— А про маму что?..— неожиданно поинтересовалась Жанна.
— Я бы не хотел этого повторять,— нахмурился Ивов-старший.— Если кратко, главной темой слухов было то, что она добилась продвижения по карьерной лестнице исключительно через постель. Она очень красивая, и такие слухи сопровождали её постоянно, одно время она очень из-за этого переживала. Но потом справилась. Ты, кстати, тоже можешь с этим столкнуться.
— Ну, я не такая красивая, как мама,— покраснела Жанна.— Я больше на тебя похожа, вон челюсть у нас один в один, поэтому можно не бояться.
— Отличный комплимент, умеешь порадовать папу,— вздохнул Олег и продолжил.— Давай вернёмся к твоей проблеме. На администрацию школы ты никак не повлияешь, а вот с одноклассниками нужно побеседовать чётко и открыто. Собери всех на свою сторону, чтобы внутри класса ничего плохого не говорили. Это поможет и Елене Андреевне легче всё пережить, и на завучей с директором повлияет, потому что всё равно у них среди учеников имеются свои стукачи. Если хочешь, я сам с Еленой Андреевной поговорю — возможно, ей ещё какая-то помощь нужна, но она вам с Мишей опасалась говорить.
— Думаю, пока не надо,— отозвалась Жанна.— Я сама в это ввязалась, сама и разобраться должна. Ты прав: это ценный жизненный опыт и интересная задача. Я сама должна её решить, вдруг потом ещё пригодится!
На душе после разговора с отцом стало гораздо легче, и только грядущий разговор с Мишей доставлял тревожное беспокойство. Она видела от него несколько сообщений и пропущенных звонков, но сознательно решила не читать их и не перезванивать, оставив всё для личной беседы.
Отец советовал делать всё осторожно и деликатно, при этом глядя в глаза, чтобы избежать недомолвок и непонимания. Но едва она вышла из дома на утреннюю пробежку с Джеком, как наткнулась на Штифлева, который ждал её у подъезда.
— Привет! Почему ты мне не отвечаешь? — резко спросил парень, едва она подошла.
— Ну так получилось, я хотела с тобой именно вживую поговорить, без телефона,— ответила Жанна.— Я тут много думала и…
— …И теперь я тебе не нужен? Уже наигралась в детектива?
— Что за истерика? — ощетинилась девушка.— У меня есть своя жизнь и моменты, когда вообще общаться не хочу. В чём проблема?
— Ну, просто вчера я наткнулся на одну старушенцию. Она, короче, не то чтобы источник слухов, но оказывает существенное влияние на их распространение…
Миша вкратце изложил события прошедшего дня, не став, правда, описывать довольно неприятный разговор с матерью, который состоялся после ужина и был связан с заведующим отделением в частности и с уважением к старшим в целом. Миша сорвался, нагрубил маме и теперь был на взводе от всего произошедшего. Вчерашнее молчание Жанны ухудшило ситуацию, и в итоге он почти не заснул ночью, а утром, встав в шесть часов, оделся и направился к знакомому подъезду. Когда девушка заговорила с ним, он очень обрадовался, но тон показался холодным. По мере рассказа одноклассница хмурилась всё сильнее:
— Ну ты, блин, талант: это же надо было так облажаться,— усмехнулась Жанна.— Не, ты прям герой-любовник получился! Пусть радуется, что ты её в конце не зарубил!
— Я и в самом деле не знал, что делать,— ответил Миша.— Как-то растерялся…
— Фигня это всё, повоняет и выветрится,— решительно заключила Ивова.— Я вот поняла, что слишком много из-за этого всего переживала. Нужно было давно остановиться; знаешь, так: глубоко выдохнуть, а потом подумать и во всём разобраться. Именно так я вчера и сделала. Полезно иногда побыть одной, вот и не хотелось даже на звонки отвечать. Ты же не стал меня ревновать?
— Нет, мне просто… ну поговорить хотелось. За эту всю ситуацию.
— Я тоже хотела обсудить,— сказала Жанна.— И извиниться. Я вела себя неправильно. Действительно заигралась в детектива или шпиона. В общем, надо было сразу обозначить наши отношения как дружеские. Не переходить к поцелуям и этой показухе. Наплевать на слухи. Просто дружеское общение, помощь любимой учительнице. Как вариант — совместный досуг и занятия, но по-дружески. Я не собиралась заводить какие-то отношения и не испытываю к тебе каких-то чувств. То, что я делала, было глупостью. Прости меня, пожалуйста, я плохо с тобой поступила!
