— Слава богу, что она решила ехать в дом матери, а не в столицу, слава богу…

Снова с восхищением рассматриваю небольшой эскиз к портрету Линды, невозможно отвести взгляд от картины. Ах, Анни… Что же нам делать?

Мои мысли прервал визит Виолетты. Признаться, я забыл, как можно грубо разговаривать с женщинами, однако за эти несколько дней пришлось вспомнить, сначала Вильгельмина, теперь эта пошлая просьба гувернантки впустить её в свою постель. Пришлось выставить её за дверь, пусть радуется, что не собираюсь в рекомендациях упоминать эту низкую пошлость.

Надо отчитать Бишопа, как эта наглая, пошлая девица вообще попала в наш дом, ещё и присматривать за малышкой?

— А ведь это рекомендация из дворца, она сама приехала в прошлом году, подала мне письма и одно из них от старшей фрейлины, чёрт!

Надо бы допросить её, пока не уехала, какое отношение Виолетта имеет к дворцу, в свете последнего разговора с Вильгельминой, все кажется слишком подозрительным.

— Ганс! Гувернантка ещё в доме?

— Никак нет! Она сбежала, но через лес, наверное, в охотничий замок. Догнать? Могу сходить.

— Нет, оставь! Приводите комнаты в порядок, работы у вас убавится, но через несколько дней здесь поселятся слуги из моего замка, а вас отправлю на помощь Аннабель в Раушен.

— О, здорово! Пойду обрадую матушку, — Ганс подпрыгнул от радости, отчего в небольшом буфете звякнула посуда. Здоровый детина, а мозгов…

Мне нужно закончить дела с документами до вечера и вернуться в свой замок. Хоть и странным образом, но всё складывается благоприятно.

Решил, что через пару дней заеду к Аннабель и попрошу о доверительном разговоре, пришло время открыться ей, пока не произошло непоправимое, сватовство Альберта, например. С такими мыслями я завершил дела в баронстве Розен и вернулся к себе, прогуливаясь через рощу, наслаждаясь красотой первого снега, мечтая о встрече.

— Господин, простите, но там чёрная карета! Сыщики! — вечером в мой замок прибежал запыхавшийся Ганс. Я даже не сразу понял о чём он!

— Сыщики?

— Да, говорят, что Аннабель отравили!

Его сбивчивая, испуганная речь заставляет меня вскочить, быстро собраться, к счастью, конь смотрителя под седлом. Через пять минут я уже в баронстве Розен.

— Что с ней? Она жива?

— Да, Ваше сиятельство. Девочка и баронесса фон Розен не пили из бутылки, ваша кухарка под подозрением, в доме ещё кто-то есть?

— Чёрт! Чёрт! Это Виолетта! Гувернантка! Её комната на третьем этаже, в обед её выгнал. Чёрт!

— Проводите нас в её комнату, пожалуйста.

Пожилой мужчина и его молодой помощник оставили рыдающую Матильду за столом, она уже успела рассказать всё, что знала.

Мужчины проверили всё в маленькой женской комнатке, нашли шпильки, забытые вещицы и на дне одной из полок небольшого комода маленькую, светлую гранулу. Никогда бы не обратил на такую мелочь внимание. Но молодой сыщик посчитал делом чести отыскать улики, и он их нашёл.

— Вот! Это яд! Сомнений быть не может, сравним с тем, что осталось в бутылках и доказательство налицо. А куда могла пойти девица? — тут же задал вопрос.

— Кажется, Ганс видел, как она побежала в охотничий замок, тут недалеко, но это собственность короны, вас не пустят, если нет на это распоряжений.

— Личное распоряжение от принца Альберта, он дал нам бумагу, позволяющую проводить обыски везде, где сочтём нужным. Благодарим покорно, за помощь, Ваше сиятельство. Убийцу найдём обязательно и всех, кто с ней были в сговоре, наказание за такое преступление – очевидное. Смертная казнь, а пособникам каторга.

От этих слов у меня внутри всё сжалось. Сам Альберт взялся защищать Аннабель?

— А где сейчас баронесса? Она себя хорошо чувствует, если я не нужен, то хочу поехать к ней.

— С ней ваш управляющий, он всё устроил, не волнуйтесь. Дорога скользкая, темно, Ваше сиятельство, поберегите себя, завтра днём поезжайте. На вас сейчас лица нет! — очень по-отечески пожилой джентльмен негромко ответил на мой вопрос, и они ушли. Пока есть шанс поймать убийцу, надо спешить.

