– Лилит, посмотри на меня! Как ты? – послышался откуда-то знакомый голос.

Я пару раз моргнула, и расплывчатые пятна перед глазами рассеялись, позволяя мне разглядеть Мию, мою подругу.

– Да, – прошептала я, потирая виски. – Просто новая порция таблеток от нашей заботливой докторши.

– Если они продолжат пичкать тебя ими в том же духе, ты не доживешь до этого поганого аукциона! – вспылила девушка, придерживая меня под локоть и ведя к шеренге из других заключенных.

– Что с ней? – подбежал к нам Алан, закидывая мою вторую свободную руку себе на плечо.

– Все в порядке, я сейчас приду в себя, – пробормотала я, слабо сопротивляясь.

– Чем ближе к торгам, тем больше они ее накачивают, – зашипела Мия, куда-то убегая.

– Я могу отнести тебя в комнату, – с тревогой проговорил Алан.

– Нет уж, в эту консервную банку я больше не вернусь, – улыбнулась я, обретая почву под ногами.

– Шутишь – это хороший знак, – усмехнулся мой спаситель.

Алан был добродушным, всегда готовым прийти на помощь парнем. С ним и Мией мы сразу нашли общий язык, оказавшись в интернате. В свободные часы мы всегда вместе читали или играли в карты. Оказавшись здесь в одиннадцать, я только и делала, что молчала и сидела в своей комнате. Но однажды Мия и Алан ворвались ко мне со странной просьбой, заявив, что им не хватает человека для игры в вышибалы. Ребята чуть ли не силой выпихнули меня наружу, заставив сражаться на их стороне. Нас было всего трое против шестерых. После сокрушительного проигрыша Алан с улыбкой достал из заднего кармана шоколадное печенье, сознавшись, что с помощью силы стащил его у охранника. Не печенье тогда растопило мое сердце, а осознание, что этот белокурый мальчишка с задорными карими глазами доверил мне секрет, за который его могли закрыть в комнате на десять, а то и пятнадцать дней с одним куском хлеба, кувшином воды и горстью таблеток, которые врачи с усмешкой называли “Конфетами”. С Мией же мы стали подругами, когда я увидела ее рисунки, на которых она упорно изображала свою семью, Алана и меня. Не имея воспоминаний о собственных родителях, я так растрогалась, что Мия подарила мне этот чудесное изображение, которое я до сих пор бережно хранила в нагрудном кармане комбинезона. Этим двум ребятам я обязана всем. На протяжении долгих десяти лет мы поддерживали друг друга. Конечно, будучи запертыми в четырех стенах, не обходилось и без ссор, но мы всегда мирились и приходили друг другу на выручку. “Есть еще один дорогой тебе человек”, – напомнило жестокое сердце, но я яростно затрясла головой, отгоняя надежды, что уже завтра я могу его увидеть. Сегодня Алан, Мия, я и еще шестнадцать ребят, достигшие двадцати одного года станут лотами на унизительном аукционе.

Пересчитав каждого из нас и взяв кровь на анализ, строгий надзиратель Митч нервно стучит пяткой своего до блеска начищенного сапога. Он отвечает головой за то, что каждый из нас может выкинуть. Я оглядываю остальных собравшихся. Девушек почти столько же, сколько и парней, все в одинаковой унылой униформе. Каждый растерянно стоит, потупив глаза в пол. Многие из них уже забыли, как пользоваться даром, преподнесенным им при рождении. “Даром или проклятьем?” – пронеслось у меня в голове.

– Все анализы замечательные, – с облегчением констатировал наш угрюмый надсмотрщик, получив от лаборанта в голубом фартуке заветную бумажку.

У нас ежедневно брали кровь, чтобы отслеживать, не выплевываем ли мы таблетки. Наказание за проступок – прилюдная порка.

– Через десять минут катер заберет нас отсюда и доставит в ближайший порт. Уже через несколько часов вам посчастливится предстать перед самыми важными семьями нашей страны. Не облажайтесь!

– Счастливчики! – хохотнула Мия, покинув свое место в строю.

В руках у девушки был пластиковый стаканчик с водой, который она протянула мне.

– Спасибо, – пробормотала я, жадно пригубив.

– Девочки, прикроете меня? Хочу попрощаться с Келли.

– Уверен, что сейчас лучшее время? – закатила глаза Мия.

– Я не увижу ее еще год, а если нас отправят в точку военных действий, то, может, вообще никогда, – Алан обреченно вздохнул.

– Беги, – кивнула я, – если будет нужно, мы что-нибудь придумаем.

