- Бегите на них, собаки! Рубите их!

Его призывы замолкли, когда немцы вонзили в гладиаторов  свои копья.  Линия фронта фракийцев  стояла твердо, упираясь ногами в песок, когда наконечники копий вонзались в их щиты. Их безоружные товарищи выли в агонии, когда наконечники, пронзая  их мышцы и кости, отбрасывали их назад,  прижимая  к своим товарищам в тылу.  Один из гладиаторов издал кровавое бульканье, когда германец вонзил в него свое копье с такой силой, что наконечник вылез из его мускулистой спины. В шоке, гладиатор начал яростно рубить древко, торчащее из его груди, своим коротким мечом.  Его противник-германец зарычал и взмахнул копьем вверх, сбив гладиатора с ног и подняв того в воздух. Вокруг него мелькала сверкающая сталь, когда его товарищи обнажили свои длинные мечи и принялись рубить врага безумным градом ударов и выпадов.

Многие из гладиаторов по-прежнему были вооружены только глиняными черепками или палками, но германцы не проявляли пощады, рубя их с дикой силой. Один гладиатор бросился на германцев , размахивая деревянным колом. Одного он успел ткнуть в живот, а второго оглушил резким ударом в челюсть. Гладиатор издал дерзкий рев, когда еще несколько германцев набросились на него, колотя кулаками и безжалостно нанося удары по лежащей фигуре.  Мужчина издал булькающий звук. Мгновение спустя один из германцев поднял отрубленную голову гладиатора над полем боя, у которой отвис рот, глаза широко раскрылись в картине смертельного ужаса, а под ней болтался рыхлый узел вен и сухожилий.  Макрон узнал в гладиаторе одного из верных последователей Бато.  Со звериным ревом германец ударил отрубленной головой другого гладиатора, повалив его на землю. Затем он швырнул голову в толпу, прежде чем продолжить атаку на оставшихся гладиаторов.

Из тыла толпы гладиаторов Бато наблюдал, как разворачивается германская атака, и на его лице отразился смертельный ужас. Макрон заметил, как Дюрас  дергает своего лидера, убеждая его покинуть бой, пока германцы  прорубали себе путь сквозь  толпу  беззащитных гладиаторов. Фракиец  погрозил кулаком  оптиону.  Затем оба гладиатора начали выбираться из схватки. Макрон смотрел, как они убегают, и почувствовал, как участился его пульс. Он указал на Паво и Бассуса

-  Давайте, за мной!

Он мчался впереди мужчин, лавируя между гладиаторами, охваченными безжалостным натиском германцев. Впереди, преграждая ему дорогу, развернулся дородный фракиец. Скорректировав свою позицию в последний момент, Макрон вонзил клинок в мужчину, целясь в нижнюю часть груди. Лезвие дрогнуло в его руке, когда острие скользнуло по грудной клетке гладиатора и пронзило его жизненный  органы.  Гладиатор издал беззвучный крик, его конечности задрожали в агонии, когда он опрокинулся назад.  Макрон понесся дальше. Но гладиаторов отбрасывала  от него ярость германской атаки, и он продолжал терять свою добычу из виду в этом сокрушительном хаосе.

Наконец он заметил двух германских  солдат, которые загнали Дюраса и Бато в угол, когда те пытались бежать. Один из германцев  замахнулся своим копьем на Дюраса.  Телохранитель схватился за древко прежде, чем острие успело вонзиться в его плоть, и сломал копье пополам. Он замахнулся на германца и сбил его с ног одним ударом в подбородок, а затем ударил поверженного германца  своим  кулаком в шипованных  перчатках. В то же время  Бато уклонился от удара длинного меча второго  германца, его молниеносные рефлексы позволили ему пригнуться и атаковать одним движением, вонзив  четырехзубый  кинжал мужчине в пах.  Германец задыхался.  Бато вывернул запястье, разорвав мужское достоинство солдата, ухмыляясь, наблюдая, как тот падает на землю. Затем он отдернул  Дюраса от германца, оставив жестоко истерзанного  человека лежать на песке: его лицо было вдавлено, глаза, нос и зубы превратились в блестящую окровавленную кашицу.  Они продолжали пригибаться и нырять сквозь толпу гладиаторов, направляясь к тренировочной площадке.   Макрон изо всех сил пытался сдержать нарастающую внутри него ярость.

- Ублюдки! - прорычал он. - Не давайте им уйти!

