– Как здоровье у Ками? – спросила одна из сестер Леоновых после глотка вина.

– С ней все в порядке.

Я весело улыбнулась, сдерживая смешок, а затем сделала глоток фруктового сока, что принесла минуту назад официантка.

Со мной ведь правда все в порядке, да, Камилла?

Девушка молчала, а значит, все отлично!

– Привет, кроха! – Поцеловав меня в макушку, Владислав сел рядом.

На парне была белая рубашка и черные брюки, которые он ненавидел. Золотистые волосы взъерошены, будто он не успел их причесать или забыл. Ему все шло, а особенно очаровательная улыбка, что хорошо отрепетирована перед зеркалом дома. Я, изобразив удивление, подняла брови. Все-таки нужно быть Камиллой, глупой дурочкой.

– Влад?!

– Да, я. Сюрприз!

– Не знала, что ты знаком с Анной.

На самом деле знаю. Его сестра – лучшая подруга Анны.

– Ну не совсем, – уклончиво проговорил парень. – Софи с ней дружит.

– Моя лучшая подруга дружит с этой жабой?!

Своим разочарованным недоумением вызвала растерянность у парня. Тот понял, что ляпнул не по сценарию, но тут же взял себя в руки.

– Они познакомились недавно в школьном театральном кружке.

Вау, я впечатлена.

– Ясно. – Больше слов не нашлось.

– А у тебя как дела? Ты писала мне вчера, если не ошибаюсь. Прости, я в последнее время погряз в семейных проблемах и долгах.

– Да все нормально. У меня тоже мало времени из-за учебы и прочих проблем.

Если честно, я чувствовала с ним неловкость и напряженность, так как знала всю правду. Мне не хватало Ками. Сам парень не особо нуждался в моей компании, но заставлял себя находиться со мной, ведь так написано в сценарии. К счастью, паузу прервала Елизавета, подав знак музыкантам, чтобы те стихли.

– Дорогие гости, я очень рада, что вы все собрались на замечательном празднике! Моя дочь мечтала, что соберется вся семья, и вот сейчас ее мечта сбылась!

Если бы она мечтала об этом, то сама бы объявила.

Началась скукотень: Елизавета Раевская пригласила всех занять свободные места за столами, а после Анна, сидевшая передо мной, принимала поздравления и подарки. Марья Романова, которая на этот раз не рисковала и надела кружевное вишневое платье с закрытым декольте, подарила коробку, облепленную розовой блестящей бумагой с синим бантом; сестры Власовы – милую драгоценную шкатулку; Константин Львинский с женой – тоже что-то упакованное в коробку, но поменьше размером. Я засыпала, когда слушала болтовню и хихиканье от нелепых шуток. Хуже всего, что со мной сидели так называемые друзья и сама именинница. От еды было тошно, поэтому приходилось только пить через силу сок и улыбаться, поддерживать разговор.

– А какой у тебя подарок, Ками? – ядовито спросила Анна, поставив бокал.

За нашим столом повисла тишина. Мы друг друга медленно убивали взглядами, а остальные наблюдали за этим. Одной из подруг именинницы спектакль доставлял особое удовольствие. Я ощущала, как она в душе задыхалась от смеха. Видимо, девушка – единственная из присутствующих, кто заметил, что Камилла покинула чат. Наверное, придет домой и все расскажет отцу. Вернее, королю.

– А ты заслужила его? – ответила тем же тоном.

Подруга, сидевшая рядом с дочерью Раевской, чтобы не засмеяться, отправила в рот кусочек картошки, а остальные друзья переглянулись между собой.

– Конечно, я всегда все заслуживаю.

– Уверена в этом? Хорошо вела себя? Слушалась родителей?

– Да, – четко выделила слово девушка, буравя ядовитым, как у матери, взглядом. – Даже свидание с королем заслужила.

– А жена его величества не против вашего свидания? Хотя знаешь, буду только рада посмотреть на это, как красиво он пошлет тебя на пару веселых букв, – ответила я, из-за чего двое парней напряглись, но лишь Марьяна ухмыльнулась, запивая шампанским, а Софи сделала вид, будто подавилась едой, закашлявшись. – Ладно, шучу. Я сыграю твой любимый «Вальс кукол». Вот мой тебе подарок на сегодня.

Лилиана, заметив, как я направилась к роялю, объявила тост, вставая из-за стола, чтобы привлечь внимание всех:

– Дорогая Анна, я поздравляю тебя с этим прекрасным праздником. Желаю всего самого наилучшего и, конечно же, здоровья. Пусть эта мелодия в исполнении моей дочери наполнит тебя и твое сердце теплом.

