Лена кивнула и, распахнув дверь в кабинет, громко распорядилась:
— Так, пятый «В»! Сейчас письменно делаем по учебнику упражнения восемнадцать, девятнадцать и двадцать. Я сейчас отойду, но скоро вернусь и проверю. Сидите тихо, поняли?
Глава 7. Секретный прием
Лена поспешила спуститься на второй этаж в кабинет истории. Когда она вошла, оправдались её худшие опасения. У доски на сдвинутых вместе стульях лежал Миша. Над ним склонилась Жанна и пыталась с помощью ватных дисков остановить кровотечение из разбитого носа.
— Сильно болит? — спросила Лена, присев на корточки возле раненого.— Дышать можешь?
— Не сильно,— прогнусавил Миша, широко раскрывая рот.— Но дышать тяжело.
— Жанна, иди на следующий урок, мы тут дальше сами разберёмся,— настойчиво попросила классный руководитель.
— Но я…
— Иди, ты на медаль идёшь, нечего попусту пропускать занятия,— повторила Лена.— Миша и сам мне всё расскажет.
— Ладно,— вздохнула девочка и прикусила нижнюю губу.— Но вы это просто так не оставляйте, я бы вообще полицию вызвала.
Она развернулась и, закинув на плечо рюкзак, вышла из кабинета. Лена осторожно убрала от Мишиного носа перепачканные кровью ватные диски, помогла ученику сесть. Проведя рукой по его голове, она почувствовала большую шишку на затылке.
— Голова не кружится? — взволнованно спросила она.— Ты обо что головой стукнулся?
— Об подоконник в коридоре,— ответил Миша.— Вроде не сильно.
— Кто это тебя так?
— Артём с Саней,— выдохнул Миша.— До меня Носорог докопался, я его послал, он в драку полез. Я отбивался, а тут Артём сбоку как усандалил, я аж упал. Потом Жанна подлетела, заорала на них, Тёме оплеуху отвесила и Сане кажись, они оба свалили. А потом Ксения Михайловна меня с Жанной подняли и сюда помогли дойти, ну и все.
— А из-за чего он к тебе пристал? — поинтересовалась Лена.— Вроде он и раньше тебя задевал, но до таких последствий не доходило.
— Я его за руку ухватил, когда он ударить хотел,— ответил Михаил.— А нахуй я его послал, потому что задолбал. Он с чего-то я решил, что я ему за что-то должен.
Ещё первого сентября потребовал, чтобы я ему «Far Cry 4» из Сети скачал, я ему сказал, что не буду, а ему похрен. Действительно, блин, «Носорог»,— тупой и упёртый. А мне надоело, что он пинает меня чуть ли не каждый раз, как видит, вот я и послал его. Ой!..
Из Мишиного носа снова потекла кровь, видимо, от волнения. Ксения Олеговна принялась вытирать её платком, а Лена помогла Мише лечь обратно и запрокинуть голову.
— Мама дома сейчас? — спросила классный руководитель.
— Нет, её смена в больнице сегодня до девяти.
Мать Миши раньше работала операционной медсестрой, но в последнее время исполняла обязанности завхоза и сестры-хозяйки. Иногда ей всё-таки доводилось производить лечебные манипуляции или даже ассистировать на операциях, но теперь чаще приходилось заниматься исключительно хозяйственными вопросами. Персонала в больнице не хватало, и хоть матери не требовалось дежурить по ночам, дневные 12-часовые смены бывали у неё по пять-шесть раз в неделю.
— Сам сможешь дойти на работу к маме? — продолжила спрашивать Елена Андреевна.— Я тебя с остальных уроков отпрошу, только пусть тебя врач посмотрит, ладно?
— Давай лучше я провожу, а то вдруг у тебя сотрясение мозга, — вмешалась Ксения Олеговна.— У меня сейчас всё равно «окно». За полчаса успеем? Больница тут недалеко вроде бы?
— Я сам дойду, тут близко,— возразил Миша, пытаясь сесть.
— Да, лучше проводите,— согласилась Лена и добавила, взглянув на часы: — Должны успеть, если прямо сейчас отправитесь. В каком классе у вас следующий урок?
— 9 «Б», кажется, они в этот кабинет должны прийти,— наморщила лоб Ксения Олеговна.