Паво догнал Макрона и осмотрел тренировочную площадку. Песок потемнел. На нем блестели лужи крови.  Некоторые группы гладиаторов бежали от схватки и рваным отступлением направились к убежищу казармы.  Германцы выследили  их, выкрикивая свой варварский восторг под хор яростных колющих и рубящих ударов.

Бассус  указал вперед: -  Смотрите, господин!

В дальнем конце полигона у западной стены копошилась пара силуэтов.  Бато и Дюрас лихорадочно огляделись вокруг.  Севернее германцы  роились вокруг казармы, рубя даже тех гладиаторов, которые, сдаваясь, поднимали руки,  и калеча их трупы. Один гладиатор умолял о пощаде, когда германцы  повалили его на землю и воткнули  копье ему в живот. Глаза мужчины вылезли из орбит, когда наконечник копья вышел у него из спины.  На восточной стороне  бушевала схватка.  Двое фракийцев поняли, что их единственный путь отступления лежит на юге.

Бассус  прищурился:  -  Они направляются на тренировочную Арену.

Макрон зарычал горлом: - Понятно . Бежать им некуда.  Давайте покончим с ними.

Трое мужчин прорвались через тренировочную площадку, встав между убитыми гладиаторами и германцами. Тьма сгустилась над горизонтом, и полная луна мерцала в небе, омывая лудус бледным светом. Крики и лязг бушующей битвы затихли, когда они пронеслись через арочный вход, ведущий на арену, и остановились в центре, пробежав глазами по деревянным галереям.

- Куда они пропали, химеры их побери? - прошептал Макрон.  -  Паво, осмотри галерею.  Бассус,  оставайся здесь.  Охраняй вход.

Макрон и Паво разделились, осторожно осматривая маленькую Арену в поисках следов своей добычи. Затем воздух пронзил крик, и Паво отвел взгляд от галерей и посмотрел на Макрона. Оптион  был невредим. Паво взглянул в сторону входа как раз вовремя, чтобы увидеть Бассуса, пошатывающегося под аркой, и  кряхтящего  от боли.  Из его горла торчали четыре острых кончика.  Он вздрогнул, затем обмяк.  Бато стоял за его плечом, лихорадочно ухмыляясь. Он выдернул кинжал из горла Бассуса и швырнул мертвого охранника на землю, шагнув через вход на Арену.  В то же время Дюрас мчался по песку, широко раскинув руки, опустив голову в позе бычьей атаки, черты его лица исказились в почти нечеловеческом выражении ненависти. Телохранитель выбил меч из рук Макрона прежде, чем тот успел его им ударить,  и вцепившись руками в плечи ошеломленного оптиона,  повалил его на землю.

Паво повернулся к Бато.  Фракиец поигрывал своим кинжалом.

- На этот раз твой друг не сможет спасти тебя, римлянин, - ухмыляясь, сказал  он. - Теперь я покажу тебе, как сражается настоящий Первый Меч.

Фракиец  в неуловимом движении прыгнул на Паво.  Молодой гладиатор никогда не видел, чтобы боец двигался с такой ошеломляющей скоростью и точностью, его плечи сгорбились, он прыгал вперед на подушечках ног, так легко и быстро, что казалось, будто он летит по песку. В мгновение ока он налетел на Паво, целясь кинжалом в живот своего противника.  Паво неловко отпрыгнул назад. Кончики зубцов  кинжала царапнули его плоть, и горячая кровь заструилась по бронзовому ремню Первого меча, обернутому вокруг его набедренной повязки. Разозлившись, Бато снова бросился  на Паво, не дав юному гладиатору времени скорректировать свою позицию.  Сквозь волны боли Паво отбил кинжал своим щитом.  Зубцы вонзились в щит, и фракиец резко ударил Паво по лодыжке, заставив его отшатнуться назад, вырывая щит из его левой руки.  Паво рухнул на песок, мрачный голос в его затылке сказал ему, что он вряд ли сможет победить Бато, только не с его ранами,  и только не против такого проворного и безжалостного противника.  Неподалеку  он заметил Макрона.  Дюрас прижал оптиона к земле, его перчатка с шипами была высоко поднята, готовая нанести смертельный удар.  Но Макрон вытянул руку над головой, парируя перчатку, а затем ударил Дюраса головой по переносице. Молодой гладиатор воодушевился силой оптиона.