– У тебя три минуты, придурок! – толкнул его Мия. – Дальше будешь отвечать своей шкурой.

– Спасибо, девочки! – крикнул уже на ходу Алан, направляясь в сторону комнат.

– Знаешь, тебе стоило ему признаться, – говорю я, допивая последние капельки воды.

– Этот осел никого кроме своей Келли не видит. Неужели я должна так унижаться?

– Лучше сейчас, потом может быть поздно.

– Не говори так, – грозно бросила подруга. – Да, нас купит очередная напыщенная дура, возомнившая себя героиней войны, но мы все также будем вместе. И пусть они делают, что хотят, но нас они не разлучат!

– Ты права, – заявила я, побеждено поднимая руки.

Хотя не существовало закона, запрещающего мужчинам покупать на аукционе напарника противоположного пола, это негласное правило исправно соблюдалось. Надо заметить, это, хоть немного, но радовало. Мы не достанемся Адаму Эвансу, бездушному наследнику Омера Эванса. Все знали, что сегодня он будет присутствовать на торгах. Достигнув двадцати пяти лет, младший сын главы государства решил вступить в армию, чем несказанно порадовал своего кровожадного отца. Каждый заключенный здесь ненавидел Адама. По указке его отца умерли десятки нам подобных, нас отняли у родителей, лишили детства, а в завершении насильно заставят вступить в армию. А теперь его сыночек захотел приручить одного из нас и вступить в ряды военных на благо нашего великого государства. Тошнота снова подкатила к горлу.

– Лилит, ты тут?

– Да, просто задумалась, – успокоила я Мию.

– Следуйте за мной к южному выходу, – прогремел над нами голос Митча.

– Блин, где Алана черти носят?

– А вот и я, девочки, соскучились? – лицо парня сияло.

– Ты слишком счастливый после разлуки с любовью всей твоей жизни. Неужели ты понял, что Келли – бездушная стерва, и сам бросил ее? – выдала Мия, от чего я чуть не поперхнулась смехом.

– А вот и нет, зануда. Просто меня ожидал очень неожиданный и крайне глубокий подарок, если вы понимаете, о чем я, – заулыбался друг.

– Не хотим ничего знать! – запротестовала я, заметив помрачневшее лицо Мии.

Я незаметно сжала руку подруги. Ответом мне была благодарность в ее больших темных глазах. Девушка заправила темную прядь коротких черных, как смоль, волос за ухо и гордо подняла подбородок, шагая навстречу прохладному ветру. Впервые за десять лет мы оказались на свежем воздухе. Легкий бриз ласкал кожу, заставляя волоски на затылке встать дыбом от удовольствия, солнце нежно согревало лицо, от чего приходилось щуриться, а шум воды завораживал. Кажется, мое сознание взорвалось, осознав, сколько вокруг звуков: щебет птиц, писк грызунов, шелест листвы, жужжание пчел.

Усадив нас в каюту и завязав глаза, был дан сигнал к отплытию. Некоторые устройства все же удалось запустить после катастрофы благодаря аварийным генераторам. Сквозь плотную материю невозможно было разглядеть хоть что-то, но я радовалась, что могу чувствовать легкое покачивание волн, слышать скрежет руля капитана и хлопки крыльев чаек. Не знаю, сколько именно времени прошло, но, когда нас высадили на небольшой тихой пристани и высвободили органы чувств, уже смеркалось. Небо окрасилось пурпурным, оранжевым и фиолетовым, солнце могучим раскаленным обручем уходило за горизонт, а кожу немного покалывало от прохлады. Двигаясь по узкой мощеной дорожке к поджидающему нас микроавтобусу, я уловила всплеск энергии. Сначала он был слабым, но с каждой секундой разрастался, силясь вырваться наружу. Синие языки силы сплетались перед моими глазами.

– Алекс, нет, не надо! – крикнула я, но было уже поздно.

Алекс, сильная и боевая девчонка, не щадившая свое тело ни днем ни ночью и регулярно тренировавшаяся при каждом удобном случае, вскинула руки. Вода, окружающая нас, в эту же секунду забурлила, запенилась и выросла в огромную, мощнейшую волну. Алекс побежала ей навстречу, желая скрыться, отступить под защиту повинующейся ей стихии, но седативные сделали свое дело. Девушка не была достаточно проворна для придуманного ей маневра, не была достаточно быстра для того, чтобы спрыгнуть с помоста и достичь края причала. Надзиратель одним отрепетированным движением достал черную коробочку с номерами на ней и нажал на кнопку. Алекс упала навзничь, будто ей по голове ударили чем-то тяжелым, пара ребят сделали выпад в ее сторону.