Как мило, а если быть честной, противно. Столько фальши я никогда не слышала. Лилиана специально выбрала этот вальс, так как играла его своей дочери, насколько я помню. Он служил ей чем-то вроде колыбельной. Женщина мечтала, чтобы когда-нибудь маленькая Камилла тоже сыграла на публике любимое произведение, порадовав маму. Что ж, твоя мечта сбылась, Сойлер. Я исполню его ради тебя, ведь знаю, каково это – быть матерью и терять свое сокровище. У меня тоже когда-то оно было: семья, ребенок, сестры, родители. И власть, которая отняла все. Да, Ками, ты не шестнадцатилетняя школьница. Ты – девушка. Королева. Чудовище. Убийца. Богиня лабиринтов. Сестра бессмертия. Вот кто ты. Та, что вечно бежит от самой себя и ответственности.

Я села за музыкальный инструмент, чувствуя волнение. Краем глаза заметила на себе взгляды друзей и… Нет, только не сейчас об этом вспоминать. Отбросив все мысли, я надела маску безразличия. Вальс получался таким, каким должен: шутливым, подвижным и веселым. Я наизусть знала произведение, ведь когда-то играла его своей дочери. Надеюсь, ей нравилось, а также надеюсь, она сейчас слышала и вспоминала те времена. Мне противно от себя. Была бы Камиллой, пережила бы намного лучше данный момент. Ненавидела играть и одновременно вспоминать уютную детскую комнату в белоснежных и сиреневых тонах, где маленькая девочка в розовом платьице с голубым бантом и волнистыми черными волосами вальсировала с любимой куклой под игру матери. Малышка кружилась вокруг елки и рояля, смеялась звонким смехом. За окном светила луна, а я все играла и играла, глядя не в ноты, которые знала наизусть, а на девочку. На ту, что делала меня самой счастливой матерью в далеком прошлом; на ту, чье будущее покрылось тьмой. Ее карие глаза всегда будут для меня наказанием. Именно о ней я сейчас играла – о малышке, вальсирующей с куклой. Вскоре игрушка упала на пол, а по милому детскому личику потекли ручьем слезы, ведь мама бросила дитя, перестала играть любимую музыку. Она покинула комнату. Ушла навсегда.

«Не уходи, мамочка! Сыграй еще раз, пожалуйста».

Закончив на высокой ноте и открыв глаза, я услышала бурные аплодисменты. Я встала, поклонилась как положено, а потом вернулась обратно за стол к друзьям и имениннице. Парни подняли за меня бокалы, а подруги сыпали комплиментами.

– Спасибо за вальс, мама, – холодно поблагодарила та, что поклялась забыть обо мне и не называть больше так, но, видимо, не смогла, когда все остальные ушли танцевать, оставив нас наедине.

Влад приглашал на танец, но я отказалась. Сейчас было не до него.

– Ты видишь где-то здесь свою мать? – притворилась удивленной.

– Видела, а теперь ее уже нет. Она то появится, то снова исчезнет, как призрак, который блуждает между прошлым и настоящим.

Ее слова ранили, царапали сердце, заставив его сжаться, замедлить ритм.

– А еще подстраивает свою смерть, бежит от правды и прячется в собственных иллюзиях, а нас заставляет играть второстепенных персонажей, которые не двигают сюжет, а лишь остаются фоном.

«Не уходи, мамочка! Сыграй еще раз, пожалуйста».

После этих слов Марьяна встала из-за стола и ушла. Я лишь проводила ее взглядом, запивая больше не соком, а шампанским.

Этот вечер я представляла не таким. Меня не должна поедать совесть и вина! Я – Камилла, а не та, кто умер сто лет назад! Все в прошлом. В далеком и забытом прошлом.

«Почему ты бросаешь меня здесь одну, мама?»

«Ты не можешь просто так взять и уйти!»

«Не делай этого, прошу. Остановись!»

Голоса трех разных людей раздавались в голове, возвращая в ночь, когда я убежала от тех, кого любила и кому доверяла. Мое предательство никто не поймет. Его и не было, но все считали иначе. Заглушив рвущиеся воспоминания, я переключила внимание на Лилиану, которая разговаривала за столом с мужчиной. Его я видела впервые, но рассматривать и подслушивать их диалог хотелось меньше всего. Громкая музыка и крики давили на голову. Находиться здесь становилось невыносимо. Я пробежалась взглядом и увидела, как именинница с подругами вышли из ресторана. Интересно, куда они собрались? Да и где, кстати, Влад? Камилла бы тоже заметила тут что-то странное? Вполне возможно. Я в последний раз перевела внимание на Лили. Женщина ничего не контролировала и не следила за сценарием. Она слишком увлеклась работой, забывая про остальное в нашем театре.