любовь моя.
Я только что смеялась, а теперь испугалась и за него, и за себя. Сначала казалось, что его угрозы бравада, типа разговора на повышенных тонах, чтобы Вилли и Альберт отстали. Но тут дела гораздо серьёзнее, он собрался объявить им настоящую войну, и я в роли Елены Троянской… Мамочки…
— Что ты хочешь делать, Эдуард? — шепчу и смотрю в его красивые глаза, пытаясь понять, насколько это опасно, не сделает ли он хуже. Голосок стал такой тоненький, пищу как мышка.
— Сотру их, воздам по заслугам, ради тебя Анни, потому что нам не дадут просто жить, а бежать я не намерен. Так что, выбор очевиден, или мы их, или они нас.