— Понятно,— поджав губы, произнёс Миша.— Я тогда пойду. Ты же бегать будешь, а я так не могу, не хочу тебя задерживать, да и в школу надо собираться.
— Подожди, ты ничего не хотел спросить? — встревожено поинтересовалась девушка.
— Нет-нет, ничего, мне уже все хорошо понятно,— торопливо ответил парень.— Всё понятно и логично. Хорошо, что мы поговорили, мне пора!
Он развернулся и поспешно пошёл прочь, опасаясь, что у него, как в детстве, брызнут из глаз слёзы. Жаль, что нет дождя — под дождём слезы не видны.
Боль, тоска и одиночество переполняли его до краёв. Всё время до этого ещё теплилась какая-то надежда, теперь она окончательно развеялась. У горизонта висели свинцовые тучи. Было заметно, что на окраине города скоро начнётся дождь. С той стороны по земле стелился стылый осенний ветер. Веяло первыми утренними холодами, предвестниками зимних заморозков.
Миша злобно пинал ногами опавшие листья. «Просто друзья! — раздражённо думал он,— Ебучая френдзона! — всё, как в Интернете, сказано. Требуется подручный — пожалуйста, а отношения не нужны, блин!». В самом начале, ещё летом, когда строил свои грандиозные планы, он мысленно готовился к подобному развитию событий, но всё равно это получилось больно и тяжело. Особенно после поцелуев, разговоров и прогулок, которые вроде бы сулили успех.
Теперь в классе он слышал за спиной злорадный шёпот, не мог смотреть в сторону Жанны, которая сидела с ним за партой с задумчивым и отрешённым видом. После второго урока он договорился пересесть, и разговоры только усилились, однако Миша старался этого не замечать. Он прогулял последний урок и даже подумывал прикинуться дома больным, чтобы пропустить недельку и окончательно успокоиться, но тут неожиданно вспомнил, что обещал Елене Андреевне зайти посмотреть ноутбук. После всех прошедших событий идти категорически не хотелось, но, с другой стороны, стоило предупредить учительницу о новой возможной волне слухов. Миша до последнего сомневался, но потом всё-таки решился уйти вечером из дома, чтобы не общаться лишний раз с матерью.
Он очень любил и жалел маму, но в последнее время ему всё труднее было находить с ней общий язык. Тяжёлая одинокая жизнь наложила свой отпечаток, Мария Александровна многого боялась в жизни, особенно за сына, и её бесконечные предостережения всерьёз раздражали. Он не опасался какой-то мести со стороны племянника зловредной бабки— заведующего хирургическим отделения, но вот слухи действовали на маму самым разрушительным образом. Теперь получался замкнутый круг: идти к Елене Андреевне означало подтверждать эти самые грязные слухи; не идти — значит, испугаться сумасшедшей бабки-сплетницы и ещё вдобавок выслушивать наставления матери.
Кроме того, в памяти постоянно возникала Жанна, он почему-то представлял, как она усмехается над его страхами. Это стало последней каплей. В конце концов, нужно просто сходить ещё раз проведать учительницу. Всю неделю он так делал, и что особенного в этом теперь?..
Лайка встретила его в спортивном костюме. Её волосы были убраны под бандану. Это выглядело так необычно, что в первую секунду он её даже не узнал.
— Ой, Миша! Заходи, я и забыла совсем, что просила тебя зайти,— воскликнула она.— Мы тут с Ксенией небольшой ремонт затеяли, балкон к зиме слегка утепляем, ну и убираемся по мелочи. Бардак страшный, конечно, но ты не обращай внимания.
Миша кивнул и прошёл в бывшую детскую комнату, которая не была подвергнута реконструкции. Ксения Олеговна к нему не вышла. Судя по звукам, доносившимся из соседней комнаты, она там что-то то ли красила, то ли, наоборот, что-то отчищала от краски. Хозяйка квартиры достала из шкафа повреждённый ноутбук, и Миша приступил к осмотру. Довольно быстро выяснилось, что он ничем не сможет помочь. Совершенно точно нужно было заменять повреждённые детали, с чем он в принципе бы справился, но вот искать их и заказывать через Интернет выглядело задачей весьма трудоёмкой. Он прямо сказал об этом учительнице, на что та отреагировала неожиданно спокойно:
