Выполняю задумку с посевными работами и с воодушевлением осматриваюсь. Вокруг никого. Придаю облику неземную отрешенность и дефилирую к месту будущей гулянки. Выглядываю из-за крайней юрты. Здесь четверо степняков оживленно беседуют и ехидно посмеиваются, периодически указывая на бессознательное тело.

Внутри все сжимается от жалости. Маршала довели до крайней степени истощения. Наверное, совсем не кормили. Под слоем перемешанной с кровью грязи невозможно разглядеть черты лица. Даже цвет волос не разобрать. То ли темно-пепельный, то ли черный. Глаза закрыты. Грудь мерно вздымается, значит, он жив и дышит.

Прислушиваюсь к разговору. Благодаря переводчику прекрасно понимаю речь клыкастых верзил. Хоть какая-то польза от эльфийского короля, зачаровавшего камелию.

Впрочем, язык завоевателей прост и безыскусен. Громилы сокрушаются, что оставлены следить за лагерем и не участвуют в большой охоте. Судя по всему, соплеменники дружно отправились за дичью. И это отличная новость. Грех не воспользоваться подвернувшейся оказией.

Достаю из кармана последние запасы и швыряю в костер. Если и разглядят полет горстки мелких семечек, то осознать произошедшее и сделать верные выводы не успеют. Зато появление нимфы будет сопровождаться запоминающимися спецэффектами.

Выжидаю немного и выплываю к ошеломленным оркам в клубах малинового марева. Одариваю замерших зрителей интригующей улыбкой. Обхожу по кругу, изображая легкую заинтересованность. В момент, когда внимание зеленых амбалов целиком и полностью сосредотачивается на мне, тычу пальцем в пленника, а потом указываю на реку.

Подзываю двух крайних степняков к Дастину эль Соррину и с помощью мимики и жестов приказываю нести плащ с телом за мной. Актерское мастерство, безусловно, хромает. Но путем неимоверных усилий все же удается вложить в мозги тугодумистых охранников нужные ассоциации.

Вскоре чинно шествуем на другой конец поселения. Сердечко суматошно бьется в предвкушении удачного побега. Еще немного и окажемся на свободе.

Степняки кладут маршала на плот и сталкивают нехитрое плавательное средство в воду. Наклоняюсь и зачерпываю драгоценную влагу ладонями. Стараюсь попасть бедолаге в рот и на лицо. Пытаюсь напоить и привести в чувство.

Эльф хрипло стонет и открывает удивительные темно-фиолетовые глаза. Взгляд постепенно проясняется. Брови недоуменно скользят вверх. Парень явно не ожидал увидеть наяду. Представляю, что сейчас творится в его голове. Наверняка не может понять, на каком свете оказался.

Любуемся друг другом, забыв обо всем. Вот только враждебный мир о нас помнит и допущенное промедление оборачивается фатальной ошибкой.

- Глупцы! – разносится по округе визгливый женский голос. – Верните его немедленно и девку схватите!

Доли секунды на принятие решения. И я делаю свой выбор. Изо всех сил отталкиваю плот подальше от берега. А сама с безмятежным выражением лица разворачиваюсь и неспешно возвращаюсь, оттягивая внимание растерянных орков на себя. Надеюсь, женихи справятся и смогут оттащить спасенного друга подальше от стойбища.

Наигранно смеюсь и хватаю сопровождающих за огромные лапы. Кружусь вместе с ними, создавая образ экзальтированного резвящегося духа. Затем устремляюсь к шаманке.

Понимаю, почему никто не мог описать внешность «Верховной матери». Потому что передо мной самая настоящая рыжая ведьма. Она вскидывает руки в сторону темного эльфа и нашептывает заклинание.

Ну уж нет, дорогая человечка, примкнувшая к кровожадным чужакам. Не на ту нарвалась. Подбегаю, хватаю ее за запястья и начинаю прыгать, утягивая пожилую женщину за собой. Подальше от берега.

Скачу козликом. Заливисто хохочу. Втягиваю ошеломленных врагов в безумный хоровод. Лучше покажусь полоумной чудачкой, чем позволю дамочке колдовать и мешать братьям эль Криэль.

Тяну сбитых с толку противников к центру поселения. Отчаянно жестикулирую, изображая восторженность и инфантильность. Главное – они продолжают пребывать в шокированном состоянии и безропотно удаляются от упущенной добычи.