— Удачи…

Я приказал кучеру приготовить карету, завтра рано утром выезжаю в столицу.

Глава 32. Аннабель и он...

Визит принца выбил меня из равновесия, боже! О каком равновесии идёт речь? Нас вчера чуть не убили. Стоит забыться, расслабиться и начинает трясти.

Хочется закрыть глаза, а когда открою, чтобы ничего этого не было, снова бы память потерять. Милая Линда играет с куклой и Фицем в спальне. Мне же хочется себя занять хоть чем-то, только бы не скатываться в панику. Начинаю разбирать багаж, собирались-то мы поспешно и как попало. Но работа моя выглядит весьма своеобразно. Кажется, я потерялась в пространстве, завтра даже не вспомню, что и куда положила.

Мою суету и иллюзию занятости прервал спасительный стук в дверь.

— Аннабель! Можно? — Бишоп постучал и осторожно вошёл, многозначительно посмотрел на меня, но ничего не сказал, деверь-то открыта. Виновато улыбаюсь, закрываю на ключ.

— Ах! Ричард! Я попала! Такой ужас, что и слов нет, — со слезами в голосе начинаю причитать, ведь он единственный, перед кем я могу говорить открыто.

— Да уж! Что хотел от вас принц? Если это, конечно, не тайна, потому что я всего лишь управляющий.

— Бросьте, Бишоп, вы мой единственный друг. Даже няни не стало! — и начинаю всхлипывать. Ричарду ничего не осталось, как осторожно взять меня за руку и посадить на кушетку. — Принц пригласил меня на зимний бал! Я совершенно не знаю, как быть. Отказаться нельзя, но это не просто бал, он собирается объявить о помолвке…

Бишоп от удивления открыл рот, вот я его сейчас удивила, да сама в шоке. Меня никто не учил отказывать Его Высочеству.

— Ой-ёй! Это проблемы грандиозного масштаба. Вам в любом случае придётся идти, но совета просить лучше у Его сиятельства. Я лишь могу прислать модистку, чтобы вы смогли заказать платье. Простите, но это мой предел, в такие дебри я не смею совать свой нос, только умоляю, не делайте поспешных шагов!

— Да, я же замужем! — кисло улыбаюсь, третий раз за утро вспоминаю об этом факте с некоторой радостью.

Но договорить нам не дал настойчивый стук в дверь, Бишоп сам открыл и слегка поклонился.

На пороге тот, кого я ждала больше всех остальных, неожиданно подошла и прижалась к нему. Опекун же, ну вот пусть жалеет несчастную сиротку.

Господи, у него сердце долбит в груди так, что сейчас выпрыгнет. Его волнение теперь и меня заразило тревогой, а ведь только начала ровно дышать. И снова слёзы, всхлипывания, я уже с трудом сдерживаю свои эмоции.

— Дорогая моя! Аннабель! — прошептал Эдуард, деликатно приобняв меня за плечи. А я снова нарушаю все правила этикета, да к чёрту эти правила. Но всё же делаю шаг назад и улыбаюсь, молчу, кажется, и так всё понятно, очень хочется на это надеяться.

Немая сцена затянулась, но Ричард спохватился первый, метнулся в спальню и с Линдой на руках вышел из квартиры, смущённо комментируя свою суетливость:

— Я покажу девочке лавку со сладостями на первом этаже.

Даже не успела сообразить, что Линде надо бы пальто надеть, но может есть вход через дом.

Дверь закрылась и мы, наконец, остались наедине.

— Аннабель, не могу выразить словами, какой ужас за вас и Линду я пережил. Бедная Нора, вы страдаете, она же вас вырастила!

Мы сели на диван, слишком близко друг к другу, слегка смущаясь, вместо горестных мыслей в моей голове неожиданно вспыхнуло осознание, узнала приятный мужской парфюм, это он тогда ночью заходил в мою спальню. Улыбаюсь. А должна бы рыдать.

— Я потеряла память полностью, вообще ничего не помню, только чувствую отношение ко мне сейчас каждого человека, кто рядом. Нянюшка меня очень любила. Бишоп с ума сходит от каждой проблемы, и как отец трясётся над дочерью.