Оставшееся до ужина время я провела за раскладыванием вещей и монтажом видео для своих подписчиков.

В назначенное время мы встретились с Луизкой у кострища и отправились на ужин. Я переоделась и теперь щеголяла в белых джинсовых бриджах с коричневым ремнем и синей футболке. Подруга тоже сменила свое яркое платье на короткую серую тканевую юбку и белый свитшот. На ноги мы, не сговариваясь, обули кроссовки. Даже Луизка, большая любительница шпилек, решила сегодня предпочесть комфорт красоте.

Столовая здесь располагалась сбоку от административного корпуса. Это было одноэтажное здание с большой открытой террасой, на которой стояли накрытые столы. Три из них были уже заняты.

Колорит посетителей впечатлял. Первым, на кого я обратила внимание, был неопрятно одетый, какой-то неряшливый мужчина лет тридцати пяти. Он сильнее всех выделялся из общей тусовки явно состоятельных людей.

За соседним столиком сидела пожилая пара. Выглядели они очень аристократично. Мужчина в черном фраке, как будто бы собрался в Большой театр, а не приехал отдыхать на природу, и его супруга в строгом сером платье до колен и кремовых туфлях на низком каблучке. Третий же столик занимала выразительная дама бальзаковского возраста. Ее полную фигуру обтягивало салатовое платье с перьями в голубой цветочек, обулась она, в отличии от нас, в красные туфли на высоченной шпильке, а на ее голове красовалась розовая шляпка. У меня при взгляде на нее слегка зарябило в глазах. В экспрессии нарядов эта мадам даст фору даже Луизке.

– Всем добрый вечер! – взяла вступительное слово подруга, когда мы поднялись по ступенькам на террасу и остановились, выбирая себе столик. – Меня зовут Луиза, а это моя подруга Оксана.

Бомжеватого вида мужик не обратил на нас никакого внимания, продолжая жевать свои макароны. Пара аристократов молча подняли глаза: старушка оглядела нас, недовольно поджала губы, и продолжила трапезу. Муж последовал ее примеру. От яркой дамы я, честно говоря, ожидала подобной реакции, поэтому для меня стало полной неожиданностью, когда она подскочила со своего места, подбежала к нам и высоким тонким голосом воскликнула:

– Добрый вечер, дорогие! Как я рада! Наконец-то появились нормальные люди в этом гадюшнике!

Луизка округлила глаза и подавилась следующей фразой. Но даме и не требовался ответ.

– Меня зовут Амелия, и я – поэтесса. Пойдемте скорее за мой столик.

И она потащила нас за собой. Остальные гости продолжали ужинать, совершенно не обращая внимание на происходящее.

– Катерина, принеси-ка шампанское! Нам нужно выпить за знакомство! – скомандовала она девушке, которая, заметив, что мы пришли, выкатила свой сервировочный столик с нашим ужином. Метнув на нас взгляд полный сочувствия, она рванула внутрь здания и практически моментально вышла обратно, держа в руках бутылку Moet & Chandon. Луизка наметанным взглядом оценила ее выбор и поудобнее устроилась за столом. Тем временем наша соседка не умолкала ни на минуту.

– Вы знаете, я отдыхаю в этом чудесном месте уже вторую неделю и здесь совершеннейшем образом не с кем пообщаться! Все невероятные снобы! К ним со всей душой, а они морды воротят. Знаете, как у Есенина? – и она с выражением принялась декларировать:

– Не тужи, дорогой, и не ахай,

Жизнь держи, как коня, за узду,

Посылай всех и каждого на хрен,

Чтоб тебя не послали …4

– Амелия Константиновна, вот ваше шампанское! – перебила поэтессу очень вовремя подошедшая Катя. – А это ваш ужин, – обратилась она уже к нам, расставляя на столе ассорти из свежих овощей, исходящие дымом люля-кебабы с маринованным луком, тарелку с припущенным рисом и графин с соком. Затем виртуозно открыла шампанское, разлила по трем бокалам и, пожалев приятного аппетита, удалилась.

– За знакомство! – подняла бокал Амелия, и мы, чокнувшись, выпили.

– А остальные жильцы сами по себе? Не принимают участие во всеобщем веселье? – спросила Луизка, кивая на шампанское.