В душе праздную победу. Верю, что меня не тронут. Надо только вывести обескураженную троицу к мысу и прыгнуть в воду в тот момент, когда плот будет проплывать мимо.

Почти удается осуществить задуманное. Еще немного и вырвусь на волю. Осталось пройти совсем чуть-чуть.

Грозный рык застает резвящуюся компанию в середине пути. Душа камнем ухает вниз и прячется в пятках. Потому что навстречу несется взбешенный вождь.

Ой, дуреха! Упустила из виду, что не видела Тара у костра. Видимо огромный монстр, увешанный ожерельями из клыков, куда-то отходил.

К сожалению, у нимф только одно оружие: печально известная любвеобильность. Ничем другим беспощадного правителя отвлечь не удастся. Прикидываю варианты, но не нахожу ничего лучше, чем с беззаботным видом кинуться вперед и повиснуть на толстенной бычьей шее. Для полноты картины целую чудовище в нос и умильно улыбаюсь, заглядывая в полыхающие от злости алые глаза. В них горит жгучая ненависть и жажда отмщения.

По телу прокатывается парализующая волна ледяного ужаса. Момент, когда потные лапищи жестко смыкаются вокруг талии, становится самым страшным в моей недолгой жизни. Сегодня язык не поворачивается назвать ее ни скучной, ни пресной. Похоже, план по приключениям перевыполнен.

Не знаю, о чем сейчас думают женихи, притаившиеся с другой стороны реки, но отчаянно молюсь, чтобы не лезли в самое пекло и позаботились о Дастине эль Соррине. Не стоит рисковать и вызволять глупую иномирянку, так несвоевременно залюбовавшуюся на невероятную красоту темно-фиолетовых глаз и в результате упустившую из рук призрачный лучик свободы.

Глава 11

Тар подхватывает хрупкую добычу на руки и прижимает с такой силой, что воздух практически покидает легкие. Но верещать нельзя. Пока придерживаюсь легенды остается шанс на выживание и спасение.

Вдали раздается звук рожка и присутствующие оживляются. Слышится победный клич и гомон толпы зеленых сородичей.

- Воины вернулись и оповещают о богатом улове, - скалится ведьма. – Дозволь окропить девицу кровью добытых животных, правитель, и подготовить к ритуалу жертвоприношения.

- За идиота меня держишь? – взбешенно рычит вождь. – Хочешь сжечь нимфу и навлечь на наши головы ярость духов?

- Она самозванка, - безапелляционно заявляет рыжая карга. – Рисунок на теле наносной, неужели не видишь? Задери юбку и найдешь под платьем обычное женское тело.

Подходит ближе и вынуждает поставить меня на землю. Дергает ткань. Раз. Второй. Третий. Но тончайший белый материал ко всеобщему изумлению не рвется. Даже не трещит. Только таинственно мерцает, словно соткан из волшебной манны. Присутствующим невдомек, что наряд принадлежит настоящей наяде.

Злобная фурия недоуменно вытаращивает малахитовые глазищи, но не отстает. Не желает терять авторитет. Поэтому совершает непозволительный поступок. Резким движением задирает мое платье до самых ключиц.

- Ахр, - ошеломленно выдыхают мужчины.

Я стою практически обнаженная, но с гордо поднятой головой и сверкающими от негодования очами. Впору сказать огромное спасибо руководителям дома моды, заставившим мастеров тщательно расписать каждый кусочек кожи несмываемой краской. Знаю, что восторженные наблюдатели не находят ни единого изъяна. А потому с их мощных челюстей обильно капают слюни.

Хочется поежиться от отвращения, но нельзя. Приходится строго следить за мимикой и жестами.

Колдунья бесится, но не может найти подтверждения брошенным в запале словам. Мой облик безупречен и полностью соответствует местным реалиям. Единственное отличие – искусственные цветы в волосах. Но прохиндейка пока не догадалась их пощупать.

Некоторое время продолжаю безропотно стоять с молчаливой отрешенностью. Не кричу. Не сопротивляюсь. Не прикрываюсь. Потом резким движением отталкиваю шаманку и поправляю скудное облачение. Бросаю на Тара весьма говорящий взгляд, повествующий о смертельной обиде и отказе от соития. Демонстративно отворачиваюсь и с интересом взираю на подходящих к жилищам охотников.