Иногда, стоя у зеркала, я могу часами рассматривать себя и находить изъяны на своём теле. У меня есть растяжки на боках. У меня толстые щёки. У меня есть живот — далеко не плоский. За что он меня полюбил?

Не знаю, почему именно сейчас я решила об этом подумать, но моё выражение лица, которое ещё несколько минут назад было радостным, вмиг изменилось. Я едва сдерживала себя, чтобы не заплакать.

А если Аарон со временем устанет от меня? А если разлюбит из-за моей неидеальной внешности и фигуры?

Я случайно шмыгнула носом и внимание Аарона полностью переключилось на мои глаза, которые уже наливались слезами.

— Так-так-так, — быстро проговорил он каким-то обеспокоенным тоном. — Что за слёзы, Лаура? Ты чего?

— За что ты меня полюбил? — не колеблясь, незамедлительно спросила я. А потом пожалела: надо было промолчать! Теперь подумает, что я дура, напрашивающаяся на комплименты.

— Не понял.

Он был озадачен. Аарон всё ещё не привык к моему переменчивому настроению. Я могу смеяться, а через секунду заплакать. И это не только в критические дни, а почти всегда.

Аарон остановился и поставил меня на ноги — прямо у самого подъезда.

Сердце обливается кровью, а с глаз всё же потекли слёзы, когда Аарон опять взял моё лицо в свои руки и нежно, почти невесомо и бережно, но так ощутимо и согревающее, поцеловал мой нос. Затем его губы поцеловали мой лоб и, наконец, мои мокрые — уже от слёз — губы.

— Родная, что с тобой опять? Чего ты заплакала и что это за вопрос? — шептал он, не отрываясь от моего лица.

— Просто почему-то резко подумала… Знаешь, я далека от идеала… Взять к примеру твою Кимберли, которая бегает за тобой всю жизнь! Она идеальная! Безупречная кожа, без единого прыщика, тонкая талия и стройные ноги. А я что? У меня всё лицо в высыпаниях, которые даже тональные крема и консилеры не скрывают. У меня толстые ноги и пузо! А ещё чуть ли не всё тело в растяжках. Я снова поправилась!

Не знаю, какого ответа от него жду. Я не напрашиваюсь на комплименты, нет. Просто говорю то, что у меня на душе, то, что беспокоит меня — он всегда просит так делать.

— Господи…

На секунду я даже успеваю подумать, что он устал от моих вечных заскоков. А потом он безобидно улыбается и снова смотрит на меня.

— Родная, я столько много раз говорил, что люблю тебя, ты думаешь я хоть когда-то тебе соврал? Я люблю каждую часть твоего тела, ты вся безупречна. Не сравнивай себя с остальными, потому что ты — это ты — особенная и индивидуальная. Мне нравятся твои ноги, мне нравятся твои бёдра и твой живот. Мне нравятся твои щёки и твои высыпания. Ты мне вся нравишься, Лаура. Ты думаешь, если Кимберли так идеальна, то и собеседник она хороший? Ни черта, Лаура. Внешность далеко обманчива, я думал, ты должна была давно это понять. Кимберли хоть и кажется идеальной, но в душе она пуста. Она не может поддержать, для неё объятия и поддержка — это почти табу. Она не склонна к нежности. Мне не нравится, что ты вообще заводишь эти темы и сравниваешь себя с другими. Ты самая лучшая девушка, которая встречалась на моём пути. Я говорю тебе честно и открыто, а не потому, что мне хочется тебя успокоить. Пожалуйста, давай мы больше не будем возвращаться к этой теме…

Вот теперь я точно не смогу сдержать слёз. Они скатываются одна за одной по щекам, и Аарон, кажется, теряется ещё больше. Он смахивает их пальцами, а потом проводит ладонью по моим волосам, гладя меня по голове.

— Мне кажется, я пропала бы без тебя.

И это чистая правда. Не преувеличение. Я даже боюсь представить, что было бы, если бы в какой-то период жизни не появился Аарон… Возможно, меня бы полностью сломал Юджин, и я была бы просто неживой куклой. А возможно, я даже наложила бы на себя руки, чтобы избежать той никчёмной жизни…

— Нет, — уверено и чётко ответил Родригес. — Я бы обязательно тебя нашёл и познакомился. При любом раскладе ты бы не осталась одна.