— Посажу, если вы будете опаздывать,— кивнула классуха.— Скажу, чтоб сидели тихо, а вы подойдёте.
— Я в коридоре пыталась кровь вытереть, чтобы кровь не растоптали. Не уверена, все пятна нашла или нет,— рассеянно произнесла учитель истории.
— Сама тут разберусь, идите; это моё дело,— выдохнула Лена.— Не переживайте, всё будет хорошо.
Миша хотел ещё что-то сказать, но классный руководитель остановила его, красноречиво поднеся палец к губам. Она помогла собрать вещи и проводила до дверей.
— Давайте ключ, я закрою кабинет и повешу в учительской,— сказала Лена, когда они подошли к лестнице.— Запишите мой номер телефона. Позвоните, если что не так.
— Хорошо,— кивнула Ксения Олеговна и потянулась за телефоном.
Когда они ушли, Елена взяла в кабинете тряпку и швабру, ещё раз промыла пол возле доски и в коридоре, попутно размышляя, что делать дальше. Стоило для начала поговорить с Мишиной мамой, чтобы не получилось, что сын скрыл от неё возможную травму и не получил нужной помощи. Она набрала номер и максимально осторожно обрисовала ситуацию, добавив в конце:
— Пожалуйста, не обращайтесь в полицию, вы как бюджетный работник понимаете, какими неприятностями мне это грозит. Я обещаю, что виновные будут наказаны и подобное больше не повторится.
— Что вы, Леночка, я всё понимаю,— отозвалась Мария Александровна.— Надеюсь, с Мишенькой все хорошо. Вы меня так напугали! — я уже бегу в приемный покой, попрошу доктора его посмотреть.
— Позвоните мне сразу, как что-то будет известно,— попросила Елена Андреевна.— Я тоже очень переживаю.
— Обязательно, Леночка, обязательно!
Закончив разговор, она закрыла кабинет истории и направилась в учительскую, чтобы оставить ключ. По дороге заглянула в расписание, уточнив, какие у её класса следующие уроки. Химию Носорог с Артёмом уже явно прогуляли, но, может, на физике появятся.
Её в школе преподавал Евгений Яковлевич Ферштейн — очень колоритный учитель. Это был крупный седой мужчина с пушистыми белыми усами, которые постоянно топорщились, чем-то напоминая ёршик для унитаза. Когда-то он преподавал на физмате в областном центре, но в результате каких-то махинаций с диссертациями был уволен с кафедры и подался в школу. Это был хороший учитель, великолепно разбирающийся в своём предмете и любящий ставить зрелищные опыты. Из отрицательных сторон стоило отметить заметно зашкаливающее чувство собственного величия, выражавшееся в абсолютной жажде всестороннего и всемерного к нему уважения. Ферштейн требовал, чтобы к нему обращались не иначе как «профессор» (хотя по факту он не поднялся выше доцента). Прогульщиков своих занятий он совершенно не переносил, был в этом вопросе хуже Виктории Филипповны, иногда придираясь даже к уважительной причине. Но хуже всего приходилось тем, кого он заставал на уроке со жвачкой, которую Профессор считал высшим проявлением неуважения. Пойманного с поличным ученика он заставлял раскрыть дневник, положить туда жвачку, а затем сесть на него и сидеть так до конца урока. А на следующем занятии не забывал проверить, стоит ли на изувеченной странице подпись родителей. В общем, все ученики старались не прогуливать его уроки и, не дай бог, во избежание множества проблем ничем не привести физика в раздражение.
Елена вернулась в свой кабинет и занялась пятиклассниками, попутно размышляя, как ей провести беседу с Артёмом и Сашей. Вызывать в школу родителей категорически не хотелось, как и доводить инцидент до сведения администрации школы. К счастью, сегодня ни Гидры, ни директрисы не было. Понятное дело, что кто-нибудь всё равно настучит, но если удастся сегодня всё разрулить, то ничего страшного. А если история затянется — хорошего не жди: Гидре только дай повод: не видать тогда премии как своих ушей, а деньги сейчас ой как нужны.
Её размышления прервал звонок. Не успели ученики покинуть кабинет, как на пороге появилась Жанна и решительным шагом направилась к учителю.
— Что вы дальше делать будете? — решительным тоном спросила она.— И как там с Мишей?