– Абсолютно! Такие буки! – надула наша новая знакомая губы. – Но навязываться я не собираюсь. К счастью, теперь здесь есть вы!

Я не разделяла ее восторгов. Боюсь, что отделаться от Амелии и спокойно отдохнуть, будет непросто. Радовало то, что ей не нужен был полноценный разговор: она без устали болтала за троих. И редкие Луизкины вставки ее вполне устраивали. Я же на весь час обеда открывала рот только для того, чтобы загрузить туда очередную порцию еды или шампанского.

– Что ж, приятно было поболтать, но нам пора, – сообщила Луизка, когда тарелки и бутылка опустели.

– Как? Уже? – расстроилась Амелия. – Может еще бутылочку и айда ко мне в домик? Посидим, поболтаем.

– Мы бы с удовольствием, но у нас дела, – вздохнула я, пытаясь состроить грустный вид.

– Завтра обязательно встретимся! – сказала Луизка и, схватив меня за руки, выдернула из-за стол и быстро потащила в сторону наших домиков.

– Я уже не чаяла от нее вырваться, – пожаловалась я подруге, когда мы отошли на безопасное расстояние.

– По крайней мере, она не такая противная, как остальные, – встала на ее защиту Луизка. – Но приставучая – это да, есть немного. Поэтому предлагаю сейчас не идти в дом, а пойти прогуляться по деревне. А то нагрянет к нам в гости нежданно-негаданно.

– Странно от тебя это слышать. Раньше ты не отличалась подобной щепетильностью. Послала бы ее, да и все дела, – удивленно взглянула я на Луизку.

– Не люблю обижать творческие натуры, – призналась подруга. – Она же все делает от души, по велению сердца.

– Ага, прямо как ты. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Ладно, пойдем прогуляемся. Правда я хотела попробовать спуститься по той лесенке, которая ведет к заброшенной церкви. Там можно красивых фоточек наделать.

– А мы по ней поднимемся. Помнишь, я тебе говорила, что деревня стоит полукругом? Так вот мы выйдем через центральные ворота, пройдем по всей деревне и вернемся с той стороны. Но к этому моменту скорее всего потемнеет, так что фотосессию лучше отложить до завтра. Зато мы успеем прогуляться и насладиться вечерней атмосферой деревни.

– Давай так. Мне только нужно за кофтой зайти, а то замерзну. К вечеру становится прохладно. Заодно Сашке позвоню. А то уже восемь вечера, когда его ждать-то?

Луизка согласно кивнула, а я забежала в свой дом. А вернулась обратно не в самом лучшем расположении духа.

– Чего ты такая кислая? – заметила перемены в моем настроении подруга.

– У Сашки много работы, и он сегодня не приедет, – грустно вздохнула я.

– Тогда предлагаю после прогулки провести вечер с пользой: у меня с собой есть пара бутылок вина, устроим девичник у камина, поболтаем.

Остановившись на этом варианте, мы вышли через открытую калитку и зашагали по проселочной дороге в сторону видневшихся впереди крыш деревенских домов. Дорога вела через поля, заросшие высокой травой.

Наш путь до деревни вышел несколько дольше, чем казалось: первый дом встретился на нашем пути спустя минут пять. На его крыльце сидел дедок в широких семейных трусах и шапке-ушанке.

– Местный колорит, – шепнула мне на ухо подруга.

– Привет, девчонки, вы к кому? – первым обратился к нам «местный колорит».

– Ни к кому, просто гуляем. Мы в вашем санатории остановились, – пояснила я, сознательно не упоминая слово «клуб», думая, что дедок таких слов-то и не знает. Но тот нас удивил.

– Санаторий – это для нищих лохов, – сказал, как отрезал, он. – А у нас тут лакшери клуб. У меня, между прочим, внучка там работает.

– Катя? – проявила чудеса сообразительности Луизка.

– Неее, – протянул он. – Катька – шалашовка. Все мечтает за богатого замуж выскочить. Вроде как даже с хозяином шашни мутит. А моя – Люська. Тихая, скромная. И дура, – внезапно добавил он. – Лучше бы тоже богатого нашла и как сыр в масле каталась. Все лучше, чем на чужих людей батрачить.