Остаток вечера мы провели в моей комнате, почти не выходя из неё. Лили дома не было. Я не стала ей звонить, потому что предполагала, что она на свидании со своим молодым человеком. Мне было интересно, кто он, как выглядит и можно ли ему доверять тетю? Но что-то мне подсказывало, что он хороший человек — другого бы тётя не выбрала.

Сегодня мы легли спать пораньше, потому что устали. А ещё, наверное, потому, что хотели просто полежать вместе в объятиях.

Аарон прижимал меня к себе, и я чувствовала себя спокойно. Больше не было удушающих мыслей, которые могли бы свести меня с ума.

Всё было хорошо.

Однако…

Этой ночью что-то заставило меня пробудиться. Сначала я не поняла, в чём проблема и почему я проснулась. У меня не было никакой нужды. А потом, прислушиваясь, поняла, что вернулась Лили.

Тётя разговаривала с кем-то по телефону.

И я могла бы уже уснуть, потому что подумала, что разговаривает со своим мужчиной, но… я отчётливо услышала её встревоженный голос. Разобрать её слов я не смогла. Уснуть мне уже точно не удастся.

Я осторожно скинула со своей талии большую руку Аарона, которая даже во сне прижимала меня к себе. И осторожно встав с кровати, подошла к двери, слегка приоткрыв её.

— Да, конечно… Боже, я сейчас приеду…

Боже, я сейчас приеду.

Что происходит?

Я прижалась к двери. Я знала, что что-то не так, но спросонья не могла ничего сообразить.

Мне пришлось выйти с комнаты, чтобы не разбудить Аарона, и узнать у Лили, что же произошло и куда она собирается ехать посреди ночи? Может, что-то у её мужчины произошло, и ему нужна была её помощь?

Мои шаги было незаметно скрыть, я топала слишком громко, даже если старалась идти тихо. И тётя почти сразу обернулась.

— Гномик? — её губы растянулись в натянутой и невероятно напряжённой улыбке, которую она старалась от меня скрыть.

Произошло что-то серьёзное?..

— Лили? — в ответ спросила я, наблюдая за тем, как она в спешке натягивает джинсы. — Куда ты собираешься? Кто звонил?

— Милая, ложись спать, пожалуйста, — Лили заботливо, почти уберегая от чего-то, провела рукой по моим волосам.

— Нет, что происходит?

Я напрягалась всё сильнее с каждой секундой.

— Лаура…

Глазами зацепилась за её дрожащую губу. Будто у неё сейчас начнется истерика.

— Что?

— Бабушка умирает…

33 глава. В этот день мне хотелось умереть

Звон в ушах был первым, что случилось со мной после удушающих слов Лили. А потом меня шатнуло в сторону и перед глазами появились чёрные круги. Мне нечем дышать — за несколько секунд мне перекрыло дыхание, и из глаз брызнули слёзы от боли, от безысходности, от паники, нарастающей с быстрой скоростью внутри меня.

— Что значит — бабушка умирает?! — завопила я истерическим голосом так громко, что запершило в горле.

— Лаура, тише… — я видела, как трясло тётю, она переживала не меньше меня, но ей приходилось сейчас успокаивать именно меня.

— Нет! Объясни мне!

— Сердечная недостаточность, Лаура. Ты знаешь, что бабушка болела на протяжении почти всей своей жизни. Пришло её время.

Я не понимала, нет, почти возмущалась, как она могла говорить о таком так просто?! У неё умирает мать, а она спокойно принимает это, как должное.

У меня так не получается.

Я не такая сильная, как Лили.

У меня снова умирает близкий человек.

Теперь, кроме тёти, у меня нет никого из семьи.

Родители, бабушка, все оставляют меня…

Захлёбываясь в слезах, я падаю на пол, ударяясь головой о стену, но эта боль такая несущественная по сравнению с той, что сидит внутри моего сердца, разрывая его сейчас на части. Его разрывают, как открытку, подаренную кем-то незначимым на День всех влюблённых.

Из моей комнаты выходит Аарон, совершенно не понимая, что происходит. Но, когда его взор падает на меня, едва ли в рассудке, он тотчас падает на колени рядом со мной, поднимает и прижимает к